Человек из Скотланд-Ярда - [76]

И здесь, с той слабостью к театральности, которая была его главным недостатком, Клик поклонился, приложив шляпу к сердцу, и вышел из комнаты.

Глава XXXI

– НЕТ, ГОСПОДИН НЭРКОМ… Нет… Нет. Как инструмент убийства, сосулька не нова, – рассуждал Клик, отвечая на вопрос суперинтенданта, когда лимузин выскочил через ворота Хизерингтон-Холла и отправился в долгое путешествие назад в Лондон.

– Если вы посмотрите записи об этой энергичной женщине, Екатерине Медичи, королеве Франции, то обнаружите, что она использовала сосульку в этом качестве в двух отдельных случаях. А приближаясь к более современным временам, вы также обнаружите, что в 1872 году русская – Лидия Болорфская – использовала подобное оружие в городе Галиче, Костромской губернии, чтобы нанести удар своему спящему мужу. Но как стрела… как метательный снаряд… Это нечто новое! Я имею в виду ледяную стрелу… Было предпринято много попыток использовать сосульку как оружие, из-за того, что она таяла – исчезала после использования. Ледяными пулями даже из огнестрельного оружия стреляли, но безуспешно. Микровзрыв при выстреле неизменно разрушал пулю. Однако не может быть никаких сомнений в том, что если бы ледяной снаряд двигался в совершенно горизонтальном положении, сила, стоящая за ним, несмотря на его хрупкую природу, пробила бы им сосновую доску толщиной в дюйм. Но, как я уже сказал, движущая сила пороховых газов всегда разрушала снаряд, превращая его в облако ледяной пыли.

– Понимаю… А этот япошка обманул природу, используя лук. Подобным выстрелом цель он не смог бы поразить, но даже крошечная царапина сделала свое дело.

– Да. Я сомневаюсь, что он смог бы наделить выстрел достаточной силой для того, чтобы пробить стрелой тело человека и хотя бы ранить его, даже если бы он мог натянуть этот лук в полную силу. Когда Ошиби стрелял, ему не требовалось наносить тяжелых ранений. Ему, как я уже сказал, достаточно было повредить кожу, чтобы дьявольский яд попал в кровь, и дело сделано. У него все получилось, как ты знаешь, а затем стрела упала на пол и растаяла, оставив после себя только маленькую лужу воды.

– Но, Клик, мой дорогой друг, как ты объяснишь тот факт, что когда доктор проводил анализ этой воды, он не нашел в ней никаких следов яда?

– Он нашел, мистер Нэрком, только не узнал. Вурали чрезвычайно изменчив, с одной стороны, и быстро испаряется. С другой стороны, использовалось очень небольшое количество этого смертоносного вещества – меньше капли яда на большое количество воды. Однако он не смог стереть все следы, оставшаяся бесконечно малая часть вурали приводит к тому, что родниковая вода при анализе даст тот же состав, что и вода, полученная в результате таяния снега. Когда доктор Хэйг упомянул, что если бы не было совершенно нелепо искать такое вещество в Англии в июле, он должен был бы сказать, что это было растаявшим снегом, я действительно получил бы первую подсказку. Позже, однако, когда… Но давай… давай бросим обсуждать это дело! С меня достаточно убийств и убийц на один день – давай поговорим о другом. О нашей новой машине, например. И еще вопрос о новой конспиративной квартире. Кстати, что ты сделал со старым красным лимузином? Продал?

– Нет. У меня родился план получше. Я отправляю его пустым каждый день, в надежде на то, что эти апаши-джонни последуют за ним. Следом, в такси, едет человек в штатском… Но апаши куда-то попрятались, то есть не высовывались до настоящего времени; но всегда есть надежда.

– Боюсь, тут нам не повезет. Вальдемар – хороший генерал, поверь мне. Зная, что мы обнаружили его маленький план преследования красного лимузина, точно так же, как мы раскрыли его предыдущий план, он разработает следующий…

– Черт! А если он уже выследил и эту машину?

– Нет, это вряд ли. На самом деле, мне кажется, он начал делать то, что должен был сделать в начале, то есть следить за криминальными новостями в газетах изо дня в день, и каждый раз, когда происходит преступление общественной значимости, отдавать дань уважения театру, играть роль любопытствующего и выяснять, кто детектив, занимающийся делом. Думаю, он был бы сегодня здесь, у нас на хвосте, если бы это маленькое дело Каменного барабана было обнародовано вовремя, чтобы попасть в утренние газеты. Он хочет поймать меня, мистер Нэрком, и сейчас он на грани отчаянья. Вчерашние телеграммы из Моравии совсем не обнадеживают.

– Знаю. Газетчики утверждают, что если что-то не случится в ближайшее время, чтобы переломить ситуацию в пользу Ульрика, и не подавить сторонников пропавшего принца Максимилиана, падение и изгнание короля – дело всего лишь нескольких дней. Но какое это имеет отношение к тому, что ты ждешь поспешных действий от Вальдемара?

– Дела идут так плохо, что он не может долго откладывать возвращение к армии своей страны, чтобы вдохновить ее на защиту короля, – спокойно ответил Клик. – И каждый день, потраченный на поиски меня, день потерянный… А ведь он в первую очередь должен исполнить свой долг дворянина и офицера.

– Ну, я хочу, чтобы Бог явил чудо, чтобы не было его и его короля, и этого идиотского королевства! – воскликнул Нэрком, слишком злой, чтобы затруднять себя выбором слов. – У нас с тобой никогда не было минуты покоя с тех пор, как ты перешел на сторону Скотланд-Ярда. Но я хотел бы знать, из-за чего все это происходит? Однако у тебя не спросишь… Больше шансов получить ответ от кучи каменного угля, от дуба, терновника, ясеня – чем от такого молчуна, как ты. Тем не менее я всегда подозревал, что ты совершил что-то ужасное, действуя против короля Моравии в то время, когда ты был там в связи с делом о Жемчужине Радуги, что и заставило поганца обратиться против нас.