Человек, который провалился сквозь землю - [15]

Девушка говорила с гордостью, как бы воздавая дань опекуну, но в ее речи не было ни привязанности, ни печали от потери.

– Но вы не убиты горем, – заметил Мартин.

Изящный подбородок задрожал от негодования.

– Мистер Мартин, – заявила Олив, – я не думаю, что вас интересуют мои чувства. Насколько я понимаю, я нахожусь здесь для того, чтобы отвечать на вопросы относительно того, что я знаю.

Шеф полиции кивнул.

– Верно, – сказал он, – но я также должен узнать как можно больше о жизни мистера Гейтли вне работы. Если вы не дадите мне эту информацию, то я должен буду получить ее откуда-нибудь еще.

Намек был понят.

– Я и правда скорблю по мистеру Гейтли, – мягко сказала Олив. – Конечно, он не был моим родственником, но я почитала и глубоко уважала его. Если я не очень сильно любила его, то лишь по его собственной вине. Он был очень строгим и даже тираничным с домашними, и любое его слово становилось законом. Во многих вопросах я была послушна, но все-таки меня раздражало, когда он вмешивался в мои дела. Он позволял мне проводить время в очень маленькой компании, многим из моих друзей он запретил появляться в доме и не желал, чтобы мужчины оказывали мне знаки внимания – за исключением тех немногих, кто был в его вкусе.

– Эймори Мэннинг был в его вкусе?

Щеки Олив покрылись румянцем от неожиданного вопроса, но ответила она спокойно:

– Не особенно, хотя мистеру Мэннингу он не запрещал появляться в доме. Почему вы спрашиваете об этом?

– В последнее время вы замечали в поведении мистера Гейтли что-нибудь необычное? Нервность или опасение?

– Ни капли. У него был очень спокойный характер, и за последнее время он ничуть не изменился.

– Когда вы в последний раз его видели живым?

– Вчера днем. Я заходила в его кабинет за деньгами.

– Он распоряжался вашим имуществом?

– Да.

– И не возражал против ваших расходов?

– Нисколько. По части финансов он был справедлив и внимателен ко мне. Он дал мне ту сумму, которую я просила, и вскоре я ушла.

– Куда?

– К друзьям, проживающим на Парк-авеню, там я провела большую часть дня.

– В котором часу вы были в офисе мистера Гейтли?

– Точно я не знаю. Думаю, примерно в два часа.

– Вы не можете сказать точнее? Это может быть важно.

Но Олив не могла с уверенностью сказать, была ли она там до или после двух. У нее был поздний ленч, после чего у нее были дела в городе, и в доме своих друзей она появилась в середине дня.

Мне это показалось правдоподобным: девушки из высшего общества не всегда следят за временем, но, видимо, начальник полиции считал иначе, так как сделал заметку на этот счет. Олив выглядела равнодушной и хоть и была вежливой, но все ее манеры показывали, что ей не терпится поскорее закончить и отправиться домой. Задав еще несколько скучных вопросов, которые ни к чему не привели, шеф полиции вздохнул и прекратил допрос.

К этому времени прибыли мистер Мейсон и мистер Тэлкотт, чье присутствие ободрило мисс Рейнор: по-видимому, она была рада видеть своих друзей. Конечно, их показания лишь повторяли все то, через что я прошел накануне, но меня очень интересовали эти двое.

Тэлкотт, делопроизводитель «Траст компани», был поражен смертью друга и руководителя, и было видно, что он расстроен. В то же время мистер Мейсон, вице-президент компании, был спокоен, и казалось, его больше интересует поимка убийцы, чем трагедия.

– Мы должны узнать, кто убил его, – повторял мистер Мейсон. – Мистер Мартин, если полиция не сможет найти его, это навсегда запятнает ее репутацию! Не жалейте усилий, направьте на дело ваших лучших сотрудников, если потребуется, то горы сверните и переверните, но найдите преступника! Наша компания поддержит вас – когда наступит подходящее время, мы предложим награду. Преступление должно быть раскрыто, и человек, застреливший президента Гейтли, должен понести наказание!

Вспыхнувшие глаза Оливии выдали ее согласие с предложенными мерами, и я вполне мог понять ее. Чувство справедливости требовало отмщения, хоть опекун и тиранил ее.

Спустя некоторое время мисс Рейнор ушла вместе с сотрудниками банка, но я остался, пребывая в надежде узнать от следующих свидетелей что-нибудь еще. И это мне удалось. Я узнал так много, что мои мысли начали разбредаться в совсем разные стороны, а мои полусформировавшиеся теории постоянно распадались и возникали снова.

Сначала появилась Дженни Бойд – блондинка-стенографистка в шляпке, сегодня на ней был воскресный костюм. Дешевая модная шляпка набекрень демонстрировала чрезмерное увлечение краской для волос. Платье с V-образным вырезом было короткополым, но, несомненно, оставалось в рамках приличий. У нее был такой важный вид, что я подумал о том, что еще никогда мне не доводилось видеть такое количество эгоцентризма, сконцентрированного в таком маленьком человеке.

Минни была с ней, но скромный костюм старшей сестры лишь оттенял яркость Дженни. Их сопровождал большой мужчина с добродушным лицом. В нем я сразу узнал коменданта Маттеван-билдинг, который, как оказалось, был отцом обеих девушек.

– Мы здесь, – приветливо сказал он, – я и мои девочки. Но мы с Минни обязаны поскорее вернуться, если вы сможете побыстрее отпустить нас.