Церковные деятели средневековой Руси XIII - XVII вв. - [64]
На Анзере Никон прожил около трех лет. За это время он успел вместе со своим наставником побывать в Москве. «Старец» хлопотал о постройке в скиту каменной церкви. Правительством царя Михаила были отпущены средства, командирован опытный строитель. Однако «старцы» Спасо-Преображенско-го монастыря сменили свое былое благоволение к Елеазару на самую ярую неприязнь. Их раздражали успехи независимого Елеазара, беспокоила популярность его скита, который в перспективе мог вырасти в серьезного соперника, конкурента в борьбе за денежные и земельные пожалования. Соловецкие иноки всячески препятствовали возведению на Анзере каменного собора, притесняли самого Елеазара. В конце концов он был брошен в монастырскую темницу.
Все эти события заставили Никона задуматься о будущем. Он давно уже тяготился зависимостью от проницательного и своенравного Елеазара. Не сулила ничего хорошего и развернувшаяся тяжба с могущественным Соловецким монастырем. Наконец — и это, видимо, было главным — Никон, подобно многим выдающимся деятелям древнерусского монашества, вопреки заветам смирения и послушания искал самостоятельности и власти хотя бы в небольшом кругу учеников. Его манила перспектива завести собственное «дело»: стать во главе монашеской общины.
Опыт учителя, Елеазара, как, впрочем, и жизнеописания многих других «преподобных», убеждал Никона в том, что самый верный путь к достижению этой цели лежит через отшельничество, строгое уединение, быстро приносящее славу «святого», а вместе с ней и почитание мирян, преклонение учеников.
Летом 1639 г. Никон покидает Анзер. Карбас, на котором он плыл, направлялся в устье Онеги. Оттуда Никон перебрался в уединенный монастырь, расположенный в ста верстах к югу, на живописном берегу Кожозера. Единственная связь с миром — своенравная, порожистая река Кожа, левый приток Онеги, была непригодна для судоходства. Лишь зимой, по льду, добирались в монастырь обозы со всякими припасами и товарами.
Иногда с обозом привозили и ссыльных: со времен Бориса Годунова монастырь служил местом пострижения опальных бояр. В отрезанной от мира обители они чувствовали себя хозяевами; привыкнув к власти, стремились подчинить себе немногочисленную иноческую общину.
Две собственноручно переписанные богослужебные книги, составлявшие все имущество Никона, он передал монастырю взамен вклада, который требовался от каждого новоприбывшего. Впрочем, Никон обосновался не в самом монастыре, а в его окрестностях. Он начал жизнь отшельника, ревностного последователя анзерского подвижника. Расчет Никона— если, конечно, мы правильно понимаем мотивы поступков столь противоречивой натуры — оказался верным. Спустя года два после прихода на Кожозеро он был избран игуменом лесного монастыря.
Новый игумен оказался хорошим хозяином. В годы его управления лесной обителью (1643—1646) ее владения расширились. Царь пожаловал монастырю весьма доходное право беспошлинной торговли солью. Монастырь, не имевший прежде даже ограды, быстро богатеет.
В 1646 г. Никон покинул Кожозеро и отправился в Москву хлопотать о новых льготах для своей обители. Он добился приема у самого царя, 17-летнего Алексея Михайловича. Эта встреча имела неожиданные последствия. Царь повелел Никону остаться в Москве и вскоре определил его на очень высокую в иерархическом отношении должность игумена московского Новоспасского монастыря.
Основанный Иваном Калитой в московском Кремле Спасский монастырь во второй половине XV в. был выведен за черту города. Ему отвели новое место на левом берегу Москвы-реки, ниже устья Яузы, в районе, где располагались древние московские «богомолья»: Симонов и — на другом берегу реки — Данилов монастыри. Между Новоспасским и Симоновым монастырями находились Крутицы — резиденция митрополитов Сарских и Подонских. После распада Золотой Орды бывшие сарайские (сарские) владыки, оставшись не у дел, выполняли роль «правой руки» московских митрополитов, а затем и патриархов.
Новоспасский монастырь пользовался особым расположением царя Алексея Михайловича: с давних пор он служил местом погребения потомков любимца великого князя Василия I боярина Федора Кошки. Одной из ветвей «Кошкина рода», как выражались составители родословных сборников, были и Романовы. Игумены Новоспасского монастыря носили почетное звание архимандритов. Многие из них становились со временем епископами и даже митрополитами.
Чем объяснить необычайное расположение юного Романова к игумену глухого монастыря, мужицкому сыну Никону?
Несомненно, большую роль сыграли личные качества царя и Никона. Воспитанный в духе «древнего благочестия», с детства окруженный горячо верующими людьми, Алексей был глубоко религиозен. Впоследствии он готов был отдать чуть ли не полказны за какую-нибудь наспех сфабрикованную греками реликвию — «чудотворную главу Иоанна Златоуста» или «животворящий крест». Для такого человека особое значение имело то обстоятельство, что оба они, царь и Никон, были духовными детьми одного отца — анзерского отшельника Елеазара [123] .
Что касается Никона, то он, пройдя тяжелую школу жизни, закалившую его выдающуюся натуру, стал одним из тех ярких людей, которых, однажды увидев, трудно забыть. Годы лесного безмолвия научили его великому искусству молчания, накопили в душе запас духовной энергии. Вместе с тем он не был ограничен прямолинейной бескомпромиссностью фанатика. Опыт игуменства в сотрясаемом внутренними распрями Кожозерском монастыре выработал у Никона навыки обхождения с людьми.
В истории России дороги всегда были чем-то большим, нежели простая линия между двумя пунктами на карте. А потому и бездорожье — одна из двух главных бед нашей действительности — воспринималось и воспринимается особенно болезненно. («В России нет дорог — только направления», — острили по этому поводу иностранцы.) Вся наша история — это история бесконечных передвижений по громадным пространствам Евразии — порой вынужденных, порой добровольных, — и не столь важно, путешествуем ли мы по бездорожью жизни или по гладкому асфальту шоссе.
Тверской князь Михаил Ярославич (1271—1318) жил в страшные времена ордынского владычества. Первым из русских князей он нанёс поражение монголам в Бортеневской битве 1317 года, за что и поплатился жизнью, приняв мученическую смерть в Орде. А спустя несколько веков был причислен к лику святых и ныне почитается православными людьми как небесный заступник града Твери и всей Русской земли. Автор книги, доктор исторических наук, профессор Николай Сергеевич Борисов, рассказывает о жизни и деятельности тверского князя с максимальной подробностью и объективностью, привлекая все имеющиеся к настоящему времени исторические источники и восстанавливая сложную и многообразную картину борьбы Москвы и Твери за главенство над Северо-Восточной Русью в конце XIII — первых десятилетиях XIV века.
Судьба оказалась жестокой к московскому князю Василию II Васильевичу (1425—1462). В русскую историю он вошёл с прозвищем Тёмный, что означает — Слепой: подвергнутый жестокой казни своими двоюродными братьями ещё в 1446 году, он в течение шестнадцати лет правил страной будучи слепцом, калекой — и тем не менее сумел удержать в своих руках власть и даже лично водил войско в походы. Но ведь и сам Василий проявил ничуть не меньше жестокости и вероломства в ходе кровавой междоусобицы, поразившей Русь во второй четверти XV века, так что не случайно один из современников назвал его «иудой» и «душегубцем».
Эта книга посвящена великому князю Московскому, «государю всея Руси» Ивану III. Уже современники называли его Иваном Великим. Его политические достижения неоспоримы: он сплотил разобщенные русские земли в могущественное Московское государство, избавил страну от гнетущей власти Орды, вывел ее из исторического тупика. Однако до сих пор сложная и трагическая личность Ивана III, в биографии которого ярко отразился весь драматизм той переломной эпохи, остается, по существу, нераскрытой и непонятой. Углубленное прочтение сохранившихся исторических источников позволило автору книги разглядеть за привычной всем монументальной маской «государя всея Руси» подлинное лицо одного из главных деятелей отечественной истории.
Представленные в сборнике статьи охватывают широкий круг актуальных вопросов, связанных с Куликовской битвой 1380 г., определяют ее роль и значение в отечественной истории и культуре. Впервые в исторической науке дается полная историография Куликовской битвы и «стояния на Угре» — события, связанного с окончательным падением ордынского ига. Многопланово и широко показана сама битва, дана характеристика эпохи, различных этапов борьбы народов вашей страны за национальное освобождение. Большое внимание уделено небывалому подъему русской культуры в XIV–XV вв., отражению героической темы в произведениях искусства.
Эта книга – первая биография московского князя Ивана Даниловича Калиты (ум. 1340), «собирателя Руси», подлинного основателя Московского государства.Ему не повезло в историографии. «Скупец», «лицемер», «вероломный татарский угодник» – какими только эпитетами не награждали его историки прошлого и нынешнего столетий. Автор книги попытался по-новому взглянуть на этого человека – и перед нами предстал другой Иван Калита, мудрый правитель, заслуживший у современников прозвище «Добрый», человек, всю свою жизнь старавшийся ревностно исполнять долг государя и христианина.
В книге П. Панкратова «Добрые люди» правдиво описана жизнь донского казачества во время гражданской войны, расказачивания и коллективизации.
В книге сотрудника Нижегородской архивной службы Б.М. Пудалова, кандидата филологических наук и специалиста по древнерусским рукописям, рассматриваются различные аспекты истории русских земель Среднего Поволжья во второй трети XIII — первой трети XIV в. Автор на основе сравнительно-текстологического анализа сообщений древнерусских летописей и с учетом результатов археологических исследований реконструирует события политической истории Городецко-Нижегородского края, делает выводы об административном статусе и системе управления регионом, а также рассматривает спорные проблемы генеалогии Суздальского княжеского дома, владевшего Нижегородским княжеством в XIV в. Книга адресована научным работникам, преподавателям, архивистам, студентам-историкам и филологам, а также всем интересующимся средневековой историей России и Нижегородского края.
В настоящей книге дается материал об отношениях между папством и Русью на протяжении пяти столетий — с начала распространения христианства на Руси до второй половины XV века.
В книге финского историка А. Юнтунена в деталях представлена история одной из самых мощных морских крепостей Европы. Построенная в середине XVIII в. шведами как «Шведская крепость» (Свеаборг) на островах Финского залива, крепость изначально являлась и фортификационным сооружением, и базой шведского флота. В результате Русско-шведской войны 1808–1809 гг. Свеаборг перешел к Российской империи. С тех пор и до начала 1918 г. забота о развитии крепости, ее боеспособности и стратегическом предназначении была одной из важнейших задач России.
Обзор русской истории написан не профессиональным историком, а писательницей Ниной Матвеевной Соротокиной (автором известной серии приключенческих исторических романов «Гардемарины»). Обзор русской истории охватывает период с VI века по 1918 год и написан в увлекательной манере. Авторский взгляд на ключевые моменты русской истории не всегда согласуется с концепцией других историков. Книга предназначена для широкого круга читателей.
В числе государств, входивших в состав Золотой Орды был «Русский улус» — совокупность княжеств Северо-Восточной Руси, покоренных в 1237–1241 гг. войсками правителя Бату. Из числа этих русских княжеств постепенно выделяется Московское великое княжество. Оно выходит на ведущие позиции в контактах с «татарами». Работа рассматривает связи между Москвой и татарскими государствами, образовавшимися после распада Золотой Орды (Большой Ордой и ее преемником Астраханским ханством, Крымским, Казанским, Сибирским, Касимовским ханствами, Ногайской Ордой), в ХѴ-ХѴІ вв.