Частная жизнь Тюдоров. Секреты венценосной семьи - [130]
Несмотря на все усилия, в королевской одежде порой гнездились насекомые. И однажды потребовалось принять решительные меры. В 1590 году было нанято восемь человек, которые целый день выбивали меха в Виндзорском замке. В 1598 году шесть человек четыре дня выбивали и проветривали одежду в Уайтхолле и Тауэре[658].
Как и раньше, одежда и аксессуары Елизаветы хранились в огромных сундуках, изготовленных сыновьями мастера сундуков Генриха VIII, Уильяма Грина. Со временем сундуки становились все более роскошными. В заказе 1565 года говорится о дорожном сундуке с «местом наверху для наших шляп, обитом кожей, выстеленном хлопком, с железными замками, краями и ручками»[659]. Мастера сундуков делали также планшетки (узкие дощечки для корсетов) для королевских платьев.
Высокий статус и ценность королевских нарядов требовали тщательной их охраны. Одним из самых важных и доверенных членов королевского двора был мастер замков, который работал в Большом гардеробе. За долгое время правления Елизаветы этот пост занимали всего двое: Уильям Гуд и его преемник Ричард Джеффри. В 1575 году Гуд изготовил «один большой амбарный замок для дверей нашего гардероба в Хэмптон-Корте с двумя ключами». Он же предоставил «два новых замка с ключами… для гладильной в нашем гардеробе в нашем Тауэре» в 1572 году[660].
Фрейлины Елизаветы должны были вести списки одежды, которая требовалась королеве в каждом дворце. При таком поразительном обилии нарядов и постоянных переездах подобная задача была довольно сложной. Еще сложнее она становилась из-за того, что Елизавета постоянно меняла свои планы относительно одежды. Одна дама писала, что подготовка к переезду из Виндзора в Хэмптон-Корт была «довольно суетливой», из-за того, что приходилось не менее трех раз возвращаться в Виндзор, чтобы «увезти… некоторые предметы из гардероба ее величества». Вернувшись в Виндзор в третий раз, измученный слуга возопил: «Теперь я вижу… что королева — женщина, такая же, как и моя жена». Эти слова услышала ее величество, которая стояла у окна. Она поинтересовалась: «Что это за злодей?»[661]
Фрейлины заботились не только об одежде и украшениях Елизаветы, но и о полученных ею подарках. За некоторыми нужно было присматривать очень тщательно, поскольку, кроме украшений и драгоценностей, королева как-то раз получила собачку, обезьянку и попугая в позолоченной клетке.
Фрейлины Елизаветы помогали своей царственной госпоже и в другом. Елизавета очень любила сладкое, поэтому ей приходилось внимательно следить за состоянием зубов. Она стремилась сделать так, чтобы дыхание ее всегда было приятным. Поутру она сразу же полоскала рот свежей водой с добавлением корицы или мирры, а в течение дня жевала полезные ароматические травы. Она пользовалась зубочисткой, чтобы удалить кусочки пищи из зубов после каждой трапезы. Давний фаворит королевы, Роберт Дадли, потратил немало денег на зубочистки, поскольку использование ножей или пальцев для этой цели считалось верхом неприличия. Если запах изо рта, несмотря на все усилия, сохранялся, человеку советовали спать с открытым ртом и носить ночной колпак с отверстием, «через которое пары будут выходить»[662].
Камер-фрейлины чистили королеве зубы. Для этой цели у них имелись разные средства. Сколь невероятным это ни кажется, но зола очень эффективно удаляла загрязнения и обладала дезодорирующим свойством. Иногда золу смешивали с солью, которая также обладала абразивными свойствами. Дамы пользовались также смесью белого вина и уксуса, прокипяченных с медом. Эту смесь втирали в зубы тонкой тканью. Мед делал дыхание Елизаветы более сладким, но наверняка вредил состоянию зубов.
В книгах рецептов елизаветинских времен для чистки зубов рекомендовалась гвоздика, поскольку она не только удаляет дурной запах, но еще и облегчает боль. Поскольку королева из-за своей любви к сладкому регулярно страдала от зубной боли, этот совет был ей очень полезен. Врачи облегчали приступы зубной боли с помощью петрушки, майорана и молочая. Молочай содержал довольно ядовитый сок. При нанесении на зубы этот сок прижигал нервные окончания — и навсегда избавлял от боли.
Но в 1575 году у Елизаветы так сильно и долго болели зубы, что врачи предложили последнее средство — удалить несчастный зуб. Перспектива операции королеву напугала — и это понятно, если вспомнить, какими инструментами тогда пользовались. Елизавета наотрез отказалась. Но боль была такой острой, что нужно было что-то сделать. В конце концов на помощь пришел епископ Лондона Томас Элмер. Он уверил королеву, что боль от удаления зуба будет не столь сильной, как ей кажется. Чтобы доказать это, он добровольно согласился удалить один из немногих оставшихся у него зубов на глазах у Елизаветы. Елизавета согласилась. Пример епископа так вдохновил ее, что «она сделала то же» — к облегчению придворных, которые несколько недель страдали от ее дурного настроения[663].
Елизавета была непростым пациентом. Как и ее отец, она считала болезнь проявлением слабости и злилась на своих фрейлин и врачей, если они пытались ей помочь. Она всегда твердила, что с ней все хорошо. Однажды она приказала доставить ей воды из Бакстона, что в Дербишире. Эта вода славилась своими целительными свойствами. Королева хотела принять ванну, чтобы избавиться от боли в ноге. Но когда воду доставили, королева пришла в ярость и отослала воду прочь, потому что к тому времени уже распространился слух о ее болезни
