Чел. Роман - [89]
– Да, да, – вялыми пальцами соглашается Чарли, но мысли ее где-то далеко.
На четвертые сутки Чарли после завтрака просит у отца планшет и под его надзором открывает Шарму на El Bon Combat76.
– Хочу это. Не хочу повторять за Ashima.
И не оставляя отцу шансов на отрицательный ответ, уходит на стену. Отец долго пристально смотрит на дочь и, ничего не говоря, выходит. Пока что Чарли знает, что ей делать. Не надо перебивать ее настрой, чем бы он ни был вызван. Отец возвращается в тренировочный процесс только в конце недели. Он подготавливает трассу-близнеца. Делит важнейшие куски El Bon Combat на короткие отрезки и воспроизводит их на четырех стенках. Два предельных движения, уводящих, по мнению отца, «проблему» на уровень сложности от девяти к десяти, он прячет во внутренние углы пятой и шестой. Чарли не должна на них зацикливаться. Свет клином на них не сошелся. Хотя большая часть срывов, судя по видео Шармы, происходит именно в этих местах. Но туда, под топ, еще нужно добраться. Нет ничего глупее, чем думать о финале в начале пути.
Спрятать эти дино от Чарли не получается. Они слишком заметны, хотя и до крайности малы. Едва различимые зацепы, по мнению отца, идеальны для пальцев Чарли. Осталось до них подняться, а потом допрыгнуть. Совместить в одном движении крайности. Пальцы рук и ноги. Статику и динамику. Слабейшую часть тела с сильнейшей. Задача – обычная. Условия предельные. Учиться не у кого. Позади никого. То единственное восхождение Шармы не в счет. Слишком силовое, чтобы Чарли могла брать его в качестве примера. Другое дело, что финальное движение не имеет вариантов. Его никак не обойти. Как его взять девичьей кистью – пусть и такой сильной, как у Чарли, вопрос сложный, внешне почти не решаемый. Здесь нужны ручищи этих двоих – Ондры и Шармы – устроивших эту многолетнюю всемирную гонку на трудность. Никакая тренировка не поможет. Но Чарли, похоже, не слишком озадачена. Сотни, тысяч дино заполняют вторую неделю. Отцу приходится останавливать Чарли. И чуть ли не стаскивать дочь с пятой и шестой стенок, потом и с кампусборда.
В иные дни он был бы рад такому усердию. Но сейчас слишком прозрачна причина этого самоистязания. И что будет дальше – кто знает? На что еще она готова будет пойти, чтобы увидеть своего певца?
Есть ли здесь предел дозволенного – можно спорить. А пока две вещи неоспоримы – на руках у отца новый договор и предварительный график Кубка мира на следующий год. Договор на сумму втрое выше предыдущей. Кубок мира этого года пропущен, но кто помешает Чарли вернуться после прохождения таких маршрутов. Не Чарли вернется. Ее вернут. Будут умолять, стоя на коленях. Что до прочего, то отец точно знает:
– Это лето не должно больше повториться.
Выполнит Чарли договор или нет – это ни на что не повлияет. Он ничего ей не обещал, даже если Чарли что-то там себе и придумала. Об этом пока не надо говорить. Зачем лишать Чарли мотивации. Да, она девичье-идиотская. Но она работает. О том, что с Челом она все равно не увидится, можно сказать ей потом – после топа на немыслимом для простой смертной маршруте. И будь что будет. В конце концов у него и у семьи всегда в запасе есть яма. Она уже один раз сработала. Сработает и еще.
«Ну, а эта, как ее, любовь – не вечна. Вечны – скалы. Им нет конца… Где-то там рядом Le Blonde…77 – думает отец, глядя в спину Чарли, зависшей на шестой стенке, на второй, едва видимой зацепе, на одном-единственном пальце.
– Вот и предел… На воскресенье надо заказывать билеты, а не на среду…»
К «Цирюльнику» отец подводит Чела еще более осторожно, снова оставив от арии только ее финал. Версия обычная для концертного исполнения. Сам JDF к этому то и дело прибегает. Сложности это нисколько не умаляет. В коротком отрывке собраны все россиниевские «выверты». Этакий компендиум бельканто для избранных. Ария, до которой нужно дорасти, каким бы природным даром певец ни обладал. Здесь уже и отца мучают сомнения:
«Надо ли? Пришло ли время? Не ограничиться ли тем, что уже есть? Мальчик уже далеко за пределами обычных рамок… Или, может, заменить чем-то другим?»
В качестве варианта замены некоторое время рассматривается и даже репетируется россиниевская «La danza». Тоже ничего себе вещичка. Тарантелла на почти непрерывном стаккато со скачками в октаву. В заданном темпе виртуозность неимоверная. И на слуху. Статус, конечно, не тот. Песенка и всё. А «Цирюльник» в каждом уважающем себя театре. Только вот «Cessa» далеко не везде. Купируют. Дабы не подставлять тенора, не понимая, что тем самым его и подставляют. Выкидывают на певческую обочину. Такая ария в репертуаре дает право выбирать. Очередь из театров со свободной зарплатной строчкой в контракте обеспечена. Это далеко не конкурсное соображение подводит итог размышлениям отца.
Чела метания отца не касаются. О них ему ничего не известно. Он репетирует то, что есть, живя датой конкурса. И обещанным «летом» в декабре. JDF-амбиции после летнего фиаско не исчезли, но стали чем-то вспомогательным на пути к Чарли. Сложность уже не пугает, хотя ария Альмавивы – совершенно иной уровень техники. Здесь каждая нота пропевается как драгоценная монета, а украшений такое количество, что про них надо забыть, чтобы исполнить – они должны возникать сами собой.
Жизнь маленького городка идет своим чередом. Горожане даже не подозревают, что в ней могут произойти необычные события, но окружающие горы хранят в себе древние темные пророчества. И однажды те начинают сбываться. Надвинувшаяся колдовская мгла готова поглотить как город, так и все небесное королевство. Его повелительница утратила свои магические силы и теперь не может никого защитить. Казалось бы, все кончено. Неужели мир падет? Неужели из этого нет выхода? Лишь Неисчерпаемый ковш знает имя того, кто придет на помощь.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Уильям Голдинг (1911-1993) еще при жизни стал классиком. С его именем связаны высшие достижения в жанре философского иносказания. «Свободное падение» — облеченные в художественную форму размышления автора о границах свободного выбора.
Второй том Собрания сочинений Сергея Довлатова составлен из четырех книг: «Зона» («Записки надзирателя») — вереница эпизодов из лагерной жизни в Коми АССР; «Заповедник» — повесть о пребывании в Пушкинском заповеднике бедствующего сочинителя; «Наши» — рассказы из истории довлатовского семейства; «Марш одиноких» — сборник статей об эмиграции из еженедельника «Новый американец» (Нью-Йорк), главным редактором которого Довлатов был в 1980–1982 гг.
Карсону Филлипсу живется нелегко, но он точно знает, чего хочет от жизни: поступить в университет, стать журналистом, получить престижную должность и в конце концов добиться успеха во всем. Вот только от заветной мечты его отделяет еще целый год в школе, и пережить его не так‑то просто. Казалось бы, весь мир против Карсона, но ради цели он готов пойти на многое – даже на шантаж собственных одноклассников.
В произведениях Валерия Казакова перед читателем предстает жесткий и жестокий мир современного мужчины. Это мир геройства и предательства, мир одиночества и молитвы, мир чиновных интриг и безудержных страстей. Особое внимание автора привлекает скрытная и циничная жизнь современной «номенклатуры», психология людей, попавших во власть.
Если ты считаешь, будто умеешь разговаривать с лесом, и при этом он тебе отвечает, то ты либо фантазер, либо законченный псих. Так, во всяком случае, будут утверждать окружающие. Но что случится, если хотя бы на секунду допустить, что ты прав? Что, если Большой Зеленый существует? Тогда ты сделаешь все возможное для того чтобы защитить его от двуногих хищников. В 2015 году повесть «Зеленый шёпот» стала лауреатом литературного конкурса журнала «Север» — «Северная звезда».