Церковь и политический идеал - [282]

Задают следующий вопрос: какова социальная база этой партии? Иначе выражаясь, какие группы населения вы представляете? Но следует ответ, в котором речь идет о том, что в мегаполисах партию воспринимают хорошо, а в Нечерноземье – еще лучше. Возникает ощущение, что вопрос просто не понят, что для партийной логики предмет вопроса утрачивает свой естественный смысл. И только на привычный для демократа вопрос: «сколько же человек входит сегодня в эту партию», указывается, что «наши ряды равномерно растут практически во всех социальных, профессиональных группах»; и даже то, что 57 % членов партии – женщины, почемуто составляет особую гордость интервьюируемого лица, как будто его организация призвана защитить интересы феминисток. Иными словами, эта партия готова объединить всех и… никого, поскольку вся ее избирательность заключается в том, хочет человек выжить или нет. Хочешь – милости просим в нашу партию, нет – и не надо.

Вызывает умиление и отличается особым блеском, конечно, его фраза о том, что «людей привлекает в нашей партии атмосфера искренности и идейного братства» (?)[988].

Да любой здравомыслящий человек знает, что применять такие термины к организациям, насчитывающим десятки тысяч человек (а интервьюируемое лицо полагает, что вскоре их партия по численности перейдет даже 200тысячный рубеж), совершенно некорректно. Это картины из советских фильмов: «В нашем городе все (!) люди искренние, честные и порядочные». Понятно, что таких городов нет, равно, как и партий. Да и какое идейное братство здесь может возникнуть, если главная нравственная идея – выжить?! Конечно, при такой высокой цели как не возникнуть «особой» атмосфере, как магнитом притягивающей первого встречного?

Однако в остальной части, касающейся общих целей и задач, и эта партия не отличается оригинальностью: построение демократического общества, обеспечение прав и свобод, политическая свобода и т.п. Отличие, по всей видимости, связано только с личными амбициями лидера этого новоявленного движения «Гражданская оборона» и средствами, какие он предполагает задействовать для их достижения.

На другой стороне находится нынешняя «партия власти», особенность программы которой заключается только в том, что «она – с Президентом». Конечно, столь публичное проявление лояльности к высшему должностному лицу государства нельзя не приветствовать, но и такое утверждение программным назвать совершенно невозможно.

Не случайно в течение всей истории нашего многопартийного движения наблюдается одна и та же картина, прообразы которой были даны еще столетие назад. «Профессиональные политики», как они себя называют, при необходимости легко переходят из партии в партию, если это, разумеется, вызвано значимыми для них обстоятельствами или влечет за собой карьерный рост. Отсутствие какихлибо качественных противоречий между партийными программами лишь способствует подобного рода изменениям партийности. Поэтому в рядах нынешней «партии власти» найдутся, наверное, представители всех ранее созданных и существовавших партий.

Или другой пример: члены одной из оппозиционных партий легко входят в состав парламентской фракции своих идейных противников, поскольку это является необходимым условием получения должности в парламенте. Не говоря уже о нравственной составляющей этого поступка, нельзя вновь не отметить, что данная ситуация возможна, во-первых, только по причине некой корпоративной солидарности всех «профессионалов от политики». Во-вторых, потому, что программные разногласия совершенно их не разделяют; они живут своим миром, своей этикой, своими целями. Наконец, в-третьих, потому, что партии создают не идеи, а люди, и «профессионалы» идут в ту или иную партию не под программы, а под конкретных лиц, с которыми связывают определенные перспективы.

С другой стороны, пожалуй, ни одна из созданных партий не обошлась без искушения расколом. И речь идет не только о блоке «Родина» (несостоявшаяся партия), события в котором произошли не так давно. Пользуясь случаем, заметим, что вся эта межпартийная дрязга гораздо более дискредитировала национальную идею в политике и самих «вождей», чем все поклепы на них в «желтой прессе»; впрочем, это – отдельная тема. Раскалывалось и «Яблоко», и СПС, и КПРФ. Даже «партия власти» не так давно пережила нашумевшую попытку со стороны ряда ее членов создать какоето автономное «крыло». Другим партиям повезло еще меньше: «Наш дом – Россия», к примеру, просто исчезла с политической арены вследствие внутренних брожений, «Отечество – вся Россия» фактически влилась в «Единую Россию».

Является ли это случайностью? Логика подсказывает, что нет, что слишком повторяема эта картина и потому такие последствия не могут быть отнесены на «несчастный случай». Люди сообща борются за власть, причем не только в государстве, но и в самой партии, поскольку в условиях партийного демократизма это единственная возможность получить реальные полномочия. Каким образом в границах партии можно стать вождем? Только посредством тотального признания сотоварищами своих идей, своего мировоззрения и своей воли в качестве основополагающих для партии. А в условиях кадровой конкуренции, необходимости постоянно отыскивать тактические переходные положения, маневрировать программой борьба разгорается не на шутку, поскольку итогом ее является хоть и мимолетная, но власть над массами.