Часовщик - [7]

‑ Что, Василий Трифоныч, успеем горшки‑то прогреть? Пора бы нам уж и попробовать, авось сталь выйдет.

На первый взгляд, получение приемлемой стали в тигле‑горшке ‑ задача несложная. Кричное железо, при всей его неоднородности, имеет включения с пристойным содержанием углерода. И мысль проплавить ‑ перемешать его, равномерно распределив углерод по слитку, прямо просится, ага. Это я еще по пути из Тулы вспомнил. Но местные руды довольно богаты еще и серой, да и свинец попадается. Нет, спектральный анализ я не делал ‑ но первая же плавка руды показала, со всей убедительностью. Пришлось добавлять известь в шихту ‑ для удаления ненужных примесей. Да еще первый, рудный горн у меня довольно высокий ‑ почти шахтная печь. То есть, чугуна дофига выходит ‑ вроде писал уже об этом. Пришлось ставить горн поменьше и пережигать чугун на относительно мягкое железо, из чугуна‑то ни нож, ни гвоздь не откуешь. На второй год построил печь для тигельной плавки. Небольшую, на четыре тигля ‑ и сейчас пытаюсь добиться пристойной литой стали. Но тигли имеют поганое свойство рассыпаться после второй, много третьей плавки ‑ и это удачные. Вот так и получается, то ли у нас металлургическое производство, то ли гончарное. Сейчас развлекаемся очень плавной сушкой и составом для стенок тигля. Весы, прекрасно себя зарекомендовавшие для загрузки печи смесью руды и угля, измельчитель в виде очень большой ступы с соответствующим пестом, здоровый чан для замешивания ‑ всё это, в купе с печью "немецкого образца" ‑ напольной, съело практически весь доход от кузни. Потому и живу в пристройке, где едва лавка‑кровать умещается. А потом еще учиться правильно состав стали подбирать... кой черт занес меня на эти галеры?

Т‑т‑твою же ж, в кровь, в железо, в бога, в душу, через текущий тигель! Нет нам покоя ни ночью, ни днем! Начинаю чувствовать себя то ли красным дьяволенком, то ли собой бывшим при угрозе "маски‑шоу". ‑ Василий, быстро Сивку запрягай! ‑ Мож... ‑ Быстро, тебе сказано! И потом бегом в кузню ‑ ну бросил ложку, пошел! Сам ‑ бегом в кузницу, заглушить едва разогретую печь, и быстренько‑быстренько сгрести всё железо в одну немалую, пудов на десять, кучу. Всё вперемешку ‑ кованая сталь, кричные "исходники", относительно чистый чугун, уже приготовленный для тигельной смеси. Туда же ‑ инструмент, торопливо сдернутый с блоков большой молот. Вывесить блоки над угольным ящиком. Сбегать в свою каморку, выдернуть корзину‑сундук с пристойным, "праздничным" тряпьём. Забросить туда стопу готовых доспешных пластин, "малый" набор инструмента. Всё? Вроде да. Влетает Вася, на раз‑два угольный ящик взмывает вверх на крепкой веревке. Под ним ‑ коробчатая крышка погреба. Наверх выступают только два зацепа для рук ‑ и те в ямках. Тяж‑желая, тварь, особенно когда тянешь согнувшись под ящиком. Так, теперь всё собранное, кроме корзины, туда. Выбить крепежные клинья из‑под железной части нашего ублюдочного прокатного стана я успел уже, теперь вдвоём сдергиваем и оттаскиваем в тот же погребок. Всё. Землю в ямки "пожаробезопасной" крышки, опустить ящик, срезать блоки. Теперь корзину на телегу, еще кое‑что из‑под верстака ‑ и в усадьбу.

В погребе влажно, конечно. Но те уроды, из‑за которых сейчас упираются в небо дымные столбы, из‑за которых крестьяне бегут к лесам и усадьбам‑крепостцам, похватав самое важное и забросив в погреба остальное... Так вот, кто бы там ни был ‑ татары, литва, или еще кто ‑ моим железом навряд ли попользуются. И испортят немногое. Даже если и спалят, слой земли над толстой крышкой погреба не даст ей расплавиться ‑ угля наверху немного. Блоки ‑ да хрен бы с ними, новые сделаю. Деревянный "редуктор прокатного устройства" жаль, конечно, могут и попалить ‑ но ничего, и это восстановимо.

До усадьбы добежали резво ‑ за нами еще несколько баб успели влететь, и две телеги под мужским руководством. Мужики сейчас, в основном, в поле, и немалая часть сделает ноги в лес. Они почти всегда в поле, кроме зимы, ранней весны и поздней осени. Работают местные так, что не приведи господи увидеть постсоветским комбайнерам‑трактористам‑хреноделам из той деревни, где у нас была дача во времена отдаленные. Те‑то и пшеницу убрать нормально не могли, идешь после них по полю на Оку на рыбалку, или на охоту ‑ плакать хочется, сколько колосьев в землю вмято. Здесь не так. Думаю, попади несколько таких "уборщиков" сюда, половина сдохла бы от одного вида работ, а другая чуть позже ‑ от требуемого для выживания качества, при местных инструментах и урожайности.

Так, спокойнее, спокойнее... Совсем хорошо на душе стало, когда увидел, что успела и Катерина. Видно зацепило, пора и правда жениться. Сдернул с телеги корзину, достал "походный" сверток с инструментом, саблю ‑ то самое "кое‑что", которое из‑под верстака достал, пошел к боярину.

‑ Ты, никак, на стену собрался, Олег? Агафий, даром что в броне, подошел неслышно. Впрочем, и во дворе не тихо. ‑ Холодно в лесу‑то ночевать, хоть и лето. По весне едва вовсе не слег. Пока Семен Андреич занят, вспомни‑ка, у всех ли на доспехе пластины справны? Я с собой полторы дюжины прихватил, может, пока куяк кому поправить успею?