Цена страсти шейха - [18]

– У него были отношения с мамой. Можешь распоряжаться этим как хочешь.

– Я ничего не скажу Этану.

– Надеюсь. – На Обри накатила волна стыда. Но, может быть, так лучше, чем если бы он продолжал считать ее платной содержанкой Джоба. – Мама придет в ужас, если узнает, что я рассказала.

– Обри… – Халид видел, как она обеспокоена. – Никто не узнает. И ты не обязана рассказывать дальше.

Но она хотела.

– Не знаю, как они познакомились, но это стало чем-то большим, чем случайная связь.

– Как долго они были вместе?

– Годы. С тех пор, как мне было десять. Он обращался с ней как с драгоценностью, со мной тоже. – Она рассказала о скрипке, об уроках музыки, о каникулах. Но больше всего его заинтересовала скрипка.

– Ты играешь на скрипке?

– Я была хороша. – Обри зарделась.

– «Была»? Обри, тебе двадцать два, почти двадцать три. Не могло пройти много времени.

– Откуда ты знаешь мой возраст?

Халид молчал, оценивая последствия своих неосторожных слов. Вряд ли Обри восприняла это как неосторожность, но, по его стандартам, он допустил промашку. Впрочем, ради Обри он даже был готов отступить от своих правил.

– Это не то, что ты думаешь.

– Я не знаю, что думать.

– Джоб давал мне деньги, чтобы я училась, но… – Она была слишком испугана, чтобы продолжать.

– Обри, расскажи…

– Чтобы ты сказал им?

– Нет, чтобы ты почувствовала себя лучше.

– Как это поможет мне?

И все-таки помогло.

– Я тратила их на маму. Она рассталась с Джобом из-за Шанталь, но мама говорила, что они снова будут вместе, что он женится на ней. А потом случился пожар. Она была на празднике, ее костюм загорелся. Ну, когда я говорю о празднике, я имею в виду клиентов… – И все-таки он правда был очень добрым. Услышав стыд в ее голосе, вместо осуждения он взял ее за руку. – Пострадали зона лица, шеи и груди.

– Джоб знал?

– Нет, мама не хотела этого. Ей хотелось, чтобы он запомнил ее красивой, как когда-то.

– И он посылал ей деньги каждый месяц.

– Чтобы я училась. Перед отъездом поговорил с ней и сказал, что я должна попробовать стать кем-то. И я хотела…

– До пожара?

Обри кивнула:

– Я обманом забирала деньги…

– Почему ты так решила?

– В Интернете можно найти много объяснений.

Халид улыбнулся и сжал ее руку.

– Обри, Джоб посылал вам деньги, чтобы вы ими распоряжались. Думаю, это немного утихомиривало угрызения совести за то, как он обошелся с тобой и с твоей мамой.

– Совесть? – Обри нахмурилась. – Но он был прекрасным человеком и ничего нам не сделал.

– У него были свои пороки. Уверен, он наслаждался временем в Лас-Вегасе, но не собирался жениться на твоей маме. Даже если и да, то импульсивно. Потом у него нашлась бы причина развестись.

– Нет. – Она настаивала, хотя мгновенно признавшее правду сердце разорвалось на части. Она попыталась убрать руку, но Халид ее не отпускал. – Все стало лучше, когда Джоб появился в маминой жизни.

– Лучше? Как?

– Ну, не было… – Обри сглотнула, не зная, как озвучить, что с появлением Джоба закончилась бесконечная череда мужчин. Он настоял на том, чтобы быть единственным. – Ты хочешь сказать, что он использовал ее?

– Я говорю, что Джоб был сложным, разным. Он мог обещать посвятить себя одной женщине, но он не собирался этого делать.

Как же ей хотелось оспорить это. Но она не стала.

– Мама всегда хотела попасть на бал. – Обри чувствовала на себе взгляд Халида. – Это была ее мечта. Ну, помимо богатой свадьбы. Он мог исполнить хотя бы это.

Халид промолчал.

– Она была частью его гарема, да?

– Я этого не говорил.

– Это сказала я. Она была хороша для веселья, развлечений, секса, но недостаточно хороша, чтобы их увидели вместе. Даже на каникулах он не снимал темных очков и шляпы.

– Обри…

– Это правда. – Теперь она это понимала. – Он не хотел, чтобы что-то в ее жизни и статусе менялось. Его устраивало все так, как есть.

– Обри, у нас так мало времени, мы можем перестать обсуждать твою маму и Джоба?

– Но я не говорю о них.

Халид нахмурился. Может быть, он не понял смысла ее слов?

– Я пытаюсь сказать, что…

– Что через несколько месяцев ты вернешься в Штаты и мы сможем встретиться?

– Нет. – Халид развернулся к ней и заставил Обри посмотреть ему прямо в глаза. – Я использую всю свою силу воли, чтобы этого не сказать.

За сутки этот человек стал ей настолько близок, что она заплакала прямо при нем. Соленые слезы текли по щекам, и сквозь пелену она видела борьбу в его глазах.

– Лучшее, что я могу тебе предложить, – это быть ikbal, но ты этого не захочешь.

– Я даже не знаю, что это.

– Фаворитка. Избранная.

– Но не жена. Заманчиво, но нет, спасибо.

Халид усмехнулся – даже в разгар сложного разговора она вызывала у него улыбку. Но нужно было сохранять серьезность.

– Я горжусь тобой, ты заслуживаешь больше. Как и моя будущая жена. Обри, между нами не может быть никакого общения после сегодняшнего дня. Я люблю свою страну и своих людей, но чтобы изменить то, что я хочу изменить…

– Ты должен придерживаться правил?

– Нет, – это прозвучало загадочно. – Сделать вид.

В его поцелуе было все – мягкость смешивалась с силой, соленость со сладостью. С закрытыми глазами она наслаждалась теперь уже знакомым блаженством. Рада ли она, что Халид ее догнал? Обри и сама не знала. Точным было только одно: им никогда не быть вместе. А потом он сделал то, что должен был, – отпустил ее.