Цена Жизни - [10]

Семка заканчивал второй год обучения. Была весна, и выйдя из школы он заторопился домой. Вдруг около него остановился экипаж. В нем сидела тетя Поля, мамина детская подруга, и рядом с ней высокий красивый дядя в военной форме.

Семка растерялся, поздоровался с тетей Полей, слегка приседая, как учили их в школе. Тетя Поля громко засмеялась, сказав своему спутнику:

— Это мой дружок, Семушка.

И уже обращаясь к Семке, она сказала:

— Садись к нам, Семушка, мы тебя подвезем…

Кучер соскочил с козел и помог Семке забраться в экипаж. Пока они ехали, тетя Поля стала расспрашивать Семку об его успехах в школе, как ему дается «закон Божий». Смущаясь Семка сказал, что успехи у него ничего, а вот «закон Божий» дается с трудом.

— Ну, ничего, ничего, — сказала тетя Поля, — учись и передай поклон маме от меня.

Экипаж остановился у помещичьего дома, Семка спрыгнул с подножки, поблагодарил тетю Полю, и побежал к себе в людскую. Его мама, Даша была дома и ждала Семку из школы, чтобы покормить ребенка и потом уже пойти на работу.

Семен рассказал маме, как его подвезла из школы тетя Поля до своего дома, что она передала поклон, была веселая, все время смеялась, а рядом с ней сидел дядя военный с большими черными усами.

Даша подумала, что Поля, вероятно, выходит замуж. А вскоре по селу разлетелась молва о замужестве молодой помещицы Пелагеи Старовойтовой, дочери Ильи Андреевича. Даже говорили, что свадьба намечена осенью на Покров. А женихом Пелагеи стал отставной поручик Григорий Иванович Бунич.

Всё лето Полина и Григорий объезжали большое имение состарившегося помещика Ильи Андреевича Старовойтова.

На Покров Поля и Григорий были обвенчаны в своей же церкви села Старовойтова. В этот день Илья Андреевич объявил всей людской праздник по случаю свадьбы своей дочери.

Около людской поставили большой стол с угощением. Медовухи было такое большое количество, что приходили жители всего села Старовойтова, собирались около стола и пили за счастье молодых, а также произносили здравицу самому Илье Андреевичу.

Семен смотрел на это всё уже не детскими глазами и думал: — как же мало надо этому простому народу, хотя бы в этот день забыться, погрузившись в это блаженное состояние. Ведь завтра наступят снова суровые будни их тяжелого крестьянского труда.

Семен заканчивал третий год обучения, и однажды, придя из школы, побежал на конюшню к Захару, и там он увидел Григория Бунича, о чем то беседующим с конюхом. Семка с ними поздоровался, и конюх представил Семку Григорию как лучшего своего помощника. А Григорий ответил Захару:

— А мы уже знакомы, это лучший дружок моей жены Поли, так ведь, Сема. И Семка кивнул головой.

Григорий поинтересовался у Захара:

— А у вас в конюшне есть лошади, приспособленные для верховой езды?

— Да, есть. Два молодых жеребца. Один по кличке Лорд, другой Бес. Пойдемте, я покажу их стойла.

И Захар показал на противоположную сторону конюшни.

Когда они подошли к жеребцам, Григорий начал их осматривать.

— А почему этого назвали Бесом? — спросил Григорий, указывая на пританцовывающего в углу жеребца.

— Это такой шкодливый жеребец, ваше благородие, всех жеребцов задирает, ну прямо напасть, какая то.

И Захар рассказал, что Лорд и Бес от одной кобылы и от одного жеребца.

— А вот, поди же ты, характеры у них разные, закончил он свой немногословный рассказ.

— Захар Матвеевич, ну мы же с тобой договорились, называй меня просто Григорий Иванович. Ну, какой я тебе «благородие»…

— Не буду, не буду так называть, — пробормотал Захар и пошел показывать Григорию Ивановичу седла.

После этого разговора Григорий Иванович стал приходить раз в неделю на конюшню и обкатывать по очереди Лорда и Беса. И по старой кавалерийской привычке стал осматривать со всех сторон каждого жеребца перед тем, как его оседлать. Особое внимание он обращал на их ноги, на подковы, как они держатся на ноге. Потом потреплет гриву жеребца, пошлепает ладошкой по крутой шее, напоследок даст кусочек сахара или хлеба. И только тогда он начнет оседлывать жеребца, превращая его в сноровистого коня.

Захар наблюдал за всеми действиями Григория, которые стали входить в его еженедельный ритуал и удивлялся. Григорий Иванович определил обязанности Захара как конюха, минимальными для его жеребцов, то есть, вывести их из стойла и конюшни и завести обратно после прокатки. Всё остальное он будет делать сам. Захар не возражал и все больше и больше проникался каким то неподдельным доверием и уважением к этому бывшему офицеру.

Семка все чаще и чаще стал видеть их вместе, когда они долго беседовали о прошедшей жизни и чего ждать впереди. Григорий рассказывал Захару о своих родителях, что они из обедневшей дворянской знати и живут сейчас в Тамбове с его старшим братом, жандармским офицером. А он окончил кавалерийское училище и прослужил десять лет в кавалерийском полку. Видя всю бесперспективность дальнейшего продвижения по службе, Григорий подал в отставку.

А с Полей их познакомил их бывший управляющий Семен Семенович Горуйко, который скопил небольшой капитал и открыл в Тамбове небольшое дело…

Когда Семка заканчивал четвертый год обучения, Григорий Иванович стал учить его верховой езде, но уже в седле. Без седла Семка давно научился и сидеть и держаться на лошади, и в этом была заслуга Захара-конюха. Правда два раза он падал с лошади, но как говорил Захар, через это проходят все мальчишки.