Чао, Вьетнам - [15]

Со своей женой, со своей сладкой Минь Тай, он познакомился в девятнадцать лет, когда отмотал свой первый срок за подрывную деятельность. И вот теперь ее нет, а он медитирует, привалившись спиной к отвесной скале, скрытый в глубине пещеры от посторонних глаз бурным каскадом ледяной горной воды. Мысли его плавно текли под шум водопада:

– Мой враг намного сильнее меня. Я не могу позволить себе роскошь наброситься на него с голыми руками и дать ему растерзать себя. Во имя моего отца, во имя незабвенной Минь Тай, во имя Королевы Красных Цветов я должен идти к победе и торжеству справедливости. Небо и земля стонут, когда гармония нарушена несправедливостью злого человека, тирана и самодура. Мне помогут Доктрина, Чувство Времени и Знание Пространства, Справедливость и Дисциплина. С Доктриной я впервые повстречался еще в лицее, когда она открылась передо мной в виде агитационного листка, подписанного дядюшкой Хо. Благодаря товарищу Хошимину у нас есть Доктрина, способная поднять весь народ от мала до велика и сплотить его в титанической борьбе. Но пока… Пока я должен предельно четко осознать силу и слабость этих людей, которые пришли сюда со мной и готовы погибнуть в борьбе. У Кузнеца сильные руки, кулаки как кувалды, но он неповоротлив и добродушен. У Хайфонца посредственные физические данные, но высокие моральные качества, чувство достоинства и ответственности за своих товарищей. Такой не отступит в драке, он способен противостоять и пяти Кузнецам. Шланг хитер и ловок, воровская сноровка позволит ему обходить врага в самых неожиданных местах, появляться, где его никто не ждет, и заставать врасплох. Каждый раз, когда мы нападали на посты гвардии Виши, на полицейские участки и на банки, враг нес потери, из моих же не пострадал никто, кроме меня. Я заработал пулю в ногу, но и уверенность в своем полководческом призвании, в своем воинском пути. Теперь пора перейти к изучению врага. Главное наше преимущество – неожиданность. Японские фашисты не считаются с нами, они манипулируют доверчивыми французами и делают ставку на местных из правых марионеток. Им и в голову не придет догадаться о нашем альянсе с американцами.

Зиап окинул взглядом солидный арсенал, складированный у стены. Новенькие, пахнущие заводской краской пулеметы с маркировкой лучших оружейных заводов США, гранатометы с аккуратно разложенными по ящичкам гранатами, внушающие благоговейный трепет ранцевые фугасные огнеметы. Он едва заметно усмехнулся:

– Фашисты думают, что если мы нападем на них, то с набором кухонных ножей, вилами и цепами для молотьбы риса, и тогда они преподадут нам урок кендо. Об этом хорошо знает и прагматичный американец Архимед, доставивший ценный груз. Он ведь не пошел к правым, а значит, в этом заключается его трезвый расчет. Он даже намекнул, что представляет только «Оленей», команду разведчиков и контрабандистов оружия, работающих на правительство, но если наши операции будут успешными, за «Оленями» придут «Летучие Тигры»[39], которые окажут нам поддержку с воздуха. «Когда он обороняется, он прячется в глубины ада, когда он атакует, он нападает с высоты небес», – Зиап с шумом втянул в ноздри пещерную сырость и глубоко выдохнул. – Потом Архимед, не теряя времени, провел грамотный технический инструктаж и практические занятия, позволившие мне лучше распределить оружие и даже наметить стратегическую диспозицию для каждого из моих бойцов.

Зиап вытащил из-за пазухи тончайший листок рисовой бумаги, на котором нетвердая рука мальчишки из племени нунг грифелем вывела план дислокации ближайшего гарнизона армии Ямато. Он углубился в изучение рисунка.

14

Рассвет тускло бледнел среди мангровых зарослей, когда Зиап выстроил «Бригаду вооруженной пропаганды» на зеленом плато над водопадом.

– Товарищи, – сказал он. – Сегодня великий день. Мы объявляем войну оккупантам из милитаристской Японии. От имени борющихся народов всей земли, от имени всего прогрессивного человечества мы будем бить и гнать прочь фашистскую гадину, как из армии маршала Петэна, так и из армии императора Ямато, до тех пор пока не очистим от этой скверны нашу родину. Мы будем мстить за слезы матерей и кровь невинных жертв без пощады и без страха. Вперед, товарищи, к победе коммунизма!

Босые партизаны молча вскинули сжатые кулаки. Потом гуськом они углубились в густые джунгли, следуя по невидимым постороннему глазу тропкам за мальчишкой из местного племени нунг.

Прибыв на место, каждый начал занимать те позиции, которые ему заранее указал на карте товарищ Зиап. Партизаны постепенно и планомерно окружили японскую базу, окопались и застыли в полной боевой готовности.

В это время Шланг уже змеей скользил в сторону деревушки. Метрах в двадцати за ним полз Стриж с тяжелым гранатометом на спине. Хайфонец с Кузнецом построили редут из валунов. Дуло их пулемета смотрело в сторону базы прямо над бритой головой Стрижа, едва видневшейся в высоких травах.

Шлангу не составило труда быстро вычислить, за каким из окон находятся командующие базой офицеры. Подкравшись под это окно, он довольно долго прислушивался к доносившемуся из открытой форточки равномерному чавканью и постукиванию палочек о дно чашек. Офицеры в гробовом молчании доедали свой ужин, когда за окном наконец мелькнула долговязая тень и в форточку влетела граната. Лейтенант Негири мгновенно бросился на гранату животом, чтобы спасти соратников, а капитан Такаси после взрыва молниеносно подбежал к окну и успел сделать выстрел вслед стремительно скользившему прочь Шлангу. Вспышка от выстрела ярко очертила траекторию улетевшей в заросли пули, и Стриж, прицелившись, уверенно нажал на спусковой курок. После двух взрывов из всех окон началась беспорядочная пальба по трепетавшим от летнего ветерка листочкам окружавших деревню мангровых зарослей. Она продолжалась до тех пор, пока выстрелы не были прерваны отрывистыми, гавкающими командами. Видимо, определился старший, и вот уже японские солдаты, кто в зеленой униформе, кто в домашних тапочках и белых халатах, перепоясанных у некоторых мечами в ножнах, выбегали и спешно выстраивались на плацу. Только собрав всех до единого, временный командующий гарнизоном отдал команду к бою.