Человек рождающий. История родильной культуры в России Нового времени - [111]

Шрифт
Интервал

На протяжении второй половины XIX века в столичных городах формировалась сеть родовспомогательных заведений, основанных на общественные и частные пожертвования. Среди получивших известность столичных заведений – Надеждинское заведение (с 1864 года, с 1904‐го имело титул «Императорское»), Мариинский родовспомогательный дом (по инициативе профессора М. И. Горвица с 1870 года), Гаванский приют (с 1876 года по инициативе великой княжны Александры Петровны), Александрийский родильный дом (1895 год, на средства лютеранского прихода св. Петра). Продолжилось открытие акушерских отделений при институтах (при Женском медицинском институте), при больницах (при Мариинской больнице для бедных, в Александринской женской больнице, при Николаевском военном госпитале[1134]).

Несмотря на то, что родильные отделения открывались вне учебных заведений, сохранялся прежний подход, состоявший в совмещении образовательной и родовспомогательной цели. При родильных госпиталях часто основывались повивальные школы. К примеру, при открытии в 1870 году Мариинского родовспомогательного дома при нем расположилась повивальная школа[1135]. Столичные клиники на всем протяжении XIX века продолжали рассматриваться врачами, докторами медицины в качестве важного пространства для сбора клинического материала и повышения собственного научного авторитета. Доктор медицины А. А. Муратов, бесплатно заведуя частным родильным приютом в Москве, признавался, что «как стационарные, так и амбулаторные больные служат материалом для моих клинических лекций»[1136].

Институциональная история клинического акушерства демонстрирует устойчивую тенденцию повышения численности пациенток. До середины XIX века численность пациенток столичных родильных отделений могла колебаться, но тренд на повышение их числа сохранялся. Эта тенденция, наметившаяся со второй половины XIX века, наблюдалась преимущественно в столичных городах. Образцовым с точки зрения архитектурной организации, технической оснащенности, работающего персонала считался родильный госпиталь при Повивальном институте в Санкт-Петербурге. Он был наиболее многочисленным по количеству пациенток родовспомогательным заведением. Число пациенток в 1890‐е годы значительно выросло, к концу XIX века дойдя до полутора тысяч (таблица 9).


Таблица 9.Численность пациенток родильного отделения при Повивальном институте в Санкт-Петербурге за 1883–1897 годы

Источник: Отт Д. Сто лет деятельности Императорского клинического повивального института (1797–1897): Ист. – медицинский очерк. СПб.: Гос. тип., 1898.


Таблица 10.Численность пациенток Мариинского родовспомогательного дома за 1870–1892 годы


Таблица 11.Стационарные и домашние роды в Москве за 1888–1895 годы


Анализ данных Мариинского родовспомогательного заведения в Санкт-Петербурге показывает, что за 20 лет численность пациенток возросла в шесть раз (таблица 10)[1137].

Менее чем за 10 лет число стационарных родов в Москве возросло в пять раз (таблица 11), к началу 1890‐х годов их число превысило число зафиксированных домашних родов, что можно считать началом существенной трансформации системы родовспоможения[1138].

К началу XX века в столице сложилась полноценная система родовспомогательных заведений. Организованное клиническое родовспоможение вытесняло домашнее акушерство. Родильные клиники из патологического и экспериментального пространства превращались в естественное пространство для родов, в том числе и нормальных. В систему столичных родовспомогательных заведений входили 4 родильных дома, 24 приюта, 11 родильных клиник и отделений при больницах, частных лечебницах и отделений при медицинских учебных заведениях[1139].

В начале XX века с развитием оперативного акушерства, учения асептики и антисептики появился термин «рациональное родовспоможение». Оно предполагало: 1) главную роль врача, акушерки должны были служить вспомогательным персоналом; 2) важность врачебного наблюдения на протяжении всего периода беременности; 3) деторождение должно осуществляться в «специально оборудованном месте»[1140]. «Правильная акушерская помощь» стала ассоциироваться с родильными клиниками – «специальными родовспомогательными учреждениями»[1141]. Домашние роды подвергались всё большей критике за невозможность организовать «правильную акушерскую помощь». В легитимации родильной клиники в качестве единственного «рационального места» для деторождения были заинтересованы и властные институты, так как клиническое пространство позволяло контролировать репродуктивное поведение населения.

К 1901 году в России насчитывалось 504 родовспомогательных заведения разного рода[1142]. В эту статистику не попадали фельдшерские участки, при которых была предусмотрена акушерская помощь и могли числиться повивальные бабки, ввиду сложности сбора данных об их деятельности. В начале XX века профессиональное (стационарное) родовспоможение было распространено крайне неравномерно. Организованное акушерство в начале XX века было связано преимущественно с городской жизнью. Родильные учреждения функционировали в губернских городах, в уездных городах и сельской местности доминировало народное акушерство. Данные различных регионов существенно отличались. В столичных и университетских городах с достаточным числом родильных клиник профессиональное акушерство приобрело легитимность в глазах населения. В Санкт-Петербурге и в Москве 56–58 % родов были стационарными. В губернских городах процент стационарного родовспоможения с трудом доходил до 10 %. В уездных городах к подобным услугам прибегали в среднем 1,2 % рожениц

Продолжить чтение
Еще от автора Наталья Львовна Пушкарева
Частная жизнь русской женщины XVIII века

Галантный XVIII век в корне изменил представления о русской женщине, ее правах, роли, значимости и месте в обществе. То, что поначалу казалось лишь игрой аристократии в европейскую жизнь — указами Петра I дамам было велено носить «образцовые немецкие» платья с корсетом и юбками до щиколоток, головы вместо венцов и кик украшать высоченными прическами, а прежнюю одежду «резать и драть» и, кроме того, участвовать в празднествах, ассамблеях и ночных балах, — с годами стало нормой и ориентиром для купеческого и мещанского сословий.

Сметая запреты: очерки русской сексуальной культуры XI–XX веков

Сексуальная жизнь женщин всегда регламентировалась властными и общественными институтами, а отношение к ней многое говорит о нравах и культурных нормах той или иной эпохи и страны. Главный сюжет этой коллективной монографии – эволюция представлений о женской сексуальности в России на протяжении XI–ХХ веков. Описывая повседневность представительниц разных социальных групп, авторы обращаются к целому корпусу уникальных исторических источников: от церковных сборников наказаний (епитимий) до медицинских формуляров российских родильных домов, от материалов судебных дел до различных эгодокументов.

Бытовое насилие в истории российской повседневности (XI-XXI вв.)

Книга знакомит читателя с историей насилия в российском обществе XI—XXI вв. В сборник вошли очерки ведущих российских и зарубежных специалистов по истории супружеского насилия, насилия против женщин и детей, основанные на разнообразном источниковом материале, большая часть которого впервые вводится в научный оборот. Издание предназначено для специалистов в области социальных и гуманитарных наук и людей, изучающих эту проблему.

Частная жизнь русской женщины: невеста, жена, любовница (X — начало XIX в.)

Данное исследование являет собой первую в российской исторической науке попытку разработки проблемы «истории частной жизни», «истории женщины», «истории повседневности», используя подходы, приемы и методы работы сторонников и последователей «школы Анналов».

Частная жизнь женщины в Древней Руси и Московии. Невеста, жена, любовница

О «женской истории» Древней Руси и Московии мы не знаем почти ничего. Однако фольклорные, церковно-учительные и летописные памятники — при внимательном их прочтении специалистом — могут, оказывается, восполнить этот пробел. Из чего складывались повседневный быт и досуг русской женщины, как выходили замуж и жили в супружестве, как воспитывали детей, как любили, на какие жертвы шли ради любви, какую роль в жизни древнерусской женщины играл секс — об этом и еще о многом, многом другом рассказывается в книге доктора исторических наук, профессора Натальи Пушкаревой.

Рекомендуем почитать
Древний Египет. Женщины-фараоны

Что же означает понятие женщина-фараон? Каким образом стал возможен подобный феномен? В результате каких событий женщина могла занять египетский престол в качестве владыки верхнего и Нижнего Египта, а значит, обладать безграничной властью? Нужно ли рассматривать подобное явление как нечто совершенно эксклюзивное и воспринимать его как каприз, случайность хода истории или это проявление законного права женщин, реализованное лишь немногими из них? В книге затронут не только кульминационный момент прихода женщины к власти, но и то, благодаря чему стало возможным подобное изменение в ее судьбе, как долго этим женщинам удавалось удержаться на престоле, что думали об этом сами египтяне, и не являлось ли наличие женщины-фараона противоречием давним законам и традициям.

Первая мировая и Великая Отечественная. Суровая Правда войны

От издателя Очевидным достоинством этой книги является высокая степень достоверности анализа ряда важнейших событий двух войн - Первой мировой и Великой Отечественной, основанного на данных историко-архивных документов. На примере 227-го пехотного Епифанского полка (1914-1917 гг.) приводятся подлинные документы о порядке прохождения службы в царской армии, дисциплинарной практике, оформлении очередных званий, наград, ранений и пр. Учитывая, что история Великой Отечественной войны, к сожаления, до сих пор в значительной степени малодостоверна, автор, отбросив идеологические подгонки, искажения и мифы партаппарата советского периода, сумел объективно, на основе архивных документов, проанализировать такие заметные события Великой Отечественной войны, как: Нарофоминский прорыв немцев, гибель командарма-33 М.Г.Ефремова, Ржевско-Вяземские операции (в том числе "Марс"), Курская битва и Прохоровское сражение, ошибки при штурме Зееловских высот и проведении всей Берлинской операции, причины неоправданно огромных безвозвратных потерь армии.

Могила Ленина. Последние дни советской империи

“Последнему поколению иностранных журналистов в СССР повезло больше предшественников, — пишет Дэвид Ремник в книге “Могила Ленина” (1993 г.). — Мы стали свидетелями триумфальных событий в веке, полном трагедий. Более того, мы могли описывать эти события, говорить с их участниками, знаменитыми и рядовыми, почти не боясь ненароком испортить кому-то жизнь”. Так Ремник вспоминает о времени, проведенном в Советском Союзе и России в 1988–1991 гг. в качестве московского корреспондента The Washington Post. В книге, посвященной краху огромной империи и насыщенной разнообразными документальными свидетельствами, он прежде всего всматривается в людей и создает живые портреты участников переломных событий — консерваторов, защитников режима и борцов с ним, диссидентов, либералов, демократических активистов.

Отречение. Император Николай II и Февральская революция

Книга посвящена деятельности императора Николая II в канун и в ходе событий Февральской революции 1917 г. На конкретных примерах дан анализ состояния политической системы Российской империи и русской армии перед Февралем, показан процесс созревания предпосылок переворота, прослеживается реакция царя на захват власти оппозиционными и революционными силами, подробно рассмотрены обстоятельства отречения Николая II от престола и крушения монархической государственности в России.Книга предназначена для специалистов и всех интересующихся политической историей России.

Переяславская Рада и ее историческое значение

К трехсотлетию воссоединения Украины с Россией.

Психофильм русской революции

В книгу выдающегося русского ученого с мировым именем, врача, общественного деятеля, публициста, писателя, участника русско-японской, Великой (Первой мировой) войн, члена Особой комиссии при Главнокомандующем Вооруженными силами Юга России по расследованию злодеяний большевиков Н. В. Краинского (1869-1951) вошли его воспоминания, основанные на дневниковых записях. Лишь однажды изданная в Белграде (без указания года), книга уже давно стала библиографической редкостью.Это одно из самых правдивых и объективных описаний трагического отрывка истории России (1917-1920).Кроме того, в «Приложение» вошли статьи, которые имеют и остросовременное звучание.

Одержимые. Женщины, ведьмы и демоны в царской России

Одержимость бесами – это не только сюжетная завязка классических хорроров, но и вполне распространенная реалия жизни русской деревни XIX века. Монография Кристин Воробец рассматривает феномен кликушества как социальное и культурное явление с широким спектром значений, которыми наделяли его различные группы российского общества. Автор исследует поведение кликуш с разных точек зрения в диапазоне от народного православия и светского рационализма до литературных практик, особенно важных для русской культуры.

Силы ужаса: эссе об отвращении

Книга одной из самых известных современных французских философов Юлии Кристевой «Силы ужаса: эссе об отвращении» (1982) посвящается темам материальной семиотики, материнского и любви, занимающим ключевое место в ее творчестве и оказавшим исключительное влияние на развитие феминистской теории и философии. В книге на материале творчества Ф. Селина анализируется, каким образом искоренение низменного, грязного, отвратительного выступает необходимым условием формирования человеческой субъективности и социальности, и насколько, в то же время, оказывается невозможным их окончательное устранение.Книга предназначена как для специалистов — философов, филологов, культурологов, так и для широкой читательской аудитории.http://fb2.traumlibrary.net.

Дамы на обочине. Три женских портрета XVII века

Натали Земон Дэвис — известный историк, почетный профессор Принстонского университета, автор многочисленных трудов по культуре Нового времени. Ее знаменитая книга «Дамы на обочине» (1995) выводит на авансцену трех европейских женщин XVII века, очень разных по жизненному и интеллектуальному опыту, но схожих в своей незаурядности, решительности и независимости. Ни иудейка Гликль бас Иуда Лейб, ни католичка Мари Гюйар дель Энкарнасьон, ни протестантка Мария Сибилла Мериан не были королевскими или знатными особами.

Женщина модерна. Гендер в русской культуре 1890–1930-х годов

Период с 1890-х по 1930-е годы в России был временем коренных преобразований: от общественного и политического устройства до эстетических установок в искусстве. В том числе это коснулось как социального положения женщин, так и форм их репрезентации в литературе. Культура модерна активно экспериментировала с гендерными ролями и понятием андрогинности, а количество женщин-авторов, появившихся в начале XX века, несравнимо с предыдущими периодами истории отечественной литературы. В фокусе внимания этой коллективной монографии оказывается переломный момент в истории искусства, когда представление фемининного и маскулинного как нормативных канонов сложившегося гендерного порядка соседствовало с выходом за пределы этих канонов и разрушением этого порядка.