«Центурионы» Ивана Грозного. Воеводы и головы московского войска второй половины XVI в. - [54]
Какую же роль во всех этих событиях сыграл Иван Черемисинов? Обратимся сперва к летописи, поскольку Ю.В. Анхимюк привел веские доводы в пользу того, что именно летописная повесть о взятии Полоцка легла в основу записей в частных разрядных книгах, повествующих об этой странице русской военной истории>443. Согласно тексту Лебедевской летописи, 5 февраля полоцкий воевода Ст. Довойна отправил к воеводам Большого полка князьям И.Д. Бельскому и П.И. Шуйскому парламентеров шляхтичей Я. Быстрицкого и В. Грибуна, а также писаря Л. Гарабурду. Посланцы просили воевод сообщить Ивану Грозному, чтобы тот отдал приказ прекратить огонь «и срока бы дал, а пан Довойна хочет царю государю кликати и бити челом».
Царь откликнулся на предложение полоцкого воеводы, направив на переговоры с его людьми своего «флигель-адъютанта» Ивана Черемисинова и сына боярского Василия Розладина. Выслушав предложения полоцкого воеводы, Черемисинов отправился к Ивану Грозному, сообщив тому, что-де полоцкие посланцы «бьют челом царю и великому князю… чтобы им царь и велики князь милость показал на крестьяны, розлитие крове крестьянские велел бы уняти, а дал бы срока не неделю, а пан Довойна, со всею землею умысля, царю и великому князю хочет бити челом»>444. Увы, за пересылками и разговорами прошло немало времени, дело шло к ночи (Черемисинов прибыл к царю «часа за два до вечера»), потому государь приказал прекратить канонаду до утра (правда, тут же отдав другой приказ – продолжать осадные работы и завершить постановку тур вокруг Полоцка).
Утром следующего дня Черемисинов был отправлен царем обратно к стенам Полоцка на встречу с В. Грибуном и Л. Гарабурдой. Последние заявили, что полочане бьют челом государю и просят перемирия до вторника «того для, что в городе многие люди, и со всеми с теми людми переговорити и уложити, как им бити челом государю, занеже деи, пане, то дело великое, не уговоряся со всеми людми, того дела делати нелзе». В итоге и суббота прошла в бесплодных разговорах и пересылках, дело же не сдвинулось ни на йоту. Иван, начиная терять терпение, согласился дать Довойне срок на размышления до утра воскресенья 7 февраля>445.
Воскресным утром Черемисинов снова, как и накануне, стоял под стенами полоцкого острога, ожидая ответа Довойны. И снова, как и прежде, В. Грибун и Л. Гарабурда стали «бить челом» царскому посланцу, «чтобы государь пожаловал, дал им сроку до вторника». Царь, заподозривший неладное (он пришел к выводу, что Довойна, вступив с ним в переговоры об условиях сдачи, просто тянет время, надеясь на помощь со стороны Радзивилла), отправил якобы от своих дворовых воевод боярина И.П. Яковли и князя П.И. Горенского сына боярского М. Безнина, дозорщика и ясоула из своей свиты поторопить переговорщиков. Безнин, приехав, заявил буквально следующее (создается впечатление, что перед нами чуть ли не дословная запись его слов): «Прытко будет с полотцскими людми дело и они бы делали ранее, а не будет дела, и они розъехалися и государевым бы делом промышляли; а государеве рати без дела про что томитися»>446.
И вот на этом месте начинаются расхождения между летописным повествованием и разрядной повестью. Согласно летописи, переговоры между русскими и литовскими представителями закончились тем, что посланцы Довойны договорились все же о продлении перемирия «до утра до понедельника», с тем чтобы «тое ночи пан (то есть Довойна. – В. П.) со всеми людми переговорит и на чем уложат, и завтра паны из города к воеводам из города выедут». Надо полагать, что царь согласился на такой шаг, хотя для него и было очевидно стремление полоцкого воеводы потянуть время, по той простой причине, что «большой наряд» был еще на подходе и прибыл только к вечеру воскресенья 7 февраля, а без него поставить жирную точку в истории осады Полоцка было сложно>447.
На утро же понедельника М. Безнин, прибывший под стены полоцкого острога, встретился с В. Грибуном, который заявил, «что де люди многие, а мысльми своими шатаются; иные люди бити челом хотят, а иные не хотят, и просил сроку на неделю», после чего по Безнину «учали з города из наряду стреляти». Царский посланец поторопился вернуться в царскую ставку, где и доложил о результатах переговоров, после чего Иван приказал начать обстрел города и острога из прибывших пушек и мортир «большого наряда»>448.
Так выглядит официальная версия переговоров между представителями Ивана Грозного и Довойны. Как можно заметить из этого описания, Черемисинов, игравший на первых порах ведущую роль в этих негоциациях, с 7 февраля был оттеснен на второй план, а потом и вовсе (по крайней мере, такое складывается впечатление при чтении летописного текста) отстранен от ведения переговоров. Однако иначе обстоит дело в разрядной повести. Вернемся обратно в 7 февраля 1563 г., к тому моменту, когда в разговор между Черемисиновым и Грибуном вмешался царский посланец. Безнин, как мы помним, потребовал быстрее завершать разговоры и дать ответ – «да» или «нет». В ответ он услышал от Черемисинова буквально следующее: «Вы, молодцы молодые, смышляете битися; и ты поеди прочь, а дай нам с Лукашом поговорити; а крестьянской крови про что литися, нечто бы дело зделалося без крови»
