Чехов в школе - [5]

Шрифт
Интервал

Спустя четыре года появилось много нового в жизни и духовном обиходе героев. Екатерина Ивановна, по-прежнему игравшая на рояле шумно и долго, уже стала понимать, что в музыке она только дилетант, что настоящего музыканта из нее не получилось; и Екатерина Ивановна, осознавшая это, решила при Старцеве больше не играть, не говорить о музыке, а ожиревший, омещанившийся доктор превратился в Ионыча, типичного обывателя, расставшегося со всеми идеалами молодости и с радостью говорившего: «А хорошо, что я тогда не женился».

* * *

О «Вишневом саде» имеется большая литература, в том числе и методическая, - это поможет учителю построить интересно и творчески занятия по изучению этой своеобразной пьесы Чехова.

«Вишневый сад» - это художественный итог наблюдений великого русского писателя над социальными процессами, происходившими в современной действительности. В пьесе разработана важная социальная тема, которая волновала воображение писателя в течение всей его творческой жизни, начиная с первой юношеской пьесы без названия, и которая, получила художественно полноценное завершение в последней пьесе «Вишневый сад». Это тема материального оскудения и морального разложения дворянства и перехода дворянских гнезд в руки нового хозяина - буржуа.

Автор «Вишневого сада» осудил крепостническое прошлое России и современную буржуазную действительность. Этой действительности он противопоставил свою поэтическую мечту о светлом, счастливом будущем Родины.

Глубокое социальное содержание в пьесе выражено в тонкой, своеобразной художественной манере. Вл. И. Немирович-Данченко назвал «Вишневый сад» самым утонченным произведением Чехова, найдя в пьесе «тонкое, деликатное письмо, отточенный до символов реализм, красоту чувств».

К. С. Станиславский писал Антону Павловичу: «По-моему, «Вишневый сад» - это лучшая ваша пьеса. Я полюбил ее даже больше милой «Чайки»... В ней больше поэзии, лирики, сценичности, все роли, не исключая прохожего, блестящи... Боюсь, что все это слишком тонко для публики. Она не скоро поймет все тонкости. Может быть, я пристрастен, но я не нахожу никакого недостатка в пьесе. Есть один: она требует слишком больших и тонких актеров, чтобы обнаружить все ее красоты».

Пьеса Чехова представляет собою довольно сложное произведение, несмотря на ее четкий общий социальный рисунок. Сложность пьесы заключается в многогранности и противоречивости отдельных образов и своеобразном отношении Чехова к этим действующим лицам. Сложность идейного содержания пьесы Чехова привела к различным толкованиям некоторых образов и смысла пьесы в литературной и театральной критике, к различной сценической 'интерпретации «Вишневого сада».

Для учащихся IX класса, изучающих «Вишневый сад», определенная трудность анализа этой пьесы явится прекрасным стимулом для углубленной работы над этим произведением, для работы самостоятельной мысли, для «открытий», для приобретения навыков тонкого анализа сложных литературных явлений.

Процесс анализа образов должен заключаться в том, что учащиеся, получив соответствующее задание учителя, сначала самостоятельно раскрывают особенности характеров действующих лиц, опираясь на текст пьесы, а потом учитель подводит итоги, корректируя, дополняя и систематизируя материал, предложенный учащимися. В некоторых случаях привлекается критический и сценический материал.

Анализируя образы молодого поколения, отмечая некоторую неясность, неопределенность этих образов (сам Чехов говорил о «недоделанности некоторой студента Трофимова»), учащиеся должны придти к выводу, что эта «недоделанность» не является случайной, она является выражением неопределенности социальных идеалов Чехова. Произнося приговор прошлому и настоящему, Чехов неясно представлял лучшее будущее, о котором он мечтал и к которому он призывал.

Полезно остановить внимание учащихся на фигуре прохожего, чтобы выяснить интересный вопрос, какую функцию выполняет этот эпизодический образ в системе образов пьесы. На этот вопрос, думается, дал правильный ответ народный артист СССР Н. В. Петров: «Эпизодическая фигура прохожего из второго акта «Вишневого сада» нужна как противоположение иного мира, которого не знают Раневские, которого они боятся и в испуге готовы все отдать, только бы он не тревожил их спокойной жизни».

Спорным до сих пор является вопрос о жанре «Вишневого сада». Это обстоятельство может послужить основанием для проведения диспута на уроке. Надо предложить учащимся сначала самостоятельно разобраться в споре автора с Московским Художественным театром и подготовиться к диспуту на тему: «Вишневый сад» - драма или комедия?» После диспута учитель подводит итоги, обобщает и дополняет материал диспута, делает вывод. На наш взгляд, заключительное слово учителя после диспута должно содержать в себе такие основные положения.

Чехов уже в пьесе «Иванов» следовал своему прославленному принципу: «Пусть на сцене будет все так же сложно и вместе с тем просто, как и в жизни». В «Иванове», как и в последующих ньесах, в том числе и в «Вишневом саде», Чехов не стремится втиснуть сложное жизненное содержание, в узкие границы «чистых» жанров. У него нет ни драм, ни комедий в «чистом» виде; его пьесы отличались характерной особенностью - в них, как и в жизни, сочетаются разнородные элементы, поэтому его драматические произведения можно назвать так, как назвал Добролюбов пьесы Островского: это - «пьесы жизни». Полно глубокого смысла толстовское определение Чехова-писателя как «художника жизни».


Еще от автора Леонид Петрович Громов
Реализм А. П. Чехова второй половины 80-х годов

Доцент Ростовского университета Л. П. Громов в книге 'Реализм А. П. Чехова второй половины 80-х годов', исследуя произведения и письма Чехова 1886-1889 годов, приходит к выводу, что вторая половина 80-х годов - важный этап в творческой биографии писателя. Это период становления зрелого художника и мыслителя, период страстных идейных, философских, эстетических исканий, период глубоких раздумий о социальных контрастах жизни, о Родине, о народе, о смысле человеческой жизни. Это новый период в творческой деятельности писателя, когда Чехов создавал ряд глубоких по идейному, философскому содержанию и по художественному мастерству произведений, среди которых находятся такие шедевры, как 'Степь' и 'Скучная история'.


Рекомендуем почитать
Мастера римской прозы. От Катона до Апулея. Истолкования

Книга Михаэля фон Альбрехта появилась из академических лекций и курсов для преподавателей. Тексты, которым она посвящена, относятся к четырем столетиям — от превращения Рима в мировую державу в борьбе с Карфагеном до позднего расцвета под властью Антонинов. Пространственные рамки не менее широки — не столько даже столица, сколько Италия, Галлия, Испания, Африка. Многообразны и жанры: от дидактики через ораторскую прозу и историографию, через записки, философский диалог — к художественному письму и роману.


Полевое руководство для научных журналистов

«Наука, несмотря на свою молодость, уже изменила наш мир: она спасла более миллиарда человек от голода и смертельных болезней, освободила миллионы от оков неведения и предрассудков и способствовала демократической революции, которая принесла политические свободы трети человечества. И это только начало. Научный подход к пониманию природы и нашего места в ней — этот обманчиво простой процесс системной проверки своих гипотез экспериментами — открыл нам бесконечные горизонты для исследований. Нет предела знаниям и могуществу, которого мы, к счастью или несчастью, можем достичь. И все же мало кто понимает науку, а многие боятся ее невероятной силы.


Словенская литература

Научное издание, созданное словенскими и российскими авторами, знакомит читателя с историей словенской литературы от зарождения письменности до начала XX в. Это первое в отечественной славистике издание, в котором литература Словении представлена как самостоятельный объект анализа. В книге показан путь развития словенской литературы с учетом ее типологических связей с западноевропейскими и славянскими литературами и культурами, представлены важнейшие этапы литературной эволюции: периоды Реформации, Барокко, Нового времени, раскрыты особенности проявления на словенской почве романтизма, реализма, модерна, натурализма, показана динамика синхронизации словенской литературы с общеевропейским литературным движением.


«Сказание» инока Парфения в литературном контексте XIX века

«Сказание» афонского инока Парфения о своих странствиях по Востоку и России оставило глубокий след в русской художественной культуре благодаря не только резко выделявшемуся на общем фоне лексико-семантическому своеобразию повествования, но и облагораживающему воздействию на души читателей, в особенности интеллигенции. Аполлон Григорьев утверждал, что «вся серьезно читающая Русь, от мала до велика, прочла ее, эту гениальную, талантливую и вместе простую книгу, — не мало может быть нравственных переворотов, но, уж, во всяком случае, не мало нравственных потрясений совершила она, эта простая, беспритязательная, вовсе ни на что не бившая исповедь глубокой внутренней жизни».В настоящем исследовании впервые сделана попытка выявить и проанализировать масштаб воздействия, которое оказало «Сказание» на русскую литературу и русскую духовную культуру второй половины XIX в.


Сто русских литераторов. Том третий

Появлению статьи 1845 г. предшествовала краткая заметка В.Г. Белинского в отделе библиографии кн. 8 «Отечественных записок» о выходе т. III издания. В ней между прочим говорилось: «Какая книга! Толстая, увесистая, с портретами, с картинками, пятнадцать стихотворений, восемь статей в прозе, огромная драма в стихах! О такой книге – или надо говорить все, или не надо ничего говорить». Далее давалась следующая ироническая характеристика тома: «Эта книга так наивно, так добродушно, сама того не зная, выражает собою русскую литературу, впрочем не совсем современную, а особливо русскую книжную торговлю».


Вещунья, свидетельница, плакальщица

Приведено по изданию: Родина № 5, 1989, C.42–44.