Частная жизнь - [21]

«То ли еще будет», -- подумала Марта, но вслух произнесла иное:

-- Это все?

-- Отнюдь. Но об остальном потом. Ты бы сказала, чтобы искали типографию…

-- Как ты себе это представляешь?

-- Да обычно!

-- Праздники на носу. Если уходить, то забирать все. Это не быстро. Кто нас со всем хозяйством вот так вот в неделю возьмет?

-- Но печатать по таким ценам – это бред! Тебя акционеры не поймут!

-- Если я буду печатать, меня не поймут акционеры. Если я не буду печатать, то меня не поймут рекламодатели. А потом и акционеры – правда, уже сильнее. Давай дальше. Что там еще?

Фрида поморщилась, но возражать не стала.

-- Вот это прислали с курьером от Лешека. Утром. Перечень документов, которы6е нужно составить и прислать им в самое ближайшее время. И список мероприятий, которые они нас обязывают провести, -- и она положила на стол еще один листок бумаги.

«Вот и началось…»

-- И?

-- Марта, это предпродажная подготовка. Нас продают. Тебя, кстати, туда вызывают. Ты в курсе?

-- Да.

-- Поедешь?

-- Куда ж я денусь! – засмеялась Марта.

-- Я бы так на твоем месте не веселилась…

-- А что мне делать-то? Плакать? Рано еще, пожалуй… Да и не мой стиль.

-- Марта, что с тобой? Ты не понимаешь, о чем идет речь? Это документы о продаже компании! Как ты газету будешь издавать без него? Где мы денег возьмем?

-- Как… Хороший вопрос. Но меня гораздо больше интересует, кому именно он ее продает.

Но Фрида словно не слышала ее.

-- С чего вдруг? С какой стати?! Что происходит?

…Она увидела Марину как-то вдруг и сразу, словно та возникла ниоткуда, из ничего, из воздуха. Светловолосая, невысокого роста, который не скрывали даже высоченные шпильки, в длинном кашемировом пальто цвета топленого молока, она не шла – она стремительно плыла, ловко и изящно лавируя между маленькими круглыми столиками, теснившимися вокруг.

Марта вдруг отчего-то сразу поняла – вот это идет жена Ковальского. Откуда-то из памяти даже всплыло имя – Марина, хотя совершенно точно помнила, что днем, всего несколько часов назад она не смогла назвать ее имени. Марта даже успела подумать, что у этого Ковальского чертовски красивая жена, и почему-то с удовлетворением отметила, что эта его «чертовски красивая жена» не поцеловала его, а лишь кивнула и села напротив, не рядом – как была, в пальто. И с легким удивлением даже успела отметить это свое удовлетворение.

Музыка закончилась, и она остановилась. И в этот момент Ковальская, сидевшая к ней спиной, оглянулась и посмотрела на нее. Марте стало как-то не по себе. Не то чтобы ее смутил взгляд, брошенный на нее. Просто в этой сидевшей к ней вполоборота женщине было что-то такое, что вызывало беспокойство.

Ковальская встала и направилась к ней, даже не оглянувшись на мужа.

Остановилась, наверное, в шаге.

-- Ковальская. Марина, -- и протянула руку Марте, приветливо улыбнувшись.

-- Марта.

-- Нам вот дружить предложили. Вы как на это? – спросила Марина с улыбкой.

Марта совершенно непонятным для себя образом смутилась и не знал, что ответить, но Марину ее молчание ничуть не беспокоило.

-- Ну что? Обломали моего муженька? – с издевкой снова спросила она.

-- Я просто не успела сказать, что сотрудничество нам действительно интересно, -- сказала Марта извиняющимся тоном, -- Разговор как-то не задался…

-- Ну, это уж как водится, -- снова хмыкнула Марина, -- Может быть, выпьем?

-- Пожалуй, -- согласилась Марта.

Они устроились за стойкой, о чем-то говорили, потягивая мартини. Марта потом все время вспоминала, о чем они тогда говорили, но вспомнить никак не могла. Помнила лишь, что Марина все время шутила, что выпито было немало, что разговор был легкий и непринужденный, словно бы они если и не были знакомы много-много лет, то успели крепко подружиться в первые пятнадцать минут, и дальше уже болтали как старые подружки. И помнила, что странное чувство безотчетной тревоги только все больше и больше нарастало.

…-- Ты меня не слушаешь! – с раздражением сказала Фрида.

-- Ну почему же? – возразила Марта, -- Слушаю. Чем тебе он не нравится, этот договор? Ковальская наш старый партнер…

-- Ну хотя бы тем, что там нет ее подписи! – перебила Фрида Марту, -- С каких это пор оттуда приходят незаполненные бумаги? Я что-то такого не припомню. Марта, послушай же меня, наконец. Я понимаю, что все, что приходит оттуда, мы подписываем не глядя. Но не в этот раз. Не в этот.

-- Почему? Я понимаю, что тебе не нравится то, что прислали от Лешека. Но Ковальская-то тебе чем не угодила?

-- А ты уверена, что это Ковальская?

-- А кто ж еще?!

-- Как бы то ни было, это нельзя подписывать, -- отрезала Фрида. И это было вместо обычной, вполне традиционной лекции минут на пять-семь с упоминанием всяческих статей, инструкций и постановлений.

-- Категорично. А если подробнее?

-- Ты ведь не собираешься ликвидировать издательский дом?

-- Нет.

-- Так вот, подписывая этот договор, ты его ликвидируешь. Просто уничтожишь, и все.

-- Да почему?!

-- Потому что ты отдаешь им все деньги, которые зарабатываешь. Я посчитала, получается, что в апреле даже ущерб собственным интересам. Ты сама-то считала? Ты видела, что у тебя в апреле и даже в мае дефицит будет?