Чеченские лабиринты. Устами журналистов. Книга 1 - [73]

«— Как вы расцениваете все произошедшее?

— Это печальное событие… Лично я убийство Дудаева рассматриваю как классический террористический акт. Российские руководители очень много говорили о террористической деятельности Дудаева, а сами, похоже, совершили эти действия по отношению к нему.

— Вы считаете, что все случившееся — дело рук Кремля?

— Это подтверждают многие, в том числе и военные, заявившие, что для устранения Дудаева была разработана специальная операция. Не является секретом и то, что за ним охотились.

— Но Кремлю ведь не выгодно было убирать Дудаева. Даже Ельцин признавал, что у части населения Чечни генерал пользуется авторитетом…

— Все это так. Но вы учтите, Ельцин далеко не во всем контролирует госаппарат, тем более армию и спецслужбы — так их распустил, что они сами действуют достаточно автономно. А многие, в том числе и военные, которые терпели от Дудаева поражения, видимо, считали генерала личным врагом.

— А не кажется ли вам странным, что Дудаева убрали вскоре после того, как Ельцин заявил о готовности вести с ним переговоры, хотя и через посредников?

— Для меня-то это не кажется странным. Ельцин, хотя и не последовательно, но все-таки стремился к миру. А вот генералитет… Скорее всего Дудаева убрали те, кто не хочет прекращения войны.

— Вы считаете, что Дудаева убрали безъедома Ельцина?

— Допускаю. Хотя точно сказать трудно. Во всяком случае, логика дворцовых интриг наводит меня на мысль, что Ельцин не был сторонником такого подхода.

— Ваш прогноз: как будет складываться ситуация в Чечне в ближайшие недели? И можно ли ее все-таки как-то стабилизировать?

— Надо более активно продвигать процессы мирного урегулирования. Необходимо как можно быстрее сформировать и отправить в Чечню полномочную делегацию, может быть, возглавляемую вице-премьером правительства России. Следующий шаг — немедленно отозвать из Грозного Завгаева, поставить вопрос о создании в Чечне коалиционного правительства, поручить ему подготовить условие для выборов, обозначить параметры договора между Россией и Чечней. Все это привело бы к снятию напряжения и восстановлению мира…»

Когда Москаленко от корки до корки штудировал статьи о гибели Дудаева, в квартиру ввалилась соседка Мария Ивановна Пройдисвет.

— Дудаева загубили! — закричала она и зачмокала губами, словно проглотила какое-то лакомство. — Есть свидетель, которому удалось отснять несколько кадров с места событий. Якобы эта пленка была передана одной из информационных служб Великобритании за сто пятьдесят тысяч фунтов стерлингов.

— Ну и что? — Москаленко приложил ко лбу руку. — У Дудаева было несколько двойников. Кто поручится, что погиб не Джохар?

Жена его поддержала:

— Мы с Ванюшей включили подпольное (чеченское) радио. И знаешь, Мария Ивановна, что нам поведали из официальной правительственной газеты «Ичкерия» за 25 апреля. Я ей больше доверяю… Как нам объяснили, террористический акт был совершен 21 апреля девяносто шестого года против Дудаева в момент обсуждения по телефону с посредником переговоров, предлагаемых Москвой. Сомнения в гибели Дудаева быть не может. Первый президент чеченской нации умер от тяжелых ран…

— Ума не приложу, — удивился Москаленко. — Как-то Аслан Масхадов якобы погиб на митинге в Шали во время взрыва мины под трибуной. Погромщик Гудермеса и Первомайского Салман Радуев, приемник Дудаева писатель Зелимхан Яндарбиев не раз уходили на тот свет. И все же живые и невредимые, как призраки оживали…

— Избави боже! Обойдемся без призраков! — воскликнула Пройдисвет.

— Воют суровые ветры вражды и раздоров, — печально вздохнул старик. — Кажись, я головою тронусь… Ведь я знаком с Джохаром… Общался с ним на отдыхе в Прибалтике, когда он там служил… Добрый, хороший парень, талантливый генерал…

— А мне рассказывал о нем мой сосед, подполковник Владимир Березанцев. Он служил с ним в Полтаве, когда Дудаев там был командиром полка стратегической авиации. Честный, строгий и справедливый был человек, — промолвила Мария Ивановна.

Москаленко резко повернулся и заковылял в другую комнату… И сердце жены ответило: пока его трогать не надо. Гибель Дудаева яростно взломала, как весною ледовые заторы, душевные надолбы Ивана Михайловича.

…Пройдет немного времени, и профессор, словно о невидимую стену ушибется. Тень Джохара повиснет над ним. Ему наши «челночники» привезут из Турции газету «Миллиет». Алла Дудаева, снимающая квартиру в престижном районе Атакой в Стамбуле, в своем интервью доказывала, что «в ходе последнего телефонного разговора Джохар Дудаев беседовал не только с Константином Боровым, но и на другом конце провода, кроме Борового, выступавшего посредником, был Борис Ельцин. Над нами несколько раз пролетали российские боевые самолеты. Но Джохар нам говорил: «Не бойтесь, они идут на свои базы». Вскоре раздался взрыв. Алла находилась в нескольких метрах от мужа, но на место его гибели не попала — не пустили находившиеся рядом близкие друзья Дудаева. Трупа мужа она, по ее утверждениям, вплоть до похорон так и не видела…»

Москаленко пытался понять, что же случилось, что так тревожит его. Тишина. Ни звука. Даже в ушах звенит. Ах! Голова сама опустилась на подушку. Ему оказывается нестерпимо хотелось увидеть Дудаева, как это было в Прибалтике, поболтать о премудростях судьбы, взять народного героя Чечни под руку, отвести в сторонку и шандарахнуть в глаза: «Джохар! Мы-то, вроде бы, старые знакомые? Признайся как на духу, если бы родился заново, спустился бы в чеченскую военную траншею, как в глубокий окоп, или бы нашел себе другое занятие, например, стал бы маршалом России?.»