Цена Жизни - [16]

Семен Зуев шел сбоку колонны уголовников, ему это место определило начальство, сказав, что это самое ответственное дело охранять уголовников и бдительно за ними смотреть. Семен никогда еще не видел столько людей в кандалах и наручниках. У него возникло двоякое чувство; с одной стороны жалость к ним, а с другой стороны — они же преступники, арестанты… Что заставило их пойти против закона, и чем они были недовольны в этой жизни.

Семен вспомнил свое село Старовойтово, там тоже людям было тяжело, и там они работали по 12–14 часов и жили в людской, не роптали. И жизненный уровень был низок, и смертность была высокая. Видимо, и этим людям жилось тяжело, и им надоело терпеть такую жизнь, и они пошли против закона.

А политические арестанты пошли еще дальше — против самого царя. И эти мысли не покидали его. И он порой не знал, как поступить в тех случаях, когда из толпы сопровождающих что-то передавали арестантам.

В инструкции было написано «Не положено», и надо было соблюдать эту инструкцию. Ведь для этого он и поставлен, чтобы при охране арестантов соблюдать все предписания.

Когда колонна арестантов пришла на вокзал, их стали размещать по вагонам с решетками на окнах. Весь состав был предназначен только для арестантов. Все их вещи погрузили в отдельный вагон, а сопровождающим выделили другой состав, который должен был отправиться чуть позже.

В Нижнем Новгороде всех арестантов вывели из вагонов и построили также, как и первоначально при выводе их острога. Потом им разрешили попрощаться с немногочисленными сопровождающими, опять проверили по спискам, и колонна арестантов двинулась на Пермь. Несколько подвод везли вещи арестантов и необходимое тюремное хозяйство, предписанное судом.

В дороге многим арестантам становилось плохо, и фельдшер, сопровождавший эту колонну, помогал, чем мог. Чаще всего больного сажали на подводу и везли несколько километров, пока ему не становилось лучше.

Этот длинный путь лежал через Екатеринбург на Томск. Начальник колонны торопил своих подчиненных, чтобы те по возможности ускоряли движение колонны с целью прибыть к месту назначения до суровых сибирских морозов. Больше всего хлопот конвою доставляли арестанты уголовники. Они вступали в пререкания с офицерами, а те в отместку применяли к ним рукоприкладство. Порой над колонной уголовников раздавалась длительная брань, не прекращавшаяся часами.

В отличие от уголовников ссыльные, то есть политические вели себя спокойно, помогая друг другу в этих тяжелых условиях.

И Семен всё больше и больше задумывался над тем, что вот он молодой и крепкий мужик, выросший в сельской местности, никогда не жаловался на свое здоровье и то испытывал сейчас усталость и ломоту во всем теле после длительных переходов, а каково им, арестантам в кандалах и наручниках. Но служба есть служба, и ее надо исполнять, несмотря ни на что.

От усталости у Семена возникало ко всему безразличие, но отдохнув немного на постоялом дворе, он опять возвращался к своим повседневным делам. Когда колонна арестантов прибыла в Томск, ее разместили в большом пересыльном пункте для дальнейшего распределения отбывания наказания, предписанного судом всем арестантам. Группу уголовников в количестве 95 человек, осужденных на каторжные работы, необходимо было доставить на шахту в Кемерово. Охрану этой группы возглавлял офицер, ему помогал унтер-офицер и пять конвойных, в числе которых был и Семен Зуев.

В Сибири уже стояла глубокая осень, и офицер торопил группу, все время напоминая о приближающихся сибирских морозах. К декабрю группу доставили в Кемерово и сдали местному начальству, согласно сопроводительным документам. На этот раз всё обошлось благополучно. Не было ни потерь, ни побегов, никто не умер в дороге. И конвой стал возвращаться назад этой же дорогой, но только на перекладных и почтовых тройках за государственный счет. Офицер от конвойных ехал отдельно, а их группу возглавил унтер-офицер.

В Москву конвойные возвратились ранней весной, и там они получили новое назначение.

Семен Зуев за хорошую службу получил благодарность от начальства и стал надзирателем в Бутырской тюрьме, закончив таким образом первый год своей конвойной службы. Второй год службы Семен был надзирателем в Бутырской тюрьме, и за хорошую службу ему было присвоено звание младшего унтер-офицера. В этом году он не принимал участия в этапировании арестантов и службу проходил внутри острога.

А вот на третьем году службы ему снова пришлось сопровождать арестантов той же дорогой в Сибирь, — и каторжан, и ссыльных.

Начальником колонны арестантов был старший офицер. Колонна делилась на группы, и их начальниками были младшие офицеры, а помощниками у них были унтера.

На этот раз Семену Зуеву досталась группа уголовников, — отчаянных бандитов, осужденных за убийства и приговоренных на каторгу. Всю дорогу, начиная от Бутырских ворот и до Томского пересыльного пункта, арестанты вели себя подобающим образом. Были, конечно, и стычки и ругань среди самих арестантов и с конвойными, но это все пресекалось, не выходя за рамки инструкций и предписаний.

А вот уже в самом пересыльном пункте Томска произошло чрезвычайное происшествие. Ночью двое арестантов — уголовников подпилили свои цепные кандалы, и, убив охранника и забрав его оружие, скрылись в болоте, которое начиналось в километре от пересыльного пункта и простиралось в сторону Чулыма.