Центровые - [28]

Анатолий Поливода оказался тем сюрпризом, который во многом предопределил нашу убедительную победу в Монтевидео.

Можно было строить на нем игру, сооружать вокруг него тактический каркас. И прежде всего это касалось прессинга. С 1956 года после сокрушительных поражений от баскетболистов США в Мельбурне мы буквально заболели прессингом. Понимая, что нам необходимо овладеть этим важнейшим приемом командной защиты, мы тем не менее долгое время никак не могли его освоить. Не могли потому, что в нашем распоряжении не было подходящих исполнителей. И в первую очередь центрового, способного органично влиться в подобную игру, центрового, который бы не был белой вороной, не выпадал из общего рисунка. И сколько бы ни было диспутов, дискуссий, споров, все они оставались пустыми разговорами, пока мы не нашли и не воспитали баскетболистов, готовых принять, понять и, главное, выполнить задуманное. Теперь такие игроки были. И был — Анатолий Поливода, вокруг которого и можно было собрать хороших исполнителей прессинга. Быстрых, подвижных, резких, техничных, выносливых, умных. И если, как я уже писал, одна связка сборной действовала у нас в прежней манере — рациональной, спокойной, чаще всего позиционной, то другая играла совершенно по–иному, так, как никто из нас и не ожидал.

Андреев, Липсо, Томпсон, Травин, Белов — одна пятерка; Поливода, Вольнов, Паулаускас, Саканделидзе, Селихов — другая: мобильная, скоростная, горячая, неудержимая.

Поистине ужас наводил на соперников дуэт Саканделидзе — Поливода. Зураб немыслимыми скачками носился по площадке, заводя своим темпераментом партнеров. Толя не отставал, что вызывало изумление и зрителей, и специалистов, и, что еще важнее, противников. В обороне Толя располагался так, чтобы успеть выскочить из–за спины опекаемого и забрать адресованный ему мяч. Ну а выпрыгивал он так, что и не замечали его «несолидного» для центрового роста (такой же фурор впоследствии произвел Саша Белов): «второй этаж» был Толин. Он успевал подобрать мяч, отдать партнеру и тут же унестись вперед, на завершение контратаки. Вот это последнее обстоятельство и определило нашу новую тактику: скоростной контратаки и прессинга. В такой баскетбол с нами никто играть не мог. Этим прессингом мы одолели и бразильцев, и югославов, и других конкурентов.

В двадцать лет Толя Поливода был признан лучшим центровым мира. Фантастическое восхождение к вершинам спорта. В 1963 году он впервые увидел баскетбол по телевидению. Тогда же отправился на первую тренировку в донецкий «Авангард». Через год — в киевском «Строителе». Еще через два — чемпион Европы среди юниоров и член первой сборной СССР. Снова проходит только год, и парень уже чемпион мира и лучший в своем амплуа. Итак, от новичка к пьедесталу Толя прошагал за какие–то четыре года…

Другой бы задрал нос, вознесся, не видя больше никого и ничего вокруг. А Толя, повторяю, по–моему, так и не осознал, что же он сотворил. Вообще–то для молодых раньше было характерно такое отношение к достигнутому: им проще, чем уже повидавшим кое–что спортсменам, психологически перенести серьезное испытание. Они ведь не всегда могут полностью осознать происходящее, не испытывают страха, не чувствуют всю меру ответственности, ничего и никого не боятся. И зачастую это помогает им справиться с чрезмерными физическими и прежде всего психологическими нагрузками, ибо нервно они еще свежи. Вот и Толя абсолютно спокойно воспринял все почести, выпавшие на его долю. И остался тем же простым, без претензий парнем, по–прежнему смотрел большими глазами на великих спортсменов и тренеров, на новые города и страны, вообще на все окружающее, словно и не верил, что все это происходит с ним.

Неудивительно, что и в сборной, и в «Строителе» к нему относились с необыкновенной теплотой абсолютно все: от маститого ветерана до массажиста и администратора. К тому же, что очень важно, сколько его помню, Толя всегда очень серьезно, с полной отдачей трудился и на тренировках, и в игре. И даже став знаменитым, признанным мастером, не позволял себе хоть в чем–то изменить свое поведение или отношение к делу: вел он себя всегда безупречно. Громкая и быстрая слава отнюдь не испортила его. Спокойный, вежливый, даже стеснительный, он сохранил симпатии всех, кто с ним общался.

Конечно, очень обидно, что в таком человеке непонятным образом сочетались огромная физическая сила и так досаждавшие ему, постоянно мучившие его болезни, в конце концов вынудившие его рано оставить большой баскетбол…

Когда–то Толю прочили в классные боксеры и даже пытались увлечь этим видом спорта. Кто–то из тренеров приметил рослого, крепкого парнишку, ловко, внешне легко таскавшего тяжеленные мешки с сахарным песком, и затащил на тренировку боксеров. Но после первого же соревнования Толя из бокса ушел. Дело в том, что его выставили на юношеский турнир на первенство Донбасса. Выставили в тяжелом весе. Но как только соперники замечали в углу ринга здоровенного детину, так тут же без боя признавали свое поражение. Быть бы Толе чемпионом в этой совершенно невероятной ситуации (чемпионом–без боя!), если бы в финале перед новичком не оказался уже достаточно опытный боксер. И тогда уже сам Толя взял и ушел с ринга. Вряд ли он испугался, хотя, конечно, силы соперников были неравны. Но, думаю, бокс вообще не для него, не для Толиной натуры…