Человек рождающий. История родильной культуры в России Нового времени - [118]
Благотворители нередко выделяли внушительные суммы для строительства новых зданий и благоустройства акушерских и гинекологических отделений. Как правило, инициаторами выступали жены и дочери обеспеченных промышленников и купцов. Елизавета Васильевна Пасхалова, дочь крупного суконного фабриканта Василия Носова, в 1880‐х годах выделила средства на строительство новой благоустроенной акушерской клиники при Московском университете[1199]. При нем же была открыта новая гинекологическая клиника на средства фабриканта Т. С. Морозова по инициативе его жены Марии Федоровны Морозовой[1200]. Особое отношение к сфере репродуктивного здоровья было вызвано личными драмами, связанными со смертью малолетних детей.
Благотворительные родовспомогательные заведения открывались при обществах врачей, при различных приютах помощи для бедных, при городских и земских больницах. К примеру, в 1880‐е годы среди благотворителей Смоленска возникла идея систематизировать медицинскую помощь роженицам. В 1888 году по инициативе вольнопрактикующего врача В. А. Чудовского при Смоленском благотворительном обществе был открыт родильный приют для бедных рожениц[1201]. В попечительный совет вошли известные в губернии дамы – жена губернатора Е. П. Сосновская и княгиня Е. И. Суворова-Рымникова[1202]. Заведующей приютом стала старшая городская акушерка В. И. Лебедева[1203]. Система оказания помощи роженицам была организована так, что за услуги врачей пациентки должны были платить (от 50 копеек до 1 рубля за каждый день пребывания в лечебнице), после чего эти расходы им возмещало благотворительное общество. Приют был доступен для законных и незаконных рождений, преимуществом пользовались незамужние, по мнению организаторов – наименее защищенный слой родильниц. Отчеты свидетельствуют о том, что за «пособием» обращались представительницы различных сословий и классов, многие оставляли детей в отделении – они позже направлялись в детские приюты или отдавались в семьи. Несмотря на авторитетный попечительский совет, приют ежегодно терпел недофинансирование, его многократно переносили в разные части города, зачастую акушерки работали в нем без оплаты. Просуществовав 6 лет, в 1894 году приют был закрыт.
Среди благотворительной общественности Смоленска в 1910‐е годы возникла идея оказания адресной помощи родильницам. Индивидуальный подход в призрении бедных родильниц состоял в том, что женщины накануне или после родов могли обратиться в благотворительное общество Смоленска с письменной просьбой выделить средства для оплаты услуг акушера. Женщинам предоставлялась возможность самостоятельно определить место родов (дом или больница), выбрать акушерку или врача. Согласно отчетам, в 1914 году на роды благотворительным обществом было выделено 1025 рублей (136 женщин обратилось за помощью), в то время как на лечение от разного вида заболеваний всего 728 рублей, что говорит в пользу востребованности этой статьи социальной помощи в обществе[1204].
Смоленские благотворители, активно поддержавшие развитие народного, гимназического образования, жертвуя средства в пользу социальных низов, открывая на свои средства детские приюты, не проявляли особых инициатив в оказании родовспомогательной помощи. Единственный благотворитель, известный в губернии предприниматель С. А. Барышников на свои средства содержал в селе Николо-Погорелом врачебный пункт, где была открыта должность акушерки[1205].
Статистический анализ данных по всем родовспомогательным заведениям в России, открытым к началу XX века, показал, что наибольшее число родильных клиник находилось в городах с сильным купеческим сословием и с развитым фабричным производством. Крупные фабриканты на собственные средства открывали родильные приюты (нередко при фабриках), жертвовали значительные суммы капиталов на открытие родовспомогательных заведений. При промышленных предприятиях насчитывалось 112 учреждений, что составляло около 22 % родильных заведений в России[1206]. Как правило, это были небольшие комнаты на несколько кроватей, функционировавшие при фабричных больницах. Одним из крупнейших, прекрасно оснащенных учреждений подобного типа был родильный приют Путиловского завода в Санкт-Петербурге, документация по которому сохранилась в ЦГИА СПб. Значительное число частных благотворительных родовспомогательных заведений, не считая столичных городов, было открыто в Костромской, Киевской, Владимирской, Казанской губерниях, что свидетельствовало о состоятельности населения и развитом филантропическом движении.
Антропология родильной клиники
Главным признаком формирующегося на протяжении XIX века профессионального акушерства было оказание услуг родовспоможения людьми, имевшими особую институциализированную (научную) подготовку. Проводниками профессионального акушерства выступали врачи-акушеры и обученные повивальные бабки. В первой половине XIX века их деятельность, как правило, проходила на дому. Однако с развитием научного акушерства, медикализацией родовспоможения, ростом числа хирургических вмешательств стало развиваться и клиническое родовспоможение. Стационарное родовспоможение первоначально выступало в качестве полигона для развития практических навыков будущих повивальных бабок и врачей-акушеров. Именно этим объяснялся факт открытия первых родильных учреждений при учебных заведениях. Вплоть до середины XIX века на стационары смотрели преимущественно как место для патологических родов.
Галантный XVIII век в корне изменил представления о русской женщине, ее правах, роли, значимости и месте в обществе. То, что поначалу казалось лишь игрой аристократии в европейскую жизнь — указами Петра I дамам было велено носить «образцовые немецкие» платья с корсетом и юбками до щиколоток, головы вместо венцов и кик украшать высоченными прическами, а прежнюю одежду «резать и драть» и, кроме того, участвовать в празднествах, ассамблеях и ночных балах, — с годами стало нормой и ориентиром для купеческого и мещанского сословий.
Сексуальная жизнь женщин всегда регламентировалась властными и общественными институтами, а отношение к ней многое говорит о нравах и культурных нормах той или иной эпохи и страны. Главный сюжет этой коллективной монографии – эволюция представлений о женской сексуальности в России на протяжении XI–ХХ веков. Описывая повседневность представительниц разных социальных групп, авторы обращаются к целому корпусу уникальных исторических источников: от церковных сборников наказаний (епитимий) до медицинских формуляров российских родильных домов, от материалов судебных дел до различных эгодокументов.
Книга знакомит читателя с историей насилия в российском обществе XI—XXI вв. В сборник вошли очерки ведущих российских и зарубежных специалистов по истории супружеского насилия, насилия против женщин и детей, основанные на разнообразном источниковом материале, большая часть которого впервые вводится в научный оборот. Издание предназначено для специалистов в области социальных и гуманитарных наук и людей, изучающих эту проблему.
Данное исследование являет собой первую в российской исторической науке попытку разработки проблемы «истории частной жизни», «истории женщины», «истории повседневности», используя подходы, приемы и методы работы сторонников и последователей «школы Анналов».
О «женской истории» Древней Руси и Московии мы не знаем почти ничего. Однако фольклорные, церковно-учительные и летописные памятники — при внимательном их прочтении специалистом — могут, оказывается, восполнить этот пробел. Из чего складывались повседневный быт и досуг русской женщины, как выходили замуж и жили в супружестве, как воспитывали детей, как любили, на какие жертвы шли ради любви, какую роль в жизни древнерусской женщины играл секс — об этом и еще о многом, многом другом рассказывается в книге доктора исторических наук, профессора Натальи Пушкаревой.
Что же означает понятие женщина-фараон? Каким образом стал возможен подобный феномен? В результате каких событий женщина могла занять египетский престол в качестве владыки верхнего и Нижнего Египта, а значит, обладать безграничной властью? Нужно ли рассматривать подобное явление как нечто совершенно эксклюзивное и воспринимать его как каприз, случайность хода истории или это проявление законного права женщин, реализованное лишь немногими из них? В книге затронут не только кульминационный момент прихода женщины к власти, но и то, благодаря чему стало возможным подобное изменение в ее судьбе, как долго этим женщинам удавалось удержаться на престоле, что думали об этом сами египтяне, и не являлось ли наличие женщины-фараона противоречием давним законам и традициям.
От издателя Очевидным достоинством этой книги является высокая степень достоверности анализа ряда важнейших событий двух войн - Первой мировой и Великой Отечественной, основанного на данных историко-архивных документов. На примере 227-го пехотного Епифанского полка (1914-1917 гг.) приводятся подлинные документы о порядке прохождения службы в царской армии, дисциплинарной практике, оформлении очередных званий, наград, ранений и пр. Учитывая, что история Великой Отечественной войны, к сожаления, до сих пор в значительной степени малодостоверна, автор, отбросив идеологические подгонки, искажения и мифы партаппарата советского периода, сумел объективно, на основе архивных документов, проанализировать такие заметные события Великой Отечественной войны, как: Нарофоминский прорыв немцев, гибель командарма-33 М.Г.Ефремова, Ржевско-Вяземские операции (в том числе "Марс"), Курская битва и Прохоровское сражение, ошибки при штурме Зееловских высот и проведении всей Берлинской операции, причины неоправданно огромных безвозвратных потерь армии.
“Последнему поколению иностранных журналистов в СССР повезло больше предшественников, — пишет Дэвид Ремник в книге “Могила Ленина” (1993 г.). — Мы стали свидетелями триумфальных событий в веке, полном трагедий. Более того, мы могли описывать эти события, говорить с их участниками, знаменитыми и рядовыми, почти не боясь ненароком испортить кому-то жизнь”. Так Ремник вспоминает о времени, проведенном в Советском Союзе и России в 1988–1991 гг. в качестве московского корреспондента The Washington Post. В книге, посвященной краху огромной империи и насыщенной разнообразными документальными свидетельствами, он прежде всего всматривается в людей и создает живые портреты участников переломных событий — консерваторов, защитников режима и борцов с ним, диссидентов, либералов, демократических активистов.
Книга посвящена деятельности императора Николая II в канун и в ходе событий Февральской революции 1917 г. На конкретных примерах дан анализ состояния политической системы Российской империи и русской армии перед Февралем, показан процесс созревания предпосылок переворота, прослеживается реакция царя на захват власти оппозиционными и революционными силами, подробно рассмотрены обстоятельства отречения Николая II от престола и крушения монархической государственности в России.Книга предназначена для специалистов и всех интересующихся политической историей России.
К трехсотлетию воссоединения Украины с Россией.
В книгу выдающегося русского ученого с мировым именем, врача, общественного деятеля, публициста, писателя, участника русско-японской, Великой (Первой мировой) войн, члена Особой комиссии при Главнокомандующем Вооруженными силами Юга России по расследованию злодеяний большевиков Н. В. Краинского (1869-1951) вошли его воспоминания, основанные на дневниковых записях. Лишь однажды изданная в Белграде (без указания года), книга уже давно стала библиографической редкостью.Это одно из самых правдивых и объективных описаний трагического отрывка истории России (1917-1920).Кроме того, в «Приложение» вошли статьи, которые имеют и остросовременное звучание.
Одержимость бесами – это не только сюжетная завязка классических хорроров, но и вполне распространенная реалия жизни русской деревни XIX века. Монография Кристин Воробец рассматривает феномен кликушества как социальное и культурное явление с широким спектром значений, которыми наделяли его различные группы российского общества. Автор исследует поведение кликуш с разных точек зрения в диапазоне от народного православия и светского рационализма до литературных практик, особенно важных для русской культуры.
Книга одной из самых известных современных французских философов Юлии Кристевой «Силы ужаса: эссе об отвращении» (1982) посвящается темам материальной семиотики, материнского и любви, занимающим ключевое место в ее творчестве и оказавшим исключительное влияние на развитие феминистской теории и философии. В книге на материале творчества Ф. Селина анализируется, каким образом искоренение низменного, грязного, отвратительного выступает необходимым условием формирования человеческой субъективности и социальности, и насколько, в то же время, оказывается невозможным их окончательное устранение.Книга предназначена как для специалистов — философов, филологов, культурологов, так и для широкой читательской аудитории.http://fb2.traumlibrary.net.
Натали Земон Дэвис — известный историк, почетный профессор Принстонского университета, автор многочисленных трудов по культуре Нового времени. Ее знаменитая книга «Дамы на обочине» (1995) выводит на авансцену трех европейских женщин XVII века, очень разных по жизненному и интеллектуальному опыту, но схожих в своей незаурядности, решительности и независимости. Ни иудейка Гликль бас Иуда Лейб, ни католичка Мари Гюйар дель Энкарнасьон, ни протестантка Мария Сибилла Мериан не были королевскими или знатными особами.
Период с 1890-х по 1930-е годы в России был временем коренных преобразований: от общественного и политического устройства до эстетических установок в искусстве. В том числе это коснулось как социального положения женщин, так и форм их репрезентации в литературе. Культура модерна активно экспериментировала с гендерными ролями и понятием андрогинности, а количество женщин-авторов, появившихся в начале XX века, несравнимо с предыдущими периодами истории отечественной литературы. В фокусе внимания этой коллективной монографии оказывается переломный момент в истории искусства, когда представление фемининного и маскулинного как нормативных канонов сложившегося гендерного порядка соседствовало с выходом за пределы этих канонов и разрушением этого порядка.