Человек рождающий. История родильной культуры в России Нового времени - [119]
К концу XIX века в результате развития научной медицины, акушерской теории и практики, процесса медикализации повседневной жизни беременных формировалась новая модель родовспоможения. С развитием стационарного родовспоможения формировалось особое пространство родильной клиники. Основные принципы клинического пространства родов – изоляция рожениц, превращение их в пациенток (позднее – «больных»), взаимодействие с экспертными системами в лице профессиональных врачей-акушеров, повивальных бабок, позднее акушерок. Стационары стали рассматриваться в качестве легитимного места для родовспоможения. Клиническое родовспоможение по своим признакам приближалось к тому, что сегодня относят к технократической модели родов. По мнению американских историков, социальных и культурных антропологов, технократическая модель родов – продукт легитимации клинического родовспоможения[1207]. С одной стороны, утверждавшаяся технократическая модель родов создавала преимущества: снижение материнской и младенческой смертности, предоставление оперативной помощи в случае затруднения родового процесса, обезболивание родовой деятельности, профессиональный уход, новые медицинские технологии и инструменты. Но эта модель имела свои издержки, связанные прежде всего с тем, что происходил процесс патологизации родовой деятельности, женщина рассматривалась в качестве объекта для врачебных манипуляций, «рожающей машины», ребенок воспринимался как продукт, а больница – как фабрика; стандартизировались процедуры, а эмоциональное состояние роженицы игнорировалось; экспертное сообщество полностью доминировало над областью родоразрешения, обесценивая особый женский опыт. Для выстраивания в современных условиях холистической (целостной) модели родовспоможения, в которой роды рассматриваются в качестве естественного здорового процесса, женщина выступает активной участницей, ее эмоциональному состоянию уделяется значительное внимание, но в то же время используются современные медицинские технологии, важно понимать, каким образом одна модель сменялась другой, что при этом теряли и что приобретали женщины.
Цель представленной главы – рассмотреть с антропологического ракурса особенности организации пространства первых родильных клиник, его эволюцию, процесс медикализации родовспоможения, превращения рожениц из активных участниц родового процесса в объект для врачебных манипуляций. Нам важно установить, каким образом разрушалась модель естественных родов и утверждалась биомедицинская, технократическая модель, что приобрели и что потеряли женщины в этом процессе. Очевидно, что возникавшие родовспомогательные заведения существенно отличались по масштабам, оснащению, организации, составу участников и проводимым медицинским вмешательствам. Понимая этот факт, мы стремились, основываясь на отчетах различных медицинских заведений, рассмотреть принципы организации как образцовых родильных клиник (Императорского клинического повивального института, Петроградского родовспомогательного заведения и др.), так и небольших родильных приютов и «убежищ».
В императорской России к началу XX века сложились основные принципы организации родильной клиники. Несмотря на существование различных типов родильных отделений, образцом для многих заведений считался родильный госпиталь Императорского клинического повивального института. В той или иной степени родовспомогательные заведения в регионах стремились следовать заданным образцам, хотя в абсолютном большинстве случаев они были недостижимы ввиду требуемых значительных затрат.
К организации клинического пространства крупнейших госпиталей подходили с особым вниманием, о чем свидетельствует совместное участие в разработке архитектурных планов ведущих архитекторов и врачей. К примеру, в проектировании нового здания Императорского клинического повивального института в начале XX века принимал участие титулованный профессор Д. О. Отт, его идеи воплощал профессор архитектуры Л. Н. Бенуа[1208]. Акушерская клиника при Императорской военно-медицинской академии была построена по проекту академика Г. Е. Рейна.
Родильные дома, в отличие от приютов, убежищ и родильных отделений больниц, являлись массивными зданиями со значительным числом палат, операционными, смотровыми, дезинфекционными, дежурными комнатами, многочисленными дополнительными постройками. Планировка основного здания имела традиционные черты, характеризовавшие больничное пространство: широкий длинный коридор с палатами.
Важными принципами клинического пространства были изоляция и сегрегация пациенток. Вне зависимости от размеров родильной клиники в ней существовали как минимум два отделения: родильное и послеродовое. Первоначально сегрегация пациенток подразумевала разделение на «секретных» (незамужние женщины, чья беременность относилась к разряду «незаконной»), желавших сохранить в тайне факт родоразрешения, и «законных» (состоявших в браке). Их палаты располагались в различных концах здания. Один из первых проектов изоляции рожениц по принципу семейного положения был разработан в 1808 году врачом-акушером С. А. Громовым
Галантный XVIII век в корне изменил представления о русской женщине, ее правах, роли, значимости и месте в обществе. То, что поначалу казалось лишь игрой аристократии в европейскую жизнь — указами Петра I дамам было велено носить «образцовые немецкие» платья с корсетом и юбками до щиколоток, головы вместо венцов и кик украшать высоченными прическами, а прежнюю одежду «резать и драть» и, кроме того, участвовать в празднествах, ассамблеях и ночных балах, — с годами стало нормой и ориентиром для купеческого и мещанского сословий.
Сексуальная жизнь женщин всегда регламентировалась властными и общественными институтами, а отношение к ней многое говорит о нравах и культурных нормах той или иной эпохи и страны. Главный сюжет этой коллективной монографии – эволюция представлений о женской сексуальности в России на протяжении XI–ХХ веков. Описывая повседневность представительниц разных социальных групп, авторы обращаются к целому корпусу уникальных исторических источников: от церковных сборников наказаний (епитимий) до медицинских формуляров российских родильных домов, от материалов судебных дел до различных эгодокументов.
Книга знакомит читателя с историей насилия в российском обществе XI—XXI вв. В сборник вошли очерки ведущих российских и зарубежных специалистов по истории супружеского насилия, насилия против женщин и детей, основанные на разнообразном источниковом материале, большая часть которого впервые вводится в научный оборот. Издание предназначено для специалистов в области социальных и гуманитарных наук и людей, изучающих эту проблему.
Данное исследование являет собой первую в российской исторической науке попытку разработки проблемы «истории частной жизни», «истории женщины», «истории повседневности», используя подходы, приемы и методы работы сторонников и последователей «школы Анналов».
О «женской истории» Древней Руси и Московии мы не знаем почти ничего. Однако фольклорные, церковно-учительные и летописные памятники — при внимательном их прочтении специалистом — могут, оказывается, восполнить этот пробел. Из чего складывались повседневный быт и досуг русской женщины, как выходили замуж и жили в супружестве, как воспитывали детей, как любили, на какие жертвы шли ради любви, какую роль в жизни древнерусской женщины играл секс — об этом и еще о многом, многом другом рассказывается в книге доктора исторических наук, профессора Натальи Пушкаревой.
Что же означает понятие женщина-фараон? Каким образом стал возможен подобный феномен? В результате каких событий женщина могла занять египетский престол в качестве владыки верхнего и Нижнего Египта, а значит, обладать безграничной властью? Нужно ли рассматривать подобное явление как нечто совершенно эксклюзивное и воспринимать его как каприз, случайность хода истории или это проявление законного права женщин, реализованное лишь немногими из них? В книге затронут не только кульминационный момент прихода женщины к власти, но и то, благодаря чему стало возможным подобное изменение в ее судьбе, как долго этим женщинам удавалось удержаться на престоле, что думали об этом сами египтяне, и не являлось ли наличие женщины-фараона противоречием давним законам и традициям.
От издателя Очевидным достоинством этой книги является высокая степень достоверности анализа ряда важнейших событий двух войн - Первой мировой и Великой Отечественной, основанного на данных историко-архивных документов. На примере 227-го пехотного Епифанского полка (1914-1917 гг.) приводятся подлинные документы о порядке прохождения службы в царской армии, дисциплинарной практике, оформлении очередных званий, наград, ранений и пр. Учитывая, что история Великой Отечественной войны, к сожаления, до сих пор в значительной степени малодостоверна, автор, отбросив идеологические подгонки, искажения и мифы партаппарата советского периода, сумел объективно, на основе архивных документов, проанализировать такие заметные события Великой Отечественной войны, как: Нарофоминский прорыв немцев, гибель командарма-33 М.Г.Ефремова, Ржевско-Вяземские операции (в том числе "Марс"), Курская битва и Прохоровское сражение, ошибки при штурме Зееловских высот и проведении всей Берлинской операции, причины неоправданно огромных безвозвратных потерь армии.
“Последнему поколению иностранных журналистов в СССР повезло больше предшественников, — пишет Дэвид Ремник в книге “Могила Ленина” (1993 г.). — Мы стали свидетелями триумфальных событий в веке, полном трагедий. Более того, мы могли описывать эти события, говорить с их участниками, знаменитыми и рядовыми, почти не боясь ненароком испортить кому-то жизнь”. Так Ремник вспоминает о времени, проведенном в Советском Союзе и России в 1988–1991 гг. в качестве московского корреспондента The Washington Post. В книге, посвященной краху огромной империи и насыщенной разнообразными документальными свидетельствами, он прежде всего всматривается в людей и создает живые портреты участников переломных событий — консерваторов, защитников режима и борцов с ним, диссидентов, либералов, демократических активистов.
Книга посвящена деятельности императора Николая II в канун и в ходе событий Февральской революции 1917 г. На конкретных примерах дан анализ состояния политической системы Российской империи и русской армии перед Февралем, показан процесс созревания предпосылок переворота, прослеживается реакция царя на захват власти оппозиционными и революционными силами, подробно рассмотрены обстоятельства отречения Николая II от престола и крушения монархической государственности в России.Книга предназначена для специалистов и всех интересующихся политической историей России.
К трехсотлетию воссоединения Украины с Россией.
В книгу выдающегося русского ученого с мировым именем, врача, общественного деятеля, публициста, писателя, участника русско-японской, Великой (Первой мировой) войн, члена Особой комиссии при Главнокомандующем Вооруженными силами Юга России по расследованию злодеяний большевиков Н. В. Краинского (1869-1951) вошли его воспоминания, основанные на дневниковых записях. Лишь однажды изданная в Белграде (без указания года), книга уже давно стала библиографической редкостью.Это одно из самых правдивых и объективных описаний трагического отрывка истории России (1917-1920).Кроме того, в «Приложение» вошли статьи, которые имеют и остросовременное звучание.
Одержимость бесами – это не только сюжетная завязка классических хорроров, но и вполне распространенная реалия жизни русской деревни XIX века. Монография Кристин Воробец рассматривает феномен кликушества как социальное и культурное явление с широким спектром значений, которыми наделяли его различные группы российского общества. Автор исследует поведение кликуш с разных точек зрения в диапазоне от народного православия и светского рационализма до литературных практик, особенно важных для русской культуры.
Книга одной из самых известных современных французских философов Юлии Кристевой «Силы ужаса: эссе об отвращении» (1982) посвящается темам материальной семиотики, материнского и любви, занимающим ключевое место в ее творчестве и оказавшим исключительное влияние на развитие феминистской теории и философии. В книге на материале творчества Ф. Селина анализируется, каким образом искоренение низменного, грязного, отвратительного выступает необходимым условием формирования человеческой субъективности и социальности, и насколько, в то же время, оказывается невозможным их окончательное устранение.Книга предназначена как для специалистов — философов, филологов, культурологов, так и для широкой читательской аудитории.http://fb2.traumlibrary.net.
Натали Земон Дэвис — известный историк, почетный профессор Принстонского университета, автор многочисленных трудов по культуре Нового времени. Ее знаменитая книга «Дамы на обочине» (1995) выводит на авансцену трех европейских женщин XVII века, очень разных по жизненному и интеллектуальному опыту, но схожих в своей незаурядности, решительности и независимости. Ни иудейка Гликль бас Иуда Лейб, ни католичка Мари Гюйар дель Энкарнасьон, ни протестантка Мария Сибилла Мериан не были королевскими или знатными особами.
Период с 1890-х по 1930-е годы в России был временем коренных преобразований: от общественного и политического устройства до эстетических установок в искусстве. В том числе это коснулось как социального положения женщин, так и форм их репрезентации в литературе. Культура модерна активно экспериментировала с гендерными ролями и понятием андрогинности, а количество женщин-авторов, появившихся в начале XX века, несравнимо с предыдущими периодами истории отечественной литературы. В фокусе внимания этой коллективной монографии оказывается переломный момент в истории искусства, когда представление фемининного и маскулинного как нормативных канонов сложившегося гендерного порядка соседствовало с выходом за пределы этих канонов и разрушением этого порядка.