Человек без стадного инстинкта - [7]

— Мосье, — начал я сухо, — вы обещали спасти нас и вывести из щекотливого положения. Хоть это и ваша прямая обязанность, все же отрадно видеть, что вы столь энергично взялись за дело нашего спасения. Я рукоплескал бы вам, если бы это не было преждевременно. Поясню, что я имею в виду. Мы, то есть эта дама я, полностью вам доверяем и понимаем, что наша жизнь в ваших руках, вернее, наши жизни, ибо речь идет о двух жизнях, то есть множественное число тут более уместно. И вот, стало быть… — Тут я потерял нить, кашлянул и начал снова: — Наше доверие к вам и к компании «Эр Франс» непоколебимо, несмотря на постигшее нас несчастье. И все же мы, а когда я говорю «мы», я имею в виду…

— Эту даму и себя, — сказал командир.

— Совершенно верно. Мы хотели бы услышать от вас, каковы ваши планы, то есть каким именно образом вы собираетесь спасать нас и выводить из этого положения. Как уже было сказано, не потому, что мы вам не доверяем, а потому, что… э-э,… видите ли…

Мне трудно было объяснить ему — почему, хоть и очень хотелось. Во время моей, признаюсь, не слишком изящно сформулированной речи этот противный тип смотрел на меня презрительно и высокомерно, ввернул уничтожающее замечание и, что было хуже всего, стоял и улыбался Джейн, которая улыбнулась ему в ответ. Мы об этом договорились заранее, и все же мне было неприятно.

— Я буду, краток, — заявил командир. — Мне не кажется разумным на этом этапе полностью раскрывать мои планы. То, что я считал нужным, я уже сообщил группе, и если бы вы не отделялись, то или бы в курсе дела. Повторять я не собираюсь, тем более вам. Вы вели себя недостойно как во время самой катастрофы, так и здесь, не понимаю, мадемуазель, — тут он с любезной улыбкой повернулся к Джейн, — почему вы оказались в обществе этого господина. Насколько мне известно, вы были с мистером Лейном, и, хотя я ничего не хочу сказать, ибо это не входит в мои обязанности, мне все же кажется…

— Благодарю вас, мосье пилот, — сказала Джейн, — можете не продолжать.

Я безумно обрадовался. Вот это характер! Я сам на ее месте бросил бы меня и под влиянием командира, который внешне гораздо меня интереснее, вернулся бы в группу.

— И я теперь буду, краток, мосье пилот, или, вернее, мосье командир группы, — сказал я. — Вы бестактны. — Я думаю, что ему и раньше об этом говорили, потому что он тут же надулся. — И мы просим вас не рассчитывать на наше сотрудничество. Прощайте.

Мы повернулись и медленно двинулись к прежнему месту, старательно обходя группу. Энтузиазм, вызванный необходимостью помочь, мистеру Лейну, явно угас, старик с несчастным видом привалился к какому-то мужчине, который небрежно обнимал его за плечи. Джейн быстро подошла к нему и что-то сказала. Я видел, как он на нее окрысился. Вполне понятно, ну что же, ничего не поделаешь. Джейн вернулась ко мне.

— Что он сказал?

— Что он еще ни в ком так не ошибался.

Этого и следовало ожидать, но Джейн огорчилась. Постепенно чувство разочарования в нас овладело всей группой. Все они теперь повернулись и смотрели на нас. Удручающее зрелище. Я взял холодную руку Джейн в свои — что еще я мог сделать? А группа неодобрительно качала головой.

Мы шли молча. Все наши дальнейшие планы, все то, что мы собирались делать после разговора с командиром, стало теперь бессмысленно, об этом не стоило больше говорить. Если разобраться, то все правы — и командир, и группа, и мы. В том, что происходит, ничего нельзя изменить. Страх, радость, да и другие человеческие чувства совершенно излишни. Кто-то — а может быть, и все — будет спасен, а кто-то погибнет, и тут уж ничего не поделаешь. Можно только выжидать и наблюдать.

Мы находились на полдороге к вытянутому бугру, и, не сговариваясь, двигались прямо на него. Может, поднявшись на его вершину, мы увидим уже упоминавшуюся американскую военную базу: ведь, в конце-то концов, в Гренландии есть американские базы, а на случай можно положиться. Но, поднявшись, мы не увидели ничего, только в точности такой же холмистый ландшафт. Естественно, ведь если бы поблизости была база, ее обитатели наверняка заметили бы потерпевший аварию самолет. Время от времени я произносил: «Да, да» просто чтобы нарушить тишину. Я нежно пожимал руку Джейн, но она не реагировала. Оглянувшись, мы увидели, что за это время рядом с разбитой машиной навалили высокий снежный курган, увенчанный деревянным крестом. Очевидно, под ним лежали трупы погибших. Возле братской могилы стоял командир, перед ним полукругом остальные. Он держал в руке фуражку и явно произносил речь.

— Мне кажется, там происходит что-то вроде богослужения, — сказал я, и Джейн кивнула.

— Ну вот, — сказал я, вспоминая свои страстные слова, обращенные к Джейн, как мне тогда казалось, с полной искренностью. Теперь же я не испытывал к ней никаких чувств. Все вместе взятое было мне противно, я хотел одного — чтоб это поскорее кончилось, безразлично как. Мне нечего было дать Джейн, и я сожалел, что заставил ее порвать с большинством. На меня-то группа, несмотря ни на что, всегда смотрела как на чужака, да я ничего другого и не желал. Но Джейн была любимым и уважаемым членом коллектива и бросила его ради меня, и этого ей никогда не простят.