Человек из Ларами - [62]
— Вам необходимо выспаться, — возразил Уилл. — Я возьму собак и пару человек.
Она посмотрела на него спокойно, но твёрдо и сказала, как отрезала:
— Я пойду сама, мистер.
Уилл разбудил троих.
Первым, поёживаясь, постанывая и отчаянно зевая, поднялся Герб Палмас, крепкий, постоянно ухмыляющийся парень.
— Чёртов старикан отнял у меня ружьё и сжёг мою постель. А теперь я должен ещё и искать его ночью.
Броди Киннан и Долговязый Джо тоже не обрадовались, но послушно отправились седлать лошадей. На поиски выступили около полуночи. Барбара, в очередной раз продемонстрировав упрямство, пожелала сопровождать Кейт.
Проехав около полумили, Кейт, так и не снявшая с плеч пёстрое одеяло, спешилась и дала собакам обнюхать рубашку Вэггомана. В следующую секунду все три, бодро повизгивая, закружились в поисках следа.
Уилл надеялся, что Вэггоман, свернув с дороги, поехал через кусты, на которых должен остаться сильный запах. Продвигались медленно — ищейки то вертелись на дороге, то тыкались носами в заросли.
Прошло довольно немало времени, и Уилл уже начал терять терпение, когда одна из собачонок громко залаяла из кустов справа. Две другие тут же присоединились к ней.
Кейт последовала за ними, Уилл — за Кейт. След вёл вверх по склону, через кусты. Ищейки не умолкали ни на секунду.
Ветки хлестали по плечам, царапали лицо. Кейт бесшабашно уносилась в темноту, Уилл старался не отставать. Долго такая скачка продолжаться не могла.
Почувствовав, что лошадь устала, Кейт наконец дала бедняжке передохнуть. Безумная гонка через кусты стоила ей шляпы. Одеяло сползло с плеч на седло и колени. Кейт и сама тяжело отдувалась.
— След ведёт к Жёлтым скалам, — пропыхтела она.
Сменив Кейт, Уилл не стал спешить. Собаки скорее всего взяли свежий след медведя или пумы и понеслись с тявканьем, лаем и визгом к темнеющей сосновой роще, потом, забирая всё выше, выскочили на лужайку, залитую призрачным бледным светом. Но как ни старались, даже они не могли обогнать шумное эхо, убегавшее дальше и дальше — в горы, лес, небо.
А потом, уже далеко за полночь, ищейки пропали.
— Надо было держать на поводу, — разочарованно проворчала Кейт.
Дальше продвигались наугад, то и дело останавливаясь и прислушиваясь. В конце концов издалека долетел чуть слышный лай.
— Похоже, где-то над Китайским ручьём, — определила Кейт.
Небо на востоке начало сереть, когда они пересекли луг под Южным пиком. Теперь эхо собачьей возни звучало прямо перед ними.
— Зря не пошли через Седло. Спуск по тропе вдоль Китайского ручья — дело опасное, — предупредила Кейт.
Так и вышло. Обещанная тропа оказалась ненадёжной, узкой тропинкой с осыпающейся кромкой, проложенной вдоль отвесной стены, над уходящим в темноту обрывом. Уилл ехал в авангарде, медленно, осторожно, прислушиваясь к разочарованному лаю ищеек, эхом разносящемуся по всему каньону.
В конце концов за очередным поворотом открылась долина Китайского ручья, в которую они и спускались. Бегущая по камням вода отливала серебром в чистом свете луны.
Пройдя ещё один крутой поворот, Уилл осторожно натянул поводья. Впереди, у голой скалы, захлёбывались от лая ищейки. Дальше тропа обрывалась. Теперь Уилл не сомневался, что Вэггоман поехал именно этим маршрутом и добрался до этого места...
— Заканчивается здесь, — бросил он через плечо.
— Мы можем спуститься здесь, — устало ответила Кейт, — а потом вернуться в каньон и посмотреть, есть там что или нет.
Собаки притихли и спокойно бежали впереди. Восточный горизонт уже отливал серой сталью рассвета, когда они вступили в узкий каньон и почти сразу же наткнулись на Алека Вэггомана.
Конь и всадник свалились с тропинки и упали на поросшую кустарником осыпь. Конь скатился на самое дно. Вэггомана остановили густые колючие заросли.
Кейт, задыхаясь и сопя, подошла к телу второй, отстав от Уилла всего на пару секунд. Алек Вэггоман лежал на боку, отвернув лицо от занимающегося рассвета. Шляпы на нём не было, белые волосы спутались. Барбара и трое рабочих подъехали ровно в тот миг, когда Кейт склонилась над стариком.
— Тогда они были золотые и развевались на ветру, — долетел до Уилла её шёпот. — Она провела заскорузлой ладонью по седому виску. — И ты был такой весёлый... всегда смеялся...
Уилл поднял руку, и трое мужчин смущённо отвернулись. Барбара тоже отвернулась. Помогая ей спешиться на неровном склоне, Уилл краем глаза увидел, как Кейт сжимает безвольные пальцы Вэггомана.
— Вот, значит, как всё было? — пробормотал он.
Они остановились внизу. Барбара оглянулась, и лицо её смягчилось, по губам скользнула понимающая, печальная улыбка.
— Джубал рассказывал, что они, когда были молодые, всё делали вместе, — негромко сказала она. — Играли, танцевали, катались верхом. И всегда смеялись. Она помогла ему с первым стадом. Они мечтали о том, как вместе построят большое ранчо.
Девушка грустно улыбнулась каким-то своим мыслям.
— Представляю, как это могло быть.
— По словам Джубала, она и в молодости не отличалась красотой, — продолжала Барбара. — Но никогда не унывала и ничего не боялась. А ещё любила его... и её любовь была как... как гром среди ясного неба.
Первая часть книги – это анализ новейшей англо-американской литературы по проблемам древнерусской государственности середины IX— начала XII в., которая мало известна не только широкому российскому читателю, но и специалистам в этой области, т. к. никогда не издавалась в России. Российским историком А. В. Федосовым рассмотрены наиболее заметные работы англо-американских авторов, вышедшие с начала 70-х годов прошлого века до настоящего времени. Определены направления развития новейшей русистики и ее научные достижения. Вторая часть представляет собой перевод работы «Королевство Русь» профессора Виттенбергского университета (США) Кристиана Раффенспергера – одного из авторитетных современных исследователей Древней Руси.
В дневнике и письмах К. М. Остапенко – офицера-артиллериста Терского казачьего войска – рассказывается о последних неделях обороны Крыма, эвакуации из Феодосии и последующих 9 месяцах жизни на о. Лемнос. Эти документы позволяют читателю прикоснуться к повседневным реалиям самого первого периода эмигрантской жизни той части казачества, которая осенью 1920 г. была вынуждена покинуть родину. Уникальная особенность этих текстов в том, что они описывают «Лемносское сидение» Терско-Астраханского полка, почти неизвестное по другим источникам.
Испания. Королевство Леон и Кастилия, середина 12-го века. Знатного юношу Хасинто призвал к себе на службу богатый и влиятельный идальго. Не каждому выпадает такая честь! Впору гордиться и радоваться — но не тогда, когда влюблен в жену сеньора и поэтому заранее его ненавидишь. К тому же, оказывается, быть оруженосцем не очень-то просто и всё получается не так, как думалось изначально. Неприязнь перерастает в восхищение, а былая любовь забывается. Выбор не очевиден и невозможно понять, где заканчивается верность и начинается предательство.
Пожалуй, нет на нашей планете ни одной культуры, в которой не использовались маски. Об этом свидетельствуют древние наскальные рисунки, изображающие охотников в масках животных. У разных народов маска сначала являлась одним из важнейших атрибутов ритуальных священнодействий, в которых играла сакральную роль, затем маски перекочевали в театры… Постепенно из обрядов и театральной жизни маски перешли в реальную, став обязательным атрибутом карнавалов и костюмированных балов. Но помимо масок украшающих и устрашающих, существует огромное количество профессиональных масок, имеющих специфические свойства: хирургическая – защищающая чистоту операционного поля, кислородная – подающая воздух больным и ныряльщикам, спортивные маски, сохраняющие лица от повреждений.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Когда сны становятся реальностью…– Раз я вижу это не одна, значит я, всё же, не сошла с ума. И делала правильно, что придавала столько значения своим снам. Не я одна, как видите, вижу этот чёртов маяк!
1568 год. В государстве Московском разгул опричнины. «Царевы псы» бесчинствуют в городах и весях, пытая и насилуя, порой уничтожая целые поселения. Так случилось и с родной деревней Фёдора, сына поморского лоцмана. Пареньку повезло. Он не только уцелел, но и стал обладателем тайных бумаг английского дипломата. Вместе со своим крёстным, морским купцом, Фёдор отправляется в Англию искать лучшей жизни и оказывается на службе у самого Френсиса Дрейка!..
Испанский плантатор Антонио Бенавидес тайно прибывает в Порт-Ройял, где договаривается со своим деловым партнером Коллинзом о контрабандной поставке на Кубу партии африканских невольников. После ухода испанца Коллинз вызывает капитана флибустьеров Рока Бразильца, своего агента и должника, и предлагает ему перехватить судно Бенавидеса, которое должно доставить в условленное место большую сумму денег, предназначенных для оплаты негров-рабов. Когда судно под командованием Мигеля Бенавидеса, сына дона Антонио, появляется в водах Москитового острова, его захватывает шайка Бразильца.
Пиратский фрегат «Королевский охотник» захватывает в водах Гвинейского залива корабль «Провиденс», принадлежащий Королевской Африканской компании. На борту приза найдена шкатулка с секретным письмом, адресованным губернатору Форт-Джорджа (остров Генриетты) сэру Генри. Пленный капитан не имеет «ключа» к шифру, и пираты не могут прочитать это письмо. Выдав себя за военных моряков, пираты хитростью захватывают Форт-Джордж и берут в заложники всех его обитателей, включая губернатора и его дочь. Под угрозой расправы сэр Генри передаст пиратам «ключ» к шифру.
Рэйчел Закари не знает, что за тайну хранит её прошлое и почему так мрачно смотрят на неё приезжие с соседних ферм. Ходят слухи, что краснокожие претендуют на жизнь молодой девушки, и любой, кто встанет на её защиту, — подпишет себе смертный приговор. Драматическую историю «Непрощённой» поведали с киноэкранов звёзды первой величины — Одри Хепберн и Берт Ланкастер.