Человек рождается дважды. Книга 3 - [27]
Молодой парень заторопился.
— Чёрт вас тут разберёт. Ещё вляпаешься. Психопатки какие-то. Ну я пошёл. Если что будет, скажете кому надо. — Воровато оглядевшись, он быстро побежал к проходной.
Левченко подошла к окну, прислушалась.
— Ты чего расстилалась перед Маринкой — как дурёха, — накинулась на нее Чёлка. — Ей давно, стерве, мину подложить надо. Кубышка твоя не без Её рук уплыла. Шайхула не только у тебя крутился. — Она подскочила к старосте и схватила Её за руку. — Молчишь? Да и верно, кому пожалуешься?
— Ничего больше не хочу, устала. Всё, что ни делаю, — прахом! Потеряна жизнь. — Левченко вздохнула. — Сегодня староста, а завтра?
— А ты сегодня живи. Урвала — твоё, — сочувственно проговорила Чёлка. — Да уж ладно, ты только не мешай. Я что-нибудь придумаю сама.
Больше десяти дней тянулась командировка Самсонова. С транспортом оказалось куда сложней, чем он думал, а надо было завозить груз на отдалённые участки. Дальстрой передал часть машин Чукотке. Открывались новые предприятия ниже Среднекана, и теперь по зимней дороге туда везли оборудование для рудников. Появились прииски на Индигирке — и протяжённость основной трассы перевалила за тысячу километров.
Пришлось Ехать в Берелёх к начальнику автобазы и договариваться о цистернах под горючее. На обратном пути он заехал в Нексикан к Колосову. Смеркалось. За заводским забором теснились крыши цехов. Вахтёр пропустил Валерия в производственную зону. Там он увидел толпу женщин. Они окружили девушку в телогрейке.
— Зараза! Воровка! Тварь!
К девушке протолкалась молодая женщина с выбившимися из-под платка льняными волосами. Заглушая других, она пронзительно закричала:
— Попалась, паскуда! У своих воровать? Весь цех без выработки решила оставить? Хватит, повыкобенивалась!
Девушка покорно сложила на груди руки. На Её лице застыла растерянная улыбка. Только круто изломанные резкие брови вздрагивали и странно блестели глаза.
Самсонов подошёл ближе.
— Да мы тебя сначала сами распишем, а потом в цех потащим, — визжала беловолосая. — Вот я тебя за всех! — она рванула из-под полы обрезок металлической трубы.
Девушка словно очнулась.
— Ну украла, скажем, а что? Значит, бить собираешься? Да ведь ты, шавка, и ударить побоишься, разве поцарапаешь! А я вот нет! — рывком она выхватила у блондинки трубу и ринулась на женщин. Те с визгом бросились по сторонам, освобождая Ей дорогу.
Девушка спокойно отошла на несколько шагов и швырнула трубу в снег. Блондинка не успокоилась. Подняв с земли кусок железа, она, крадучись, бросилась за девушкой.
Не отдавая себе отчёта, Самсонов схватил беловолосую за руку.
— А ведь подленько, сестричка! Эта малышка куда храбрее вас, — проговорил он взволнованно.
Девушка, остановившись, оглянулась.
— Ещё один рыцарь, да какой могучий. Только напрасно ввязываешься, миленький. Тут девки такие, что не моргнув оторвут всё. — И скрылась за дверью цеха.
Самсонов чувствовал, как пылает Его лицо. На черта он влез в эту кашу? Хулиганка, и Ещё воровка. Он ругал себя. Но девушка произвела на него сильное впечатление. Раздумывая, побрёл Самсонов в контору мастерских.
Нашёл он Колосова удручённым и расстроенным. При свете настольной лампы лицо Его казалось совсем бледным. Юра вяло поздоровался.
— Одна беда за другой, — заговорил он, помогая Самсонову снять шубу. — Пропали два человека — Шайхула и Копчёный. Да ты их, наверное, помнишь по Югу?
— Убежали?
— Нет. Бежать не имело смысла, тем более зимой. У одного осталось восемь, у второго год. Оперотдел провёл расследование и решил, что парни погибли. А под снегом разве найдёшь. Жаль ребят, давно знаю.
Самсонов прошёл и сел. Пружины дивана застонали. Юрий Ещё что-то рассказывал о пропавших парнях, но Валерий не слушал, он всё думал о лихой девушке.
Во дворе мастерских вспыхнули наружные фонари. Тени от столбов тусклыми дорожками легли на снег. Самсонов закурил и рассказал о происшествии на дворе, свидетелем которого невольно оказался.
— Это Лаврова, — сразу догадался Юрий. — Странная особа. Посмотришь в глаза — воплощение всего чистого. А рот раскроет — и стены краснеют.
— Да, да-а… — задумчиво протянул Валерка.
— Чего только про неё не говорят: и венеричка, и психопатка, и бандитка, и Ещё чёрт знает что. Все Её сторонятся и побаиваются, даже начальство. А лагерницы ненавидят и остерегаются.
— А ты?
— Да чёрт Её знает, я Её сам не пойму. Дикое что-то в ней… — Юрий провёл ладонью по лбу. — Ты знаешь, у неё одной нет жениха.
— Не знаю почему, брат Юрка, но она растрогала меня. В ней действительно что-то Есть. Она так посмотрела.
— Наверное, потому что увидела в тебе достойного из достойных, — пошутил Юрий.
Самсонов продолжал:
— Конечно, женщина всегда остаётся женщиной. Такое пренебрежение к внешности странно. А в каком воровстве Её обвиняют?
— Кажется, заело? — спрятал улыбку Колосов. — Инструменты воруют в мастерских и продают на прииска. Ну мы и решили поставить в инструментальную кладовую Лаврову. Думали, девка боевая. На днях получили несколько коробок победита, а тут привезли в цех импортный расточный станок с дорогостоящим специальным инструментом. Победит и алмазные головки, не раскрывая, передали Лавровой.
Вторая книга трилогии/ продолжает рассказ об освоении колымского золотопромышленного района в 30-е годы специфичными методами Дальстроя. Репрессируют первого директора Дальстроя, легендарното чекиста, ленинца Э. П. Берзина, Его сменяет на этом посту К. А. Павлов, слепо исповедующий сталинские методы руководства. Исправительно-трудовые лагеря наполняются политическими заключёнными.
Первая книга романа, написанная очевидцем и участником событий, рассказывает о начале освоения колымского золотопромышленного района в 30-е годы специфичными методами Дальстроя. Автор создает достоверные портреты первостроителей: геологов, дорожников, золотодобытчиков. Предыдущее издание двух книг трилогии вышло двадцать пять лет назад и до сих пор исключительно популярно, так как является первой попыткой магаданского литератора создать правдивое художественное произведение об исправительно-трудовых лагерях Колымы.
Роман «Последний фарт» повествует о начале разведки и добычи золота на Колыме, о революции и установлении там советской власти.Роман написан автором по архивным документам.
Жил-был на свете обыкновенный мальчик по прозвищу Клепа. Больше всего на свете он любил сочинять и рассказывать невероятные истории. Но Клепа и представить себе не мог, в какую историю попадет он сам, променяв путевку в лагерь на поездку в Кудрино к тетушке Марго. Родители надеялись, что ребенок тихо-мирно отдохнет на свежем воздухе, загорит как следует. Но у Клепы и его таксы Зубастика другие планы на каникулы.
Без аннотации Мохан Ракеш — индийский писатель. Выступил в печати в 1945 г. В рассказах М. Ракеша, посвященных в основном жизни средних городских слоев, обличаются теневые стороны индийской действительности. В сборник вошли такие произведения как: Запретная черта, Хозяин пепелища, Жена художника, Лепешки для мужа и др.
Без аннотации Рассказы молодого индийского прозаика переносят нас в глухие индийские селения, в их глинобитные хижины, где под каждой соломенной кровлей — свои заботы, радости и печали. Красочно и правдиво изображает автор жизнь и труд, народную мудрость и старинные обычаи индийских крестьян. О печальной истории юной танцовщицы Чамелии, о верной любви Кумарии и Пьярии, о старом деревенском силаче — хозяине Гульяры, о горестной жизни нищего певца Баркаса и о многих других судьбах рассказывает эта книга.
Без аннотации Предлагаемая вниманию читателей книга «Это было в Южном Бантене» выпущена в свет индонезийским министерством общественных работ и трудовых резервов. Она предназначена в основном для сельского населения и в доходчивой форме разъясняет необходимость взаимопомощи и совместных усилий в борьбе против дарульисламовских банд и в строительстве мирной жизни. Действие книги происходит в одном из районов Западной Явы, где до сих пор бесчинствуют дарульисламовцы — совершают налеты на деревни, поджигают дома, грабят и убивают мирных жителей.
Повесть известного китайского писателя Чжан Сяньляна «Женщина — половинка мужчины» — не только откровенный разговор о самых интимных сторонах человеческой жизни, но и свидетельство человека, тонкой, поэтически одаренной личности, лучшие свои годы проведшего в лагерях.
Меня мачеха убила, Мой отец меня же съел. Моя милая сестричка Мои косточки собрала, Во платочек их связала И под деревцем сложила. Чивик, чивик! Что я за славная птичка! (Сказка о заколдованном дереве. Якоб и Вильгельм Гримм) Впервые в России: полное собрание сказок, собранных братьями Гримм в неадаптированном варианте для взрослых! Многие известные сказки в оригинале заканчиваются вовсе не счастливо. Дело в том, что в братья Гримм писали свои произведения для взрослых, поэтому сюжеты неадаптированных версий «Золушки», «Белоснежки» и многих других добрых детских сказок легко могли бы лечь в основу сценария современного фильма ужасов. Сестры Золушки обрезают себе часть ступни, чтобы влезть в хрустальную туфельку, принц из сказки про Рапунцель выкалывает себе ветками глаза, а «добрые» родители Гензеля и Гретель отрубают своим детям руки и ноги.