"Так вдохновлял он их на борьбу за жизнь, за свои тела, за свободу и учил, что лучше почетно умереть сражаясь, чем жить в рабстве в качестве отбросов общества. Он не оставил своего поста предводителя отряда; зажав обеими култышками пучки стрел, приходил на помощь каждому, кто в битве израсходовал все свои стрелы, и, появляясь то там, то здесь, воодушевлял и ободрял своих соотечественников, находя нужные слова; говорили, и этому охотно верим, что, не выпустив ни одной стрелы, он принес своими словами и своим присутствием больше пользы, чем целый отряд, сражающийся до последних сил"[112].
Нетрудно представить себе, что, если бы подобный героизм имел место в XX столетии, наши расистские мудрецы охарактеризовали бы его как проявление неизлечимого бунтарства неполноценных народов. Но такое проявление героизма может многому научить.
"Страх порождает жестокость, спутницу малодушия" – вот в чем разгадка фашистского варварства, и этим же объясняются чудовищные преступления, до сих пор совершаемые в мире. Жестокость – зараза, распространяемая умирающими тираниями (большими и малыми), которые силятся увлечь за собой все в небытие. Порождающий ее страх потерять власть и сопутствующее ему малодушие объясняются трусостью перед лицом более справедливого мира. Люди, пытающиеся жестокостью удержать старые порядки, – это те, кого страшит новое.
Но если нам и надо чего-то бояться, то скорее старых порядков, старой нетерпимости и преступности, старых мифов, когда-то застлавших наши глаза. Мы без колебаний и даже без сожалений отдаемся будущему, ибо видим в нем осуществление наших желаний. Если современных земных властителей можно склонить к миру и братству, то мы сделаем для этого все возможное. Но если они и впредь будут одаривать нас только слезами, то мы, народы мира, должны взять мир и перестроить его по нашей мечте. В любом случае мы окажемся гораздо ближе, чем раньше, к тем условиям обеспеченного существования, когда, взяв под общий контроль всю судьбу нашего общества, мы высвободим таланты и энергию, отбросим воздвигаемые неравенством и привилегиями барьеры и проявим, наконец, друг к другу действенное и нерушимое братство.
А пока борьба обостряется, зло не хочет сдавать своих позиций, а добро еще не повсюду торжествует, соберем все силы, какие у нас есть, всю веру и всю доблесть, чтобы наши малые победы увенчались триумфом и мир чаяний стал миром реальности.
