Человек-тело - [6]
Как что? — тут же зазвучал внутри меня звонкий юношеский голос, принадлежащий тому молодому человеку, которым я был тридцать лет назад и которым, впрочем, остался. — Как это — что? А там же, в столе, рядом с пачкой гандонов — что там лежит? Правильно. Пачка стодолларовых купюр, которые тебе позавчера отдал арендатор. Одной сотни ей будет достаточно, пусть возьмет себе наркоты. А если нет, сунешь ей две…
— Две будет слишком много, — сказал я, по-видимому, вслух, потому что девушка недоуменно подняла на меня голову.
Она сняла куртку и стояла передо мной по пояс голая, похоже, даже не замечая того.
Что это было за создание? Да, милая девочка, ничего не скажешь, лет шестнадцать-семнадцать, законченная наркоманка, дыры на сгибах локтей, фиолетовые круги под глазами, болезненная худоба… Жить ей, наверное, оставалось лет пять.
Образ, значительно усовершенствованный мною в тексте рассказа. Да и говорил этот образ на своем умопомрачительном языке:
— Чумаешь, дед? Я прикосила чуть… Ты уж меня постюби!
В общем-то, вполне понятно. Я отвечал, также используя молодежную феню, поскольку не так давно специально изучал ее для одного своего произведения.
— Ты затырки свои оскреби, чува! Пушиську тебе дам и гни на водолей.
Она даже не обратила внимания на мою мову, будто так и надо, что дед ее знает. Я понял: отравлена она гораздо серьезнее, чем показалось вначале.
Я распахнул дверь ванной и вытащил из шкафа чистую пушиську, то бишь — полотенце.
— Прям сразу и на водолей, — сказала она с каким-то странным кокетством в голосе. — А склянку нальешь?
— До и ли после? — спросил я.
Девушка захихикала.
— После чего?
Все эти слова сильно меня взволновали: я понятия не имел, что творится в ее голове и за кого она меня принимает, но было совершенно ясно, что девушка ведет себя так, будто собирается после ванны лечь со мной в постель.
Я метнулся на кухню, схватил бутылку, где было три четверти литра хорошего виски, два граненых стакана и вернулся в коридор. Проклятая тварь стояла в проеме ванной совершенно голая, только болтался на левой ступне один грязно-белый носок.
Я налил ей полный стакан и протянул. Лолита, ити твою мать.
— Играй своё! — требовательно воскликнула она.
У девчонки был впалый, серый живот. Ниже пупка, в свалянных волосах творилось что-то невообразимое, туда мне даже не хотелось смотреть.
[На полях: «Да, припоминаю…»]
Я налил и себе. Мы чокнулись.
— За вздутую разборку! — произнесла она тост, и мне стало окончательно ясно, что она принимает меня за кого-то другого, за того, кому она собирается сегодня нормально дать, ибо вздутая — на ее уродливом языке означало законченная. То есть, она думала своими потекшими от драга мозгами, что я — какой-то ее близкий знакомый, к которому она запросто пришла ночевать, успешно обтяпав какое-то дело, разборку, о которой тот человек (то есть, я) должен знать, и вот, теперь она буднично чухает по этому поводу склянку.
Когда девчонка скрылась в ванной, я немедленно засуетился, готовясь к предстоящему аттракциону и с ужасом думая о том, что она протрезвеет после водолея, и снова решит, что перед ней — швыдло.
2
Я полулежал на диване, периодически наполняя рот едкой жидкостью — маленькими порциями, чтобы до времени не опьянеть и хорошо запомнить все то, что должно произойти в этой комнате. Я слушал, как в ванной бьет о воду вода и предавался странным, несбыточным и ненужным фантазиям. Я вообразил, что эта девушка останется у меня навсегда, будет спать в моей постели, станет, в конце концов, моей женой.
До какой степени дошла ее болезнь? Существуют же особые клиники для наркоманов, а у меня вполне хватит средств оплатить лечение… Приплыла и уплыла, плескаясь, чисто рыбья мысль о том, что и мне было бы неплохо лечь с ней в ту же клинику, только лечиться я буду от другой, не менее позорной болезни. Вот так, рука об руку, наркоманка и алкоголик, вместе в одной палате — он за ней ухаживает, следит, чтобы не снялась там случайно какому-нибудь молодому доктору.
А дальше — больше. Ведь создал же Пигмалион Галатею: из какой-то уличной торговки — светскую даму. Я передам ей все свои знания о мире, сделаю ее душеприказчицей своих неизданных книг, завещаю ей всё свое имущество… Только надо как-нибудь отгородить ее от старых друзей, тех, кто сделал ее такой. Пусть дружит с новыми, моими — я смогу всех вернуть, снова начать общаться, выходить в свет. Снова, как в прежние годы, буду жить на даче, ходить за грибами сквозь золото дымных утр и собирать легионы гостей.
Мысленно я назвал ее Викой, сам не зная почему — может быть, за витые, торчащие в разные стороны жгутики слипшихся волос. Впрочем, имени я ее так и не узнал: лишь местоимением запечатлелась в моей жизни эта маленькая змея.
Дрянной запах она оставила в ванной. Вышла, завернутая в большое махровое полотенце, вся сияющая смуглой чистотой. Я уже и сам ждал ее в халате, предварительно промыв гениталии у кухонного крана. Хотелось лизать и лизать эти дырки на сгибах локтей, чтобы когда-нибудь зализать их начисто, вернув обратно чудесную юную кожу.
Она что-то сжимала в кулаке, какой-то кошелечек, маленький бумажник, который извлекла из своих джинсов, я не придал этому значения…
Глубокой зимней ночью на улице обнаружен труп бомжа, в то же время в городе пропал приезжий бизнесмен. Оба события как-то связаны, поскольку и убитый, и пропавший были одеты совершенно одинаково. Следователь Пилипенко в недоумении, а его друг, независимый журналист Жаров, просто потрясен: видеокамера ночного магазина зафиксировала таинственную фигуру, которую можно считать призраком убитого, если, конечно верить в то, что призраки на самом деле существуют. Только вот в чем нелепость: «призрак» появился в городе за несколько часов до того, как сам человек был убит…
На многолюдном пляже произошло странное событие: к берегу подошла неуправляемая яхта. Похоже, что экипаж спешно покинул судно, спасаясь от чего-то ужасного: об этом говорит и отсутствие надувной шлюпки, и загадочная запись в бортовом журнале, и совсем уж немыслимое – кофейник, кипящий на плите… Журналист Жаров вспоминает трагедию знаменитой бригантины «Мария Целеста», тайна которой так и осталась неразгаданной, но вскоре на одной из городских квартир находят труп хозяина яхты и к делу подключается следователь Пилипенко.
В курортном поселке работает аттракцион – лабиринт с пластиковыми стенами. Территория незначительная – с волейбольную площадку. Тем более странно, что в этом скоромном лабиринте один за другим исчезают люди. Журналист Жаров откликается на просьбу своего друга, хозяина аттракциона, и лично обыскивает каждый закоулок лабиринта. Пропавшие посетители не найдены, зато обнаружен труп… Теперь дело попадает в руки следователю Пилипенко: за этими загадочными исчезновениями, которые журналист уже готов объяснить теорией разрыва пространства-времени, сыщик обнаруживает конкретную историю, кровавую и страшную, вполне в духе времени, связанную с действием определенных сил.
По городу ползут странные слухи: в сумерках на окраине появляется устрашающая фигура, чей вид приводит в трепет запоздалых прохожих. Что это – экзотическое животное, сбежавшее из зверинца, переодетый человек или не известное науке существо? Независимый журналист Жаров решает выследить монстра. Когда на пустыре находят истерзанный труп, за дело берется следователь Пилипенко. Он не верит в таинственного «Пустырника» и расследует преступление, совершенное реальными людьми, по самой традиционной причине. Невероятным кажется ему лишь способ, которым было совершено убийство: пожилая женщина приручила целую стаю котов и уверяет, что может управлять своим «войском» при помощи древней магии…
Берлин, 1945 год. Сонная Европа, уставшая от долгих мирных лет. Адольф Гитлер стал известным художником-антифашистом. Он пишет картину «Mi Lucha», что в переводе с испанского означает «Моя борьба» – название книги мексиканского диктатора. Содержание картины напоминает нам «Гернику» Пикассо.Какие-то люди похищают живописца прямо из его мастерской, тайно везут в Мексику, где к власти пришли лучисты во главе с Троцким и первым идеологом лучизма, таинственным товарищем Лучо. Они основали в Латинской Америке тоталитарную империю, которая развязала вторую мировую войну на Американском континенте, напала на США.
На окраине города обнаружено древнее захоронение. Это настоящая археологическая сенсация: в запечатанном склепе покоятся останки самого Овидия – великого античного поэта. Сотрудников экспедиции ожидает триумф, но события оборачиваются трагедией: археологи погибают один за другим. Независимый журналист Жаров предполагает, что столкнулся с настоящим проклятием, наложенным на гробницу, но его старый друг, следователь Пилипенко, уверен, что имеет дело с серией хорошо продуманных убийств. И все же: какова природа таинственных явлений в древнем могильнике? Что видел на дне ямы сторож – настолько ужасное, что его разум не выдержал этого зрелища?
Эта книга о тех, чью профессию можно отнести к числу древнейших. Хранители огня, воды и священных рощ, дворцовые стражники, часовые и сторожа — все эти фигуры присутствуют на дороге Истории. У охранников всех времен общее одно — они всегда лишь только спутники, их место — быть рядом, их роль — хранить, оберегать и защищать нечто более существенное, значительное и ценное, чем они сами. Охранники не тут и не там… Они между двух миров — между властью и народом, рядом с властью, но только у ее дверей, а дальше путь заказан.
Тайна Пермского треугольника притягивает к себе разных людей: искателей приключений, любителей всего таинственного и непознанного и просто энтузиастов. Два москвича Семён и Алексей едут в аномальную зону, где их ожидают встречи с необычным и интересными людьми. А может быть, им суждено разгадать тайну аномалии. Содержит нецензурную брань.
Шлёпик всегда был верным псом. Когда его товарищ-человек, майор Торкильдсен, умирает, Шлёпик и фру Торкильдсен остаются одни. Шлёпик оплакивает майора, утешаясь горами вкуснятины, а фру Торкильдсен – мегалитрами «драконовой воды». Прежде они относились друг к дружке с сомнением, но теперь быстро находят общий язык. И общую тему. Таковой неожиданно оказывается экспедиция Руаля Амундсена на Южный полюс, во главе которой, разумеется, стояли вовсе не люди, а отважные собаки, люди лишь присвоили себе их победу.
Новелла, написанная Алексеем Сальниковым специально для журнала «Искусство кино». Опубликована в выпуске № 11/12 2018 г.
Саманта – студентка претенциозного Университета Уоррена. Она предпочитает свое темное воображение обществу большинства людей и презирает однокурсниц – богатых и невыносимо кукольных девушек, называющих друг друга Зайками. Все меняется, когда она получает от них приглашение на вечеринку и необъяснимым образом не может отказаться. Саманта все глубже погружается в сладкий и зловещий мир Заек, и вот уже их тайны – ее тайны. «Зайка» – завораживающий и дерзкий роман о неравенстве и одиночестве, дружбе и желании, фантастической и ужасной силе воображения, о самой природе творчества.
Три смелые девушки из разных слоев общества мечтают найти свой путь в жизни. И этот поиск приводит каждую к борьбе за женские права. Ивлин семнадцать, она мечтает об Оксфорде. Отец может оплатить ее обучение, но уже уготовил другое будущее для дочери: она должна учиться не латыни, а домашнему хозяйству и выйти замуж. Мэй пятнадцать, она поддерживает суфражисток, но не их методы борьбы. И не понимает, почему другие не принимают ее точку зрения, ведь насилие — это ужасно. А когда она встречает Нелл, то видит в ней родственную душу.