Человек против мифов - [86]

Рассмотрим еще один вариант подобной аргументации. 8 октября 1945 г. д-р Ирвинг Лэнгмюр, помощник директора исследовательских лабораторий компании "Дженерал электрик", выступил с речью в объединенном подкомитете сената. Темой его выступления было принятие закона об оказании федеральной помощи научным исследованиям. Д-р Лэнгмюр был обеспокоен тем, что некоторые правительственные меры могут ослабить действие стимулов, побуждающих ученых проводить свои исследования.

"От нашего прошлого, – говорил он, – мы унаследовали систему стимулов (свобода личности, свобода мысли, свобода предпринимательства, система патентования и т.п.) более действенную, чем аналогичные системы других стран. Однако вполне очевидная необходимость правительственного контроля над некоторыми сторонами нашей капиталистической системы зачастую приводит к выпадам против капиталистической системы в целом, выпадам против ее отрицательных сторон, но точно так же и против ее положительных сторон. Позвольте мне перечислить некоторые меры, которые направлены на ограничение и даже подавление стимулов. Перечисляя эти меры, я не хочу сейчас высказываться ни за, ни против какой-либо из них. Я просто хочу привлечь внимание к факту их влияния на стимулы"[109].

Д-р Лэнгмюр перечислил следующие меры: антитрестовские законы, налогообложение, законы о государственной службе, предпочтение ветеранов войны при найме на работу, законы о социальном обеспечении и нападки на патентную систему, т.е. он перечислил почти все виды законодательных мер, ограничивающих деятельность монополий и предоставляющих некоторые льготы рядовым членам общества. Короче говоря, стимулировать научные исследования должно то, что способствует образованию монополий.

Далее он говорил:

"Есть признаки постепенного исчезновения пионерского духа в Соединенных Штатах. Сегодня мы рассуждаем о тридцатичасовой рабочей неделе – о праве на место, не на труд. Мы придаем слишком большое значение социальному обеспечению и слишком малое – развитию возможностей"[110].

Прислушиваясь к такой апологетике, можно подумать, что пионеры были движимы только мечтой о смелых похождениях. На самом деле пионеры были людьми здравомыслящими и не покидали своих домов, пока их не принуждали к тому хозяйственные неурядицы или перспектива вполне осязаемой выгоды. В большинстве своем они не были заражены безрассудной страстью к авантюрам ради авантюр. На риск и лишения они шли ради какой-то цели. Обеспеченность существования – вот то, чего они искали и чего не находили дома. Забавно. Пионеры прилагали усилия, чтобы обрести обеспеченность, мы же должны отказаться от нее ради того, чтобы иметь возможность трудиться, как пионеры. Пионеры шли на риск, чтобы их дети могли быть надежно обеспечены, а мы, их дети, должны отказаться от обеспеченности, чтобы рисковать, как пионеры. От нас ждут, что мы будем подражать пионерам, разрушив цели, ради которых они трудились. Поистине этот довод ставит все с ног на голову.

ОБЕСПЕЧЕННОСТЬ И ПРАЗДНОСТЬ

Интересно отметить, что "угрожает" свободе и "подавляет" стимулы всегда только обеспеченность рабочих, фермеров и мелких дельцов. Никто никогда не слышал, чтобы к таким печальным результатам вела обеспеченность корпораций или гарантированный поток прибылей. Нет, считается, что свободе угрожают такие вещи, как тридцатичасовая рабочая неделя или полная занятость. Но чья свобода при этом страдает? Разумеется, не свобода рабочих, которых гарантированная занятость и тридцатичасовая рабочая неделя сделали бы более свободными, чем прежде. И не свобода фермеров и мелких дельцов, которые при условии полной занятости имели бы устойчивый рынок для сбыта своей продукции. Пострадала бы только "свобода" крупных предпринимателей, которые не могли бы нанимать и увольнять рабочих, как им вздумается, и увеличивать рабочий день по своему усмотрению. Все, что потеряли крупные предприниматели, составило бы выигрыш остальной части общества.

Поэтому если определять обеспеченность как социальные завоевания подавляющего большинства людей (а д-р Лэнгмюр так ее и определяет), то противоречить она может только единственному виду свободы, а именно свободе тех, кто проигрывает, когда выигрывает большинство. Но в.таком случае оказывается, что слово "свобода" прикрывает особые интересы немногочисленного класса эксплуататоров. Как только этот факт будет осознан, нельзя уже будет с помощью понятия свободы провести знак равенства между особыми классовыми интересами и благополучием всего общества. Свобода, обозначающая безудержную погоню за прибылью, конечно, противоречит безопасности, которая означает полную занятость и тридцатичасовую рабочую педелю. Но кто будет утверждать, что подобная свобода может быть доступна для общества в целом?

Остается еще один, последний довод, который, казалось бы, с социальных позиций оправдывает свободу капиталистов и осуждает обеспеченность всех остальных. Этот довод можно найти и у Кармайкла, и у Лэигмюра, а состоит он в утверждении, что обеспеченность парализует деятельность, устраняя стимулы. Если выразить этот довод на языке экономической науки, то он сведется к утверждению, что люди не будут производить товары в отсутствии стимулов к этому, что в системе социального обеспечения люди лишаются этих стимулов и поэтому при состоянии обеспеченности люди не будут производить товаров.