Человек с большим будущим - [38]

– Ну хорошо, – согласился я. – Но нам все-таки надо найти, где поесть.

Она ненадолго задумалась, а потом ее лицо просветлело:

– Здесь рядом есть одно место, которое должно тебе понравиться. Правда, оно достаточно заурядное.

Что ж, я не возражал – главное, чтобы Энни была довольна. Она повернулась и подозвала пару рикш.

Мы остановились у потрепанного домишки, выходящего дверью прямо на тротуар. Плакат, закрепленный на уровне второго этажа, гласил: «Отель Гламорган». Заведение оказалось набито под завязку. Официанты в белых рубашках сновали между гостями, втиснутыми вокруг небольших квадратных столиков. Ресторан занимал два этажа – основной зал и мезонин. Обстановка была довольно незатейливой: стены в побелке, клетчатые скатерти и повсюду – аромат простой и добротной пищи. Под потолком стрекотала стайка вентиляторов.

Я расплатился с нашими рикша валла.

Высокий и полный мужчина англо-индийских кровей, с закрученными усами и в перепачканном фартуке, вышел нам навстречу и поприветствовал Энни как старую знакомую.

– Мисс Грант! – театрально воскликнул он. – Как приятно снова вас видеть. Вас так давно не было, что я уже начал волноваться!

– Здравствуйте, Альберт, – ответила она, протягивая ему руку и улыбаясь той улыбкой, которую я считал предназначенной только мне. – Это мой друг, капитан Уиндем. Он в городе недавно, и я решила сводить его в лучший ресторан Калькутты.

– Ну что вы, мисс Грант, вы мне льстите, – разулыбался он и поприветствовал меня энергичным рукопожатием: – Счастлив познакомиться, сэр!

– Альберт, – сказала Энни, касаясь его плеча, – неотъемлемая часть Калькутты. Его семья владеет этим рестораном уже почти сорок лет.

Альберт ответил ей сияющей улыбкой и по узкой лестнице, ступеньки которой прогибались под нашими шагами, повел нас наверх, в мезонин, где было больше свободных мест. Он выбрал столик, откуда открывался вид на первый этаж ресторана.

– Особые места, – объявил он, – для наших самых любимых клиентов!

Он ушел и тут же вернулся, в руках у него были два потрепанных меню. Из нижнего зала до нас долетал неразборчивый гул многоголосой беседы. Я устремил взгляд на перечень блюд, названия которых скорее напоминали заклинания из какой-то чужеземной священной книги, чем привычные пункты меню.

– Может быть, ты закажешь для нас обоих? – спросил я.

Энни улыбнулась, подала знак маячившему неподалеку официанту и заказала пару блюд. Официант кивнул и ушел вниз по лестнице.

– «Гламорган»? – переспросил я. – Странное название для ресторана[44].

– О, это длинная и интересная история, – ответила она. – Как рассказывает Альберт, дело в том, что его дедушка Гарольд родом откуда-то оттуда. Он приехал в Калькутту, когда служил моряком на одном старом клиппере. Однажды вечером он так напился, что не смог добраться до порта, и корабль уплыл без него. Сперва он пытался наняться на другой корабль, идущий на запад, ведь дома его ждали жена и дети, но приближался сезон муссонов, и очень мало кто решался на подобное путешествие. А если кто и решался, то не был готов нанять моряка с такой репутацией, как у беспутного Гарри. В итоге он прекратил попытки и смирился с мыслью, что прежде чем ехать домой, придется проторчать несколько месяцев в Калькутте. Но тут вмешалась судьба. В один прекрасный день он познакомился с девушкой-бенгалкой, танцовщицей. Бедняга Гарри был сражен на месте, покорен ее танцем. Забыв о своей семье в Уэльсе, он принялся решительно свататься к девушке. Для моряка без гроша за душой задача была непростая, но как-то он все-таки с ней справился, потому что в итоге женился на девушке – конечно, не в церкви, а, наверное, по индуистскому обычаю – и жил в Калькутте до конца своих дней. В море он больше не выходил, а единственное, что он еще умел кроме этого, – готовить. И вот все деньги, которые ему удалось наскрести, он вложил в этот ресторан и назвал его в честь своей родины. Здесь до сих пор подают лучшую англо-индийскую еду в городе.

– История любви? – сказал я. – Это радует. Большинство индийцев и британцев из тех, кого мне пока довелось повстречать, терпеть друг друга не могут.

Она улыбнулась.

– Было время, Сэм, когда индийцы с британцами ладили замечательно. Сахибы носили национальную одежду, соблюдали местные обычаи, а также женились на местных девушках. И индийцам тоже была от этого польза. Британцы привозили с собой новые идеи, которые привели к культурному взрыву в Бенгалии. Наступило так называемое бенгальское Возрождение. За прошедшие сто лет эти края породили больше художников, поэтов, философов и ученых, чем половина Европы. По крайней мере, так говорят сами бенгальцы.

Парадокс в том, что именно эти новые идеи, привнесенные британцами, идеи демократии и эмпирического мышления, которыми они так гордились и которые с такой готовностью восприняли бенгальцы, правительство теперь считает опасными, если их разделяет человек с темным цветом кожи.

– Что же изменилось?

– Кто знает? – Она вздохнула. – Может, дело в восстании сипаев? Или просто пришло время? Так или иначе, говорят, что чем больше знаешь, тем меньше ценишь. Я иногда думаю, что британцы и индийцы похожи на пожилую семейную пару. Они вместе уже, кажется, целую вечность. Они то и дело ссорятся, им может казаться, что они ненавидят друг друга, но в их сердцах никогда не исчезнет некоторая взаимная привязанность. Думаю, ты тоже это заметишь, когда поживешь здесь подольше. Они – родственные души.