Час ноль - [3]

Лёня нажал на спуск. Пистолет дёрнулся, и выстрел отдался в плечах. Пуля попала прямо в центр лба. Тело Фёдора мешком осело на пол. Лёня упал на колени.

— Вот и молодец, — Савченко похлопал Лёню по спине и вытащил из его трясущейся руки пистолет. Прекрасное настроение внезапно превратилось в гадкое: и что его раньше так веселило?.. Пора было заканчивать. — Где штаб?

— Ш-ш-ш… штаб…

— Ну всё, успокойся. Дело не ждёт! Рабочий Савельев!

— Слушаю!

— Соберись! Где штаб?

— Штаб находится на западе трудового сектора! Подземные туннели ведут в центр сектора, а также… к дому Правительства.

— Невозможно, — буркнул Савченко.

— Позвольте, товарищ подполковник… Позвольте, я нарисую! Мне нужна карта…

Тумбочку вытащили на середину комнаты, и сержант развернул на ней карту.

— Вход в туннель — это сливной люк в проулке… — забормотал Лёня — Там решётка, ага! Да!.. Но они — мятежники! — заменили замок…

Схватив с тумбочки карандаш, он начал рисовать тоненькую линию туннеля. Савченко поморщился: хрен разберёшь, да уж ладно, пусть рисует как умеет… Начало в Сомово — тот ещё гадюшник между комбинатом и… Ого, прямо под Сенатским! А здесь-то как? Да, между двумя общагами, вроде, есть ход, но его ж сто лет как не открывали. Или открывали?.. Линия, петляя, приближалась к дому Правительства. Подполковник склонился ниже, чтобы разглядеть.

Лёня резко выпрямился и с размаху всадил карандаш в ухо Савченко. В удар он вложил всю силу и точность. Карандаш — не нож, о втором шансе и речи не было. Увидев, как остекленели глаза, Лёня понял, что сделал всё как надо, и карандаш вошёл в мозг. Он хотел нанести второй удар — на всякий случай — растопыренными пальцами левой в глаза. Тут уж не свезло: его сбили с ног и начали избивать. Прикрывая голову руками, он всё же успел разглядеть, как тело Савченко затрясло в предсмертных конвульсиях, когда два солдата оттаскивали его прочь.

Кто-то двинул Лёне сапогом в висок, и в глазах полыхнуло. Руки на мгновение обмякли, и он тут же получил удар прикладом в лицо. Затылок треснулся об пол. Он совсем перестал понимать, где верх, а где низ. Откуда-то из-за спин солдат закричал сержант:

— Отставить! Не убивать! Нам ещё… допросить!

Лёня перевернулся на живот, выплюнул зубы в лужу чёрной крови и ухмыльнулся. Андрей и Фёдор мертвы, да и Савченко последовал за ними. До часа ноль им точно не узнать, где штаб.

2018

Кто мы?

1

Рома вытащил из рюкзака пластиковую папку с докладом и сунул её Виталику с такой брезгливостью, будто это было отвратительное насекомое с тысячей усиков. Виталик ответил бесстрастным кивком.

Они двинулись по дорожке вглубь Лефортовского парка. Виталик пока не понимал, зачем Рома предложил встретиться именно здесь, но не собирался торопить друга с объяснениями. В последнее время он нечасто выбирался на свежий воздух и сейчас просто наслаждался моментом. Сухие листья наползали на потрескавшуюся асфальтовую дорожку и с еле слышным шорохом ломались под ногами. Морозы ещё не начались, но ветер с Яузы пробирал до костей. Виталик застегнул куртку под горло и опустил подбородок, защищая шею.

Рома смотрел перед собой, чуть прищурившись. Сейчас, когда Виталик явно собирался совершить большую ошибку, Роме хотелось, чтобы он вспомнил.

Именно здесь, в Лефортове, они познакомились. Посвящение в студенты! Сюда же они часто приходили после занятий: проветрить голову, всласть посмеяться, не понижая голоса, съесть хот-дог из палатки, что прилепилась к углу лабораторного корпуса, и запить шипящей приторной колой или «фантой».

Весной здесь бегали перваки: сессия наступала неумолимо, и они вдруг обнаруживали, что физруки не собирались ставить зачёт «просто так». Кое-кому удавалось договориться: за бутылку коньяка, вынос старых тренажеров, мытьё полов… Кто давал деньги, тот об этом не распространялся. Ну а честные — бежали наматывать круги по холмам. Кружок, другой — и разбредались по скамейкам в глубине парка.

Рома любовался стройными девушками в футболках и шортиках, а Виталик толкал его локтём и отправлялся знакомиться. Всклокоченные чёрные волосы, худое лицо с острыми скулами и насмешливые глаза: одна его внешность уже притягивала взгляд. Говорил он горячо, страстно и в то же время с едва уловимой усмешкой, будто не воспринимая происходящее всерьёз. Смеётся он или впрямь очарован?! Загадка сводила девушек с ума, не оставляя им никаких шансов.

Почти столь же успешно Виталик забалтывал и преподов. Он вечно бесил Рому тем, что не готовился к экзаменам и лишь подшучивал над зубрёжкой товарищей. Но на экзамене оказывалось, что он и без подготовки помнил большую часть курса, а недостающие знания восполнял за счёт логики, а может, магии. Вовлекая преподов в беседу, он производил на них впечатление и получал отличные оценки — раз за разом.

Иногда Роме чудилось, что Виталик просто водит весь мир за нос, и его вот-вот разоблачат. Но этого не произошло.

* * *

После окончания института прошли годы, а дружба была жива. В Сочи — среди тумана, ёлок, досок, пухлого снега, криков и смеха — они познакомились с Аней. В очереди на подъёмник она сосредоточенно застёгивала тёмно-зелёную курточку и собирала рассыпавшиеся чёрные волосы в хвост. Гибкая, юная, румяная от лёгкого мороза, солнца и движения. В кафе она увернулась от неповоротливого мужика в лыжных ботинках, балансировавшего подносом с шестью стаканчиками чая, стянула свою курточку и осталась в серой обтягивающей водолазке. Здесь, в тепле и пару от перчаток на батарее, у Ромы заслезились глаза. На секунду ему показалось, что Аня исчезла. Он сморгнул.