Цемах Атлас (ешива). Том первый - [37]

Измученная этими мысленными метаниями, Слава не находила себе места в своей тесной комнатке. Выходить в город она не хотела, чтобы не встретить знакомых. Начнут расспрашивать о муже и при этом будут думать, что она приехала в Белосток, чтобы встретиться с бывшим любовником. Поэтому она либо сидела в своей комнатке, как привидение, либо спускалась поесть в ресторан рядом с отелем и сразу же возвращалась обратно. Она не верила, что Френкель выдержит, и думала, что он придет на следующий же день. Однако он не пришел и послезавтра. «Изображает из себя обиженного», — думала Слава и была довольна тем, что он не приходит. У нее больше не было терпения на его взрывы, на его игру на нервах и издевки. Прошел еще день, и Слава начала подумывать о возвращении в Ломжу. Володя, наверное, уже нашел еврейский дом для служанки, и от нее можно будет отделаться. Успокоится ли Цемах? И как бы в ответ на ее мысли в дверь постучал Бернард Френкель.

Он расспрашивал, как она провела прошедшие дни, гладил ее по рукаву, как старший брат. Но долго не выдержал, словно прикосновение к ее платью зажгло его. Он поднял ее рукав выше локтя и, трепеща, принялся целовать округлый изгиб ее плеча, где синие жилки были видны сквозь бархатную кожу. Френкель говорил с восхищением об округлившемся теле Славы.

— Мой муж не замечает этого. Жаль, что он не замечает, как я красива, — посмотрела она на свою обнаженную руку.

— Похоже, ты велела мне прийти еще раз, чтобы опять иметь возможность поговорить о своем муже, — сморщил он лоб и снова принялся рассказывать о своих страданиях: когда она ему сказала, что любит мужа, он ушел с мыслью, что больше не вернется. Но она видит, как он смог это выдержать! Это его наказание. То, что он не может оторваться от нее, — это его наказание за любовь к ней. Не зря он даже в самые счастливые дни их отношений так дрожал и трепетал. Его сердце предчувствовало, сколько ему придется заплатить, когда она его покинет.

— Я тоже за это заплатила, дорого заплатила, — Слава посмотрела на него с улыбкой, какой он никогда прежде не видел на ее лице, с улыбкой слепого, просящего, чтобы его перевели на другую сторону шумной улицы. — Я не рассказала мужу, что он у меня не первый, а это противоречит его морали. Наша совместная жизнь оказалась разрушена.

— Ты выбрала себе мужа с такими старомодными представлениями? — от удивления Френкель встал и сразу же снова опустился на стул. — Какой муж в нынешние времена выясняет у жены, первый ли он у нее? Это неделикатно. Я себе такого и представить не мог!

— И я себе не представляла, что стану такой преданной домашней женщиной, которой и в голову не придет изменить мужу, даже когда ей хочется ему изменить, — рассмеялась Слава, а на щеках у нее горел какой-то нездоровый румянец. — Это-то меня в тебе и обижает. Меня обижает, что ты не можешь меня соблазнить и оторвать от мужа. Правда в том, что он не требует от меня отчета за прежнее. Мне кажется, он даже доволен, что моя прежняя жизнь в его глазах запятнана и у него есть предлог раскаяться, что он женился на мне, — она говорила быстро и весело, как будто ей доставляло удовольствие рассказывать, как она унижена. — Тебе нужны деньги? Ты писал, что нуждаешься в моей дружбе. Так что если тебе нужны деньги, я одолжу.

— Ты думаешь, из-за этого я просил тебя приехать? — вскочил Френкель.

Слава дрожащими пальцами погладила его по лицу и улыбнулась, чтобы он не обижался. Ведь заработки учителя слишком малы, чтобы он мог устроить приехавшую к нему семью. Может быть, его жена забеременела и ему нужны деньги на операцию… Конечно, она болтает ерунду. Она хочет знать: если бы его жена забеременела, был бы у него еще ребенок, или же он предложил бы жене сделать аборт?

— Нет, у меня бы не было еще одного ребенка, — Френкель не спускал с нее глаз.

— Не смотри на меня с состраданием, Бернард. Я не в таком положении, я не беременна, — Слава пощупала свою шею, лоб и щеки, не горят ли они, и снова заговорила поспешно, лихорадочно. Ей пришло в голову спросить его об аборте, потому что в их доме служанка забеременела от сына ее старшего брата, то есть от ее племянника. Служанка не хочет делать аборт, а ее, Славин, муж не позволяет выгнать служанку. Из-за этого между мужем и ее родственниками вспыхнула ссора, потому-то она и уехала из дома. Теперь Бернард понимает, что за человек ее муж? Пусть Бернард придет завтра, она ему все подробно расскажет, а теперь он должен уйти. Ее брат Володя приехал в Белосток по своим торговым делам и может в любой момент зайти к ней. Перед тем как она уехала из Ломжи, брат сказал ей, что ее учитель перевез в Белосток свою жену и ребенка. Она понятия не имеет, откуда он об этом знает. Так что если Бернард не хочет встретиться с ее братом, а, насколько она понимает, он этого не хочет, то пусть сейчас уйдет и вернется завтра, сразу же после работы.

Френкель пожал плечами и вышел из комнаты с озабоченным лицом, словно она показалась ему больной. Слава сразу же принялась собирать вещи, разговаривая сама с собой. Где была ее голова? Ведь Цемах спросит, зачем она ездила в Белосток и с кем там встречалась. Сегодня слишком поздно возвращаться, она не найдет автобуса. Завтра рано утром она поедет домой, а Френкелю оставит короткое письмо о том, что ей неожиданно пришлось уехать. Он не поверил, что ее муж поссорился с ней и со всей ее семьей из-за служанки. Френкель не вступился бы за служанку. Он ведь сам говорит, что и своей жене велел бы сделать аборт.