Чеченские лабиринты. Устами журналистов. Книга 1 - [58]

К сожалению, Басаев высказал жуткий, нелепый приговор высшим чинам накануне обстрела больницы: «Ваша артиллерия вот уже полгода бьет по нашим женщинам и детям, пусть теперь она ударит и по вашим».

Доканывали, добивали своим обнажающим правдоподобием дословные свидетельства очевидцев, которые записал журналист «Комсомольской правды» Евгений Смирнов. Радио излагало их непрерывно:

Арзуманов Ю.Г, 41 год:

«Провели нас на второй этаж. А там один из чеченцев, хромой, узкоглазый, с костылем, самый вредный он был — мужиков загнал в одну комнату, на которой написано «Диетическое питание». Комната — пять на четыре. В этой комнате было сто тринадцать человек. Сто тринадцать! Я наизусть знаю, потому, что хлеб делили на третий день.

На вторые сутки, когда стрельба началась, они начали звереть. Хромой орал: если хоть на метр отойдешь, убью. И по пять-десять человек постоянно в окно выставляли, чтобы мы кричали… Когда у меня уже сил не было кричать, этот хромой ударил меня прикладом в ухо. Я только увидел, что бьют, и потерял от удара сознание. Потом какая-то медсестра перетащила меня в коридор, я там и очнулся. Во время штурма хромой поставил нас на расстрел, лицом к стене. Всех, кто был в коридоре. Мы крестились, а он разозлился, злой урод. Но потом передумал, кричит:

«Ложись! Почему он так сделал, до сих пор не знаю».

Бригада Н.Г., 68 лет;

«Чеченцы подходят, Шамиль этот:

— У кого есть документы — всем сдать. Кто не сдаст сразу расстреляем. Начали сдавать документы. Кто паспорт, кто права, даже командировки сдавали. Один подходит и на меня автомат: — Оденься, сейчас пристрелю.

Я отвечаю:

— Так я же голый, меня так и забрали.

Тут сразу женщины накинули на меня кофту: «Дедулечка, застрелят тебя сейчас».

…Потом привели нас к больнице. Подошел один, начал кричать:

— Вам плохо? И нам тоже плохо! Почему вы своему правительству ничего не говорите? Телевизор смотрите, газеты читаете, а почему молчите? Вы — бараны…

…Телевизор у нас работал, Ельцина в Канаде спрашивали — вот вы уезжали, как оно в Буденновске, знаете? Знаю. Ну и что? Мы с Ериным поговорили — применим силовой метод. Женщины в крик — все пропали.

На следующий день Жириновский требовал нас расстрелять, вместе с этими. И Грачев — «только силовым» методами». Тут мы опять завыли.

Ночью в четверг пришел армянский поп. Колбасу давал, хлеб. Мне кружок достался. Так я вам клянусь: я попа, как он колбасы дал и сказал «все будет хорошо», схватил за руку и поцеловал. Думаю, ну, может, спасут нас хоть попы.

И только рассвело — как ахнет. Прямо в этот угол, где телевизор стоял. Все разворотило снарядом. Рядом, плеча в плечо, мужик сидел в клетчатой рубашке. Его убило…

…А еще в воскресенье у нас концерт был, после обеда. Чечены принесли гитару, и один сел на площадке, начал играть и песни Высоцкого петь. И голос похожий был. А потом лезгинку как начал выбивать! Воскресенье, понедельник все концерты давали».

Михаил:

«Нас прямо от дома забрали. Отца, меня, младшего, старшего братьев и племянницу. Мне 26 лет, братьям 28 и 15, девочке 17. Мы носили трупы, собирали их вокруг больницы. Помню, несколько человек в машине лежало, я панель в кабине разбил, провода соединил, — отвез. Потому, что трупы эти трогать нельзя было. Коснешься, — полопаются, в таком состоянии они уже были, что их невозможно грузить руками…»

Нурик, армян, 24 года:

«Чеченцы сразу сказали в больнице: в первую очередь имейте уважение к старикам, а потом вам, молодым, что достанется. Стариков положили, а потом мы легли..? Утром начался штурм. Я не думал, что будут стрелять в нас… Со мной стоял один мужик лет тридцати пяти — сорока. Он кричал «не стрелять, не стрелять». А снайпер попал ему в глаз, и сразу полголовы разлетелось. Когда стреляют, страшно, а пригибаться нельзя, как только попробуешь, чеченец сзади по ногам стреляет. Они не убивали, а только ранили, чтобы мы все равно стояли. Пугали…

…На моих глазах троих летчиков и милиционеров расстреляли… Их рядом так поставили и… Да какой там в голову! В голову, ноги, тело — очередями автомата сплошное решето сделали. Их сразу человек по семь — восемь становилось, у каждого в магазине по сорок пять патронов, они еще сорок шестой в затвор вставляли. И вот этот магазин полностью по людям!..»

Ирина Кисленко, 15 лет:

«Чечен видит, что мы с сестрой сидим, дрожим, говорит: «Девочки не бойтесь, мы мирных жителей не тронем. Но если ваше правительство не пойдет на наши условия, мы либо вас всех расстреляем, либо химзавод, взорвем к чертовой матери».

….Как началась стрельба, мы попрятались, чеченцы, молодые пацаны, нас стали накрывать матрацами, подушками — мол, не бойтесь, подушки пуля не пробивает. А как солнце поднялось, чечены на нас стали орать: дети и молодые девчонки становитесь к окнам и кричите: «Не стреляйте». Детей и нас с Натальей поставили. А русские на нас матом: «Заткнитесь, а то всех перестреляем!» Это наши кричали. А чечены ходят, говорят:

— Кричите, кричите, они там убийцы. Не мужики они, женщин и детей убивают.

Девчата попадали в обморок, тогда только нам разрешили сесть. Позакутывались в матрац, лежим. Потом привели женщину с ребенком, девочкой, с третьего этажа, они единственные уцелели. А эта девочка началась трястись, то ли от кровоизлияния в мозг, то ли от еще чего, — в общем, от страха она умерла.