Человек, который провалился сквозь землю - [27]

– Вы понимаете все, что вам говорят?

– О, да. Я вполне самостоятелен, вот только не знаю, кто я и чем занимался до того, как провалился сквозь землю.

– Значит, – я попытался прибегнуть к помощи здравого смысла, – если вы можете рассуждать, то понимаете, что не могли провалиться сквозь землю. Ведь это невозможно.

– Знаю. Разум говорит мне: «Это невозможно». Но я знаю, что это произошло, и все тут.

– Через что-то вроде длинной норы, в мили длиной?

– Да.

– И кто выкопал нору?

– Она все время существовала. Предполагаю, это творение природы.

– Что-то вроде горной расщелины?

– Нет, скорее вроде шахты...

– Вот в чем дело, старина! Вы были шахтером, произошел обвал, который и повредил ваш рассудок... временно повредил.

– Но у шахты нет выхода внизу, под ней. А я долго падал прямо вниз, и пролетел сквозь толщу земли...

– И вы это ясно видели?

– Нет, там же было темно, это же в глубине земли!

Отговаривать его было безнадежно. Мы поговорили еще какое-то время, и во всем, что не касалось его наваждения, он был умен и сообразителен. Откуда бы ни взялась его странная идея об удивительном путешествии, он верил в нее, и ничто не могло поколебать эту веру.

– Что вы будете делать, когда выйдите из больницы? – спросил я.

– Вот уж не знаю. Но не могу отделаться от чувства, что мир что-то мне должен, особенно после того, как я пролетел через него!

Я рассмеялся, юмор был заразителен, и я почувствовал, что все с ним будет в порядке. Ему было около тридцати, и хотя он не был силачом, но казалось, что в нем есть крепкая жила. Он рассказал, что врачи заверили его в том, что здоровье вскоре вернется к нему, а вот насчет памяти они были не столь уверены.

– Ну что ж, – весело сказал он, – обойдусь без нее. Начну все с чистого листа. У меня нет даже имени!

– Вы можете взять себе имя в честь пережитого, – предложил я.

– Да, я уже придумал его. Возьму себе фамилию «Ривер» – ведь меня выловили в Ист-ривер.

– Как вы были одеты?

– В костюм Адама, как мне сказали. Жаль, что моя одежда потерялась, возможно, она помогла бы в идентификации.

– Вы имеете в виду, что были полностью раздеты?

– Да, за исключением белья, но от него нет проку в определении личности. Как бы то ни было, но мне повезло – я остался жив, и когда память ко мне вернется, я докажу, что провалился сквозь землю: разыщу то место, куда я упал.

– Надеюсь на это, старина, – я пожал ему руку и встал, чтоб уйти. – Ну, как говорится, вы меня крайне заинтересовали. Я могу зайти повидать вас еще раз?

– Мистер Брайс, я хотел бы снова увидеться с вами. К тому времени я уже подберу имя к новой фамилии.

Глава IX. Человек в Бостоне

Когда тем вечером я звонил в дверь дома Олив Рейнор, я не мог подавить эйфорию. Я начал чувствовать интерес к этому дому, ведь я стал юристом хозяйки. Теперь я стал привилегированным и даже долгожданным посетителем, что удовлетворяло мою гордость и чувство собственного достоинства.

На этот раз во время беседы присутствовала миссис Вэйл, и с первого взгляда она произвела на меня хорошее впечатление. Выглядела она изысканно, чуть старше среднего возраста, с аристократической осанкой и приятными манерами. Ее вежливость сопровождалась легкой снисходительностью ко мне, но я отнес это на счет того, что она совсем недавно получила столь видное положение. А вот в поведении мисс Рейнор совсем не было ничего такого, и когда Олив нетерпеливо поинтересовалась результатом моих дневных изысканий, я тут же ей все рассказал.

Ее очень успокоило то, что в морге не нашлось ни следа Эймори Мэннинга, и она с сочувствием выслушала историю о человеке, провалившемся сквозь землю. Сперва она убедилась, что этот человек никак не мог оказаться Мэннингом, а затем она переключилась на захватывающую тему.

– Мне жаль его, и если я смогу помочь, то я это сделаю, – сказала она, когда я описал его характер. – Когда он оправится, ему будет нужна работа?

– Думаю, да, – ответил я. – Он выглядит энергично, и как-то же ему надо будет зарабатывать на жизнь.

– И скоро память может к нему вернуться, – вступила в разговор миссис Вэйл. – Я знала человека, у которого была и амнезия, и афазия. Шесть месяцев он ничего не помнил, а затем память моментально вернулась к нему, и он совершенно оправился.

– В нашем случае врачи хотят найти кого-то, кто знал этого человека. Разыскать его друзей или кого-то, кто помог бы его опознать, должно быть не так уж трудно – у него запоминающийся голос. Он может помочь.

– Изобрази его, – попросила миссис Вэйл, и я, в меру своих способностей, заговорил монотонным голосом жертвы амнезии.

Олив рассмеялась.

– Я никогда не слышала, чтобы кто-то так говорил. Совсем без интонаций.

– Да, он говорит именно так. Ни тени интонации в голосе.

– У всех свой голос, – продолжила Олив. – Голос Эймори Мэннинга – богатый и музыкальный; я часто замечала, что в тоне его голоса смысла не меньше, чем в словах.

– Я знала одного человека, – вставила миссис Вэйл, – который мог просто читать алфавит, и при этом так эмоционально, что его слушатели могли плакать или смеяться от одного только его голоса.

– Да, я слышала, как что-то такое делают артисты на сцене, – сказала Олив. – Мистер Брайс, каков наш следующий шаг? Я рада тому, что ваши сегодняшние поиски окончились ничем. Наш врач сказал мне, что мистер Мэннинг никак не мог быть убит или ранен без того, чтобы об этом стало известно. Но меня все это волнует, и ночью мне приснилось, что он одинок и беззащитен, и не может связаться со мной...