Человек, заставлявший мужей ревновать. Книга 2 - [79]

На самом деле там, на заснеженных ступеньках, притопывая ногами, собралась целая толпа: владелец «Небесного сонма», которому не было уплачено за четыре месяца, какой-то мужчина, с каплей на кончике носа, в шерстяном пальто, и Мериголд, распухшая от негодования, в голубой куртке-пуховке, в сопровождении надменной горбоносой пары в барбурах.

– О Мериголд, – Лизандер втянул ее в коттедж как спасательный пояс. – С Китти все в порядке? Пожалуйста, ну хоть одно хорошее слово.

– Держись подальше от Китти, – в ярости прошипела Мериголд. – Ты только огорчишь ее, и я не думаю, что это хорошо.

Она сунула ему в руку послание, которое Ферди оставил для него на крыльце.

– Я же оставляла тебе записку, где говорилось, что приведу посмотреть коттедж племянника Гвендолин Числеден и его невесту. Они женятся в апреле. И чтобы ты побрился и приоделся.

Затем она издала вопль ужаса, увидев картину за его спиной: переполненные пепельницы, стаканы на всех столах, разбросанные по полу одежду, жевательную резинку и газеты, развернутые на страничках отчетов о бегах, раковину, переполненную немытой посудой, и подоконник, заставленный уже позеленевшими молочными бутылками.

Хуже того, Джек, не выдержав ночного заточения, навалил прямо у порога.

– Ты же обещал поддерживать в доме порядок.

– Да Джек не виноват. Ты же знаешь, какой хороший...

– Это твоя ошибка, лентяй, проспал все.

– Ну, послушай, я действительно виноват. Давайте выпьем, – позвал Лизандер всех через плечо Мериголд. – Нет, вообще-то у меня ничего нет. Но почему бы вам всем не прогуляться до «Жемчужных ворот» и не взять чего-нибудь за мой счет, пока я переоденусь и приберусь.

– Благодарю, но я за рулем, – сказал мужчина в шерстяном пальто. – Я пришел, чтобы забрать ваш телевизор и видео.

– Но я же собрался смотреть в 2.30, – в раздражении произнес Лизандер. – А вечером еще «Истэндерз» и «Зе Билл». Послушайте, если вы смотаетесь в «Жемчужные ворота», вы еще успеете поставить двадцать фунтов на Дядюшку Ханны, – вопил он вслед горбоносой паре, которая потащилась по тропинке к машине.

После того как все удалились, Лизандер был вынужден слушать репортаж о скачках по телефону, что обошлось в кругленькую сумму, поскольку Дядюшка Ханны никак не появлялся на старте, а когда стартовал, выиграл пять корпусов и ставки принесли двадцать пять к одному. Лизандер уже собрался позвонить в «Ледброук» и наорать на них, что, дескать, они могли бы оставить его счет и он бы выиграл, но увидел фотографию Артура на каминной полке и расстроился.

Он так переживал из-за Китти, что совершенно забыл позвонить Руперту и спросить, как поживают Артур и эта чертовка Тини.

53

Проезжая через Пенскомб, мимо светло-серых домов и маленькой норманнской церкви, где было похоронено не одно поколение Кемпбелл-Блэков, Лизандер заметил и пункт по приему ставок. Редкость в таких крошечных деревушках, он, должно быть, существовал благодаря местным жителям, готовым проза-ложить последнюю рубаху за лошадей Руперта. В окне сельского магазина висело объявление, что Партия сыра и вина Англии объявляет сбор средств на войну в Персидском заливе. Лизандер понимал, что должен бы интересоваться этим. Радио долбило и долбило об освобождении Кувейта, он же был заинтересован в освобождении Китти.

Длинное перламутровое озеро перед великолепным светлым домом Руперта, окруженным величественными буками, подмерзло по краям. На холмистых полях лежали пятна снега, словно пролитое молоко, над которым поздно плакать. Пели птицы, пытаясь перекрыть неумолчный гул летящих высоко в небе «Б-52», несущих бомбы на юг с базы Королевских Военно-воздушных Сил в Феафорде.

Руперт не пережил спада и теперь наблюдал за понижением ставок у Ллойда исключительно из альтруизма. Хоть он и был очарован Лизандером в Монто, но все же он видел, что тот крайне истошен. В отеле «Версаль» Руперт успел заметить, что Лизандеру был выписан громадный чек за люкс президента де Голля. И следовательно, причина, по которой Руперт взялся за Артура, заключалась в том, что из Лизандера, судя по всему, нетрудно было вытащить наличные, которые Руперт потратил бы на приобретение новых молодых лошадей для тренировок.

Руперт ненавидел соглядатаев. Даже самые богатые владельцы не могли нарушить раз и навсегда заведенный порядок выхаживания лошадей. И вообще у него была не благотворительная лечебница. Но когда он увидел трясущегося и неуправляемого Лизандера с Утенком Дональдом, выглядывающим из отворотов его длинного темно-голубого, в собачьей шерсти пальто, Руперт тут же прервал беседу с мистером Пандопулосом, чья лошадь на прошлой неделе опять не заняла призового места. Оставив апоплексического грека на Диззи, его очаровательнейшую старшую среди конюхов, Руперт потащил Лизандера на кухонный двор выпить чашечку чая.

– Да отпусти ты его, – сказал Руперт, когда свора собак забегала вокруг, пытаясь добраться до ощетинившегося Джека.

– Они вполне безопасные, а две – сучки. Лизандер завистливо рассматривал фотографии Руперта и его дочерей, Пердиты и Табиты, с кубками победителей мировых чемпионатов в скачках или в группах победителей – и все это было расставлено и расклеено на всех плоскостях и даже на заборе.