Часть 1. Роль среды - [4]
Надеюсь также, что меня не упрекнут в чрезмерных амбициях из-за моей потребности в панорамном взгляде и моего стремления к нему. Может быть, история не столь уж безоговорочно осуждена возделывать сады, прочно огражденные высокими стенами. Ведь иначе она не сумеет приблизиться к достижению одной из своих нынешних целей, к решению сегодняшних насущных задач, к поддержанию контактов с такими молодыми, но столь бурно развивающимися науками о человеке. Возможен ли в 1946 году подлинный гуманизм без честолюбивой истории, сознающей свои обязанности и свои безграничные силы? «Страх перед большой историей убил большую историю», — написал в 1942 году Эдмон Фараль. Так пусть же она возродится!>1
Май 1946 г.
>1 Список моих долгов велик. Чтобы перечислить их, потребовался бы целый том. Назову только самые главные. Я должен выразить признательность своим учителям из Сорбонны, которые работали двадцать пять лет назад: Альберу Деманжону, Эмилю Буржуа, Жоржу Пажесу, Морису Олло, Анри Озе>*AA. Они направили мой интерес в сферу экономической и социальной истории и постоянно ободряли меня своим дружеским участием. В Алжире мне довелось воспользоваться любезным содействием Жоржа Ивера, Габриэля Эске, Эмиля-Феликса Готье, Рене Леспеса; я имел удовольствие в 1931 году слушать там замечательные лекции Анри Пиренна.
Особо я хочу поблагодарить испанских архивистов, которые помогали мне в моих разысканиях и были моими первыми наставниками в испанистике: это Мариано Алькосер, Анхель дела Плаза, Мигель Бордоно, Рикардо Магдалена, Гонсало Ортис. Я вспоминаю их с большим теплом, как и наши споры в Симанкасе, «исторической столице» Испании. В Мадриде меня принимал со своей поистине королевской интеллектуальной щедростью Франсиско Родригес Марин. Равным образом благодарю архивистов Италии, Германии и Франции, которых я донимал вопросами в ходе своих поисков. Особое место в моей благодарной памяти занимает М. Трухелка, известный астроном, неподражаемый архивист из Дубровника, бесценный спутник в моих странствиях по библиотекам и архивохранилищам.
Список коллег и студентов, оказывавших мне помощь в Алжире, в Сан-Паулу и в Париже, сам по себе очень длинен, и его продолжение теряется в перечне многих стран. Особо я благодарю Эрла Дж. Гамилтона, Марселя Батайона, Робера Рикара, Андре Эмара, в разных аспектах способствовавших моей работе. Двое моих сотоварищей по плену также оказались связанными с моими занятиями: г-н Адде-Видаль, адвокат апелляционного суда в Париже, и Морис Руж, урбанист и в свободное время историк. Не могу обойти вниманием содействие, в котором мне ни разу не отказывал маленький коллектив «Ревю Историк» — Морис Крузе и Шарль-Андре Жюльен, в те времена когда Шарль Бемон и Луи Эзенман опекали там нашу юношескую агрессивность. На заключительной стадии работы над книгой я использовал замечания и советы Марселя Батайона, Эмиля Корнарта, Роже Диона и Эрнеста Лабрусса.
Самый большой долг составляет то, чем я обязан «Анналам», их урокам и их духу. Богу известно, что я стараюсь отплатить за них по мере сил. Только перед войной я познакомился с Марком Блоком, но думаю, однако, что ни один уголок из сокровищницы его мысли не остался для меня закрытым.
Могу ли я, наконец, добавить, что без энергичного и пристрасгного участия Люсьена Февра этот труд, несомненно, не получил бы столь скорого завершения? Его советы и ободрительные высказывания вывели меня из череды сомнений но поводу обоснованности моей затеи. Не будь его, я наверняка в который раз занялся бы пересмотром своих записей и картотек. Неудобство великих предприятий заключается в том, что, погружаясь в них, теряешь чувство меры, хотя и в этом бывает своя прелесть.
Предисловие ко второму изданию
Я долго колебался, прежде чем приступить к переизданию «Средиземного моря». Кое-кто из друзей советовал мне не менять в книге ни одной запятой и даже говорил, что не стоит исправлять текст, ставший классическим. Но, по совести, мог ли я к ним прислушаться?
Сегодня под нарастающим грузом наших знаний, под напором бурно развивающихся смежных общественных наук книги по истории устаревают куда быстрее, чем вчера. Проходит миг, и их лексикон уже кажется достоянием прошлого; то, что придавало им новизну, становится всеобщим достоянием, и полученные объяснения сами собой подвергаются сомнению.
Кроме того, «Средиземное море» написано не в 1949 году, когда оно было опубликовано, и не в 1947-м, когда работа была представлена в качестве диссертации для защиты в Сорбонне. Если она и не была еще написана, то ее основные контуры определились к 1939 году, на исходе блестящей эпохи первой юности «Анналов» Марка Блока и Люсьена Февра, с которой непосредственно связано ее появление. Поэтому пусть читателя не обманывают некоторые тезисы Предисловия к первому изданию, они направлены против устаревших взглядов, сегодня позабытых не только в научном мире, но отчасти и в сфере образования. Наша вчерашняя полемика напоминает спор с призраками.
Итак, я очень скоро убедился в том, что новое издание потребует серьезной, фактически полной переработки и что для его оправдания недостаточно дополнить книгу картами, схемами, графиками и иллюстрациями, которых в 1949 году она была лишена вследствие тогдашних суровых условий. Исправления, добавления, переделки были иногда значительными, поскольку приходилось считаться не просто с накоплением новых знаний, но и с появлением новой проблематики, которая часто побуждает идти дальше.
Фернан Бродель (1902–1985), один из крупнейших историков XX века, родился в небольшой деревушке в Лотарингии, учился в Париже, преподавал в Алжире, Париже, Сан-Паулу. С 1946 года был одним из директоров журнала «Анналы». С 1949 года заведовал кафедрой современной цивилизации в Коллеж де Франс, в 1956-м стал президентом VI секции Практической школы высших исследований, в 1962-м — директором Дома наук о человеке в Париже. Удостоен звания почетного доктора университетов Брюсселя, Оксфорда, Кембриджа, Мадрида, Женевы, Лондона, Чикаго, Флоренции, Сан-Паулу, Падуи, Эдинбурга. Грамматика цивилизаций была написана Броделем в 1963 году в качестве учебника «для восемнадцатилетних».
В заключительном томе своего труда Фернан Бродель излагает мировую экономическую историю, "организовав" ее во времени и пространстве. Она предстает как чередование господства нескольких миров-экономик, объединенных не только единым центром, но и едиными временными ритмами. Рассматривая причины подъема и упадка этих миров, проблемы формирования национальных рынков и региональные особенности промышленной революции, автор в хронологической последовательности верифицирует свои основные гипотезы, изложенные в предыдущих томах.
Фрэнсис Фукуяма – американский политолог японского происхождения. Он стал известен благодаря книге «Конец истории и последний человек», в которой провозгласил, что торжество глобализма свидетельствует о конечной точке истории человечества, становлении всемирного правительства. Фернан Бродель – французский политолог и историк, один из основоположников мир-системной теории в геополитике. Исследуя феномен глобализма, Бродель обращался к его истокам, показывая эволюцию политики и экономики Запада, приведшую к этому явлению. В книге представлены взгляды Ф.
«Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV–XVIII вв.» — фундаментальный трехтомный труд, принадлежащий перу Ф. Броделя, одного из крупнейших мастеров исторического исследования. Это труд представляет собой высшее достижение французской исторической школы «Анналов» в стремлении ученых этого историографического направления осуществить исторический синтез всех сторон жизни общества. Объектом исследования «Материальной цивилизации» является экономическая история в масштабах всего мира с XV по XVIII в. В первом томе исследуются «исторические спокойствия», неторопливые, повторяющиеся изо дня в день людские деяния по добыванию хлеба насущного.
Фундаментальный трехтомный труд Фернана Броделя представляет собой всестороннее исследование экономической жизни человечества в переломную для его судеб эпоху становления капиталистических отношений. Второй том, "Игры обмена" - это сложный мир экономических коммуникаций. Фернан Бродель исследует различные уровни коммерческой деятельности - труд разносчиков, торговлю на дальние расстояния, работу международных бирж и кредитных учреждений. Он прослеживает, как их сложное взаимодействие влияло на общество, социальную иерархию и целые цивилизации.
«История эллинизма» Дройзена — первая и до сих пор единственная фундаментальная работа, открывшая для читателя тот сравнительно поздний период античной истории (от возвышения Македонии при царях Филиппе и Александре до вмешательства Рима в греческие дела), о котором до того практически мало что знали и в котором видели лишь хаотическое нагромождение войн, динамических распрей и политических переворотов. Дройзен сумел увидеть более общее, всемирно-историческое значение рассматриваемой им эпохи древней истории.
Книги завершает цикл исследований автора, опубликованных в Издательстве Казанского университета по македонской тематике. «История античной Македонии», часть 1, 1960; часть II. 1963; «Восточная политика Александра Македонского». 1976. На базе комплексного изучения источников и литературы вопроса рассматривается процесс распада конгломератных государств древности, анализируется развитие социальных, военно-политических и экономических противоречий переходной эпохи обновления эллинистических государств, на конкретном материале показывается бесперспективность осуществления идеи мирового господства. Книга написана в яркой образной форме, снабжена иллюстрациями.
Король-крестоносец Ричард I был истинным рыцарем, прирожденным полководцем и несравненным воином. С львиной храбростью он боролся за свои владения на континенте, сражался с неверными в бесплодных пустынях Святой земли. Ричард никогда не правил Англией так, как его отец, монарх-реформатор Генрих II, или так, как его брат, сумасбродный король Иоанн. На целое десятилетие Англия стала королевством без короля. Ричард провел в стране всего шесть месяцев, однако за годы его правления было сделано немало в совершенствовании законодательной, административной и финансовой системы.
Первая мировая война, «пракатастрофа» XX века, получила свое продолжение в чреде революций, гражданских войн и кровавых пограничных конфликтов, которые утихли лишь в 1920-х годах. Происходило это не только в России, в Восточной и Центральной Европе, но также в Ирландии, Малой Азии и на Ближнем Востоке. Эти практически забытые сражения стоили жизни миллионам. «Война во время мира» и является предметом сборника. Большое место в нем отводится Гражданской войне в России и ее воздействию на другие регионы. Эйфория революции или страх большевизма, борьба за территории и границы или обманутые ожидания от наступившего мира — все это подвигало массы недовольных к участию в военизированных формированиях, приводя к радикализации политической культуры и огрубению общественной жизни.
Владимир Александрович Костицын (1883–1963) — человек уникальной биографии. Большевик в 1904–1914 гг., руководитель университетской боевой дружины, едва не расстрелянный на Пресне после Декабрьского восстания 1905 г., он отсидел полтора года в «Крестах». Потом жил в Париже, где продолжил образование в Сорбонне, близко общался с Лениным, приглашавшим его войти в состав ЦК. В 1917 г. был комиссаром Временного правительства на Юго-Западном фронте и лично арестовал Деникина, а в дни Октябрьского переворота участвовал в подавлении большевистского восстания в Виннице.
Перед вами мемуары А. А. Краснопивцева, прошедшего после окончания Тимирязевки более чем 50-летний путь планово-экономической и кредитно-финансовой работы, начиная от колхоза до Минсельхоза, Госплана, Госкомцен и Минфина СССР. С 1981 по 1996 год он служил в ранге заместителя министра. Ознакомление с полувековым опытом работы автора на разных уровнях государственного управления полезно для молодых кадров плановиков, экономистов, финансистов, бухгалтеров, других специалистов аппарата управления, банковских работников и учёных, посвятивших себя укреплению и процветанию своих предприятий, отраслей и АПК России. В мемуарах отражена борьба автора за социальное равенство трудящихся промышленности и сельского хозяйства, за рост их социально-экономического благосостояния и могущества страны, за справедливое отношение к сельскому хозяйству, за развитие и укрепление его экономики.