Чехов в школе - [7]
И уже после этого помочь учащимся посмотреть на художественное произведение глазами соломенного человека, выделить в нем то, что созвучно нашему времени, что будет постоянно волновать человеческое общество, идущее к прогрессу, и то, что навсегда ушло в прошлое, и то, что как пережиток мешает по-настоящему жить.
В общем виде весь процесс сопоставления должен проходить не в конце анализа художественного произведения, а в течение его. Уже тогда, когда рассматриваются проблемы художественного произведения и решение их в определенных социально-исторических условиях, учащиеся начинают этот процесс сопоставления.
Еще более углубляется внутренняя работа мысли и чувства, когда речь пойдет о художественных образах-характерах, когда учитель не только покажет сложность жизни людей, их борьбу за счастье, за человеческое достоинство, но и попытается раскрыть секрет того, как удается писателю проникнуть в душу современного ему человека, воспроизвести в ярких и запоминающихся образах то, что волновало людей и его время.
И вот тут-то, когда речь пойдет о человеческих характерах, учитель направит внимание учащихся на то, что художественная литература потому и названа человековедением, что писатели во все времена в большей или меньшей степени стремились постичь человека, понять и раскрыть богатство его внутреннего мира.
Анализ образов-персонажей в их взаимодействии, столкновении, борьбе поможет учащимся понять, что это естественное и вечное состояние человеческих характеров: борьба за лучшее, новое, постоянная неудовлетворенность, иногда и проявление слабости, неумение добиваться победы в этой борьбе.
Делая вывод, учитель обязательно покажет, к чему стремился писатель, во что верил, о чем мечтал, и эта главная мысль художественного произведения, выведенная из живых, реальных ситуаций, заставит задуматься над тем, насколько эта вера, эта мечта могла быть осуществлена тогда, как может реализоваться она теперь и может ли вообще.
Наши размышления об установлении связи с современностью как процессе основываются не только на опытной работе, но и некоторых серьезных методических и психологических исследованиях. И прежде всего на книге Г. А. Гуковского «Изучение литературного произведения в школе». Автор работы, вышедшей еще в 1947 году и переизданной в 1966, критикуя прямолинейность в установлении связей с современностью, показывает бессмысленность и вредность этого занятия, если нет историзма при анализе художественного произведения, нет глубокой и полной оценки всего произведения в целом (имеется в виду форма и содержание), нет анализа идеи, пронизывающей его. Нам это кажется совершенно верным, необходимо лишь подойти к этому многостороннему анализу как процессу, знание которого должно помочь учителю установить верные связи с современностью. Но нельзя согласиться с автором книги, что восприятие художественно го произведения, носит у всех учащихся одинаковый наивно-реалистический характер. Исследования современных психологов говорят о том, что восприятие художественного произведения зависит от возраста и развития, индивидуальных особенностей, связанных с природными данными, учащихся (Никифорова О. И. Восприятие художественной литературы школьниками. Учпедгиз, 1959 г). Опытная проверка восприятия художественного произведения учащимися показывает, что, имея цель установления связи с современностью, они обычно стремятся найти то общее, что характерно для людей различных исторических периодов, а затем уже делают попытку выделить то, что их отличает.
В процессе изучения творчества Чехова была поставлена задача установить характер связи с современностью пьесы «Дядя Ваня». Чтобы начать эту работу, необходимо было проверить, какое первоначальное впечатление произвела пьеса Чехова «Дядя Ваня» на учащихся. Перед чтением пьесы им был задан вопрос, почему Зоя Космодемьянская в своем дневнике записала слова доктора Астрова из пьесы Чехова: «В человеке должно быть все прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли».
Учащиеся ответили, что обычно в дневнике записывают понравившиеся изречения, те слова, которые соответствуют чувствам, мыслям, настроениям человека.
По-видимому, для Зои Космодемьянской эти слова обозначали человеческий идеал. Подтверждая правильность ответов учащихся, учитель высказал мысль о том, что, следовательно, в классическом художественном произведении есть те вечные мысли и чувства, которые постоянно и по-разному волнуют людей, и попросил учащихся, после того, как они прочтут пьесу, написать работу на тему: «Чем созвучна нашему времени пьеса Чехова «Дядя Ваня»?» (Аналогичная работа проводилась одновременно в 3»-х школах; выполняли ее учащиеся IX-х классов в период изучения творчества А. П. Чехова ). Анализ 78 работ учащихся разных школ позволил сделать некоторые интересные наблюдения.
1. В большинстве работ (62) связь с современностью устанавливалась по линии сравнения поставленных писателем, проблем и их актуальности в наше время.
2. Главное внимание учащихся было сосредоточено на проблеме цели и смысла жизни в пьесе.
3. Чеховские персонажи воспринимались прямолинейно как положительные (доктор Астров) или как отрицательные
Доцент Ростовского университета Л. П. Громов в книге 'Реализм А. П. Чехова второй половины 80-х годов', исследуя произведения и письма Чехова 1886-1889 годов, приходит к выводу, что вторая половина 80-х годов - важный этап в творческой биографии писателя. Это период становления зрелого художника и мыслителя, период страстных идейных, философских, эстетических исканий, период глубоких раздумий о социальных контрастах жизни, о Родине, о народе, о смысле человеческой жизни. Это новый период в творческой деятельности писателя, когда Чехов создавал ряд глубоких по идейному, философскому содержанию и по художественному мастерству произведений, среди которых находятся такие шедевры, как 'Степь' и 'Скучная история'.
Книга Михаэля фон Альбрехта появилась из академических лекций и курсов для преподавателей. Тексты, которым она посвящена, относятся к четырем столетиям — от превращения Рима в мировую державу в борьбе с Карфагеном до позднего расцвета под властью Антонинов. Пространственные рамки не менее широки — не столько даже столица, сколько Италия, Галлия, Испания, Африка. Многообразны и жанры: от дидактики через ораторскую прозу и историографию, через записки, философский диалог — к художественному письму и роману.
«Наука, несмотря на свою молодость, уже изменила наш мир: она спасла более миллиарда человек от голода и смертельных болезней, освободила миллионы от оков неведения и предрассудков и способствовала демократической революции, которая принесла политические свободы трети человечества. И это только начало. Научный подход к пониманию природы и нашего места в ней — этот обманчиво простой процесс системной проверки своих гипотез экспериментами — открыл нам бесконечные горизонты для исследований. Нет предела знаниям и могуществу, которого мы, к счастью или несчастью, можем достичь. И все же мало кто понимает науку, а многие боятся ее невероятной силы.
Научное издание, созданное словенскими и российскими авторами, знакомит читателя с историей словенской литературы от зарождения письменности до начала XX в. Это первое в отечественной славистике издание, в котором литература Словении представлена как самостоятельный объект анализа. В книге показан путь развития словенской литературы с учетом ее типологических связей с западноевропейскими и славянскими литературами и культурами, представлены важнейшие этапы литературной эволюции: периоды Реформации, Барокко, Нового времени, раскрыты особенности проявления на словенской почве романтизма, реализма, модерна, натурализма, показана динамика синхронизации словенской литературы с общеевропейским литературным движением.
«Сказание» афонского инока Парфения о своих странствиях по Востоку и России оставило глубокий след в русской художественной культуре благодаря не только резко выделявшемуся на общем фоне лексико-семантическому своеобразию повествования, но и облагораживающему воздействию на души читателей, в особенности интеллигенции. Аполлон Григорьев утверждал, что «вся серьезно читающая Русь, от мала до велика, прочла ее, эту гениальную, талантливую и вместе простую книгу, — не мало может быть нравственных переворотов, но, уж, во всяком случае, не мало нравственных потрясений совершила она, эта простая, беспритязательная, вовсе ни на что не бившая исповедь глубокой внутренней жизни».В настоящем исследовании впервые сделана попытка выявить и проанализировать масштаб воздействия, которое оказало «Сказание» на русскую литературу и русскую духовную культуру второй половины XIX в.
Появлению статьи 1845 г. предшествовала краткая заметка В.Г. Белинского в отделе библиографии кн. 8 «Отечественных записок» о выходе т. III издания. В ней между прочим говорилось: «Какая книга! Толстая, увесистая, с портретами, с картинками, пятнадцать стихотворений, восемь статей в прозе, огромная драма в стихах! О такой книге – или надо говорить все, или не надо ничего говорить». Далее давалась следующая ироническая характеристика тома: «Эта книга так наивно, так добродушно, сама того не зная, выражает собою русскую литературу, впрочем не совсем современную, а особливо русскую книжную торговлю».