Целитель сердец - [11]

При этих словах Триша подняла глаза и, сохраняя удивительное спокойствие, пристально взглянула на него.

— Месье, у меня нет намерения заглядывать своей невестке в рот, когда я войду к ней. Я приехала помочь ей выздороветь, а не препятствовать этому, — твердо ответила она.

На его губах появилась тонкая загадочная улыбка.

— Нисколько не сомневаюсь, что вы поможете Мари-Роз, но я бы хотел предостеречь вас от чрезмерного вмешательства в их дела. Пусть они сами улаживают свои разногласия. В браке люди привыкают друг к другу не сразу, и постороннее вмешательство может только навредить.

Триша застыла от удивления, не зная, насколько он посвящен в дела брата. Вряд ли он что-то узнал от Джереми, значит, информация, должно быть, идет от Мари-Роз. Боже милостивый, неужели их отношения достигли той стадии интимности, что она доверяет ему свои супружеские невзгоды? Зная Мари-Роз, она могла ошибиться. В Англии она была сильно влюблена в Джереми. Все это могло быть плодом фантазии этого раздражающего ее человека. Может быть, он пришел к этому, сопоставляя факты и надеясь, что она проболтается. Ну что ж, он от нее не узнает ничего!

— У моего брата Джереми и его жены в Англии не было таких проблем. Они очень любили друг друга, — сказала она почти с вызовом.

Его губы искривила натянутая улыбка.

— Ну да, теперь медовый месяц позади, и оба осознали, что они лишь пожилая супружеская пара, у которой возникли свои затруднения.

«Этот человек, наверно, циник», — с раздражением подумала она.

— Я придерживаюсь той точки зрения, что счастливый брак должен быть сплошным медовым месяцем.

— Так оно и должно быть, но это, само собой разумеется, случается только с избранными, а таких мало. Тем хуже. Надеюсь, ваш брак подтвердит ваши слова, mademoiselle. Вы помолвлены? — Он многозначительно взглянул на ее руки, на которых не было ни одного кольца.

— Нет.

— Я так и думал. Он вряд ли разрешил бы вам уехать в Париж, ничем не связав вас. — Выдержав паузу, он продолжил: — А что вы думаете по поводу того, что он женился на француженке?

Она удивленно посмотрела на него:

— У меня нет особого мнения на сей счет. Думаю, я испытывала радость потому, что Джереми был счастлив.

— Вы с братом очень близки?

— Были, — поправила она. — Его женитьба изменила все.

— И вы жалеете об этом. Вам не обидно, что он женился?

— С какой стати?

Он пожал своими идеальными плечами.

— Некоторым сестрам такое не нравится, братьям тоже. Однако это нечто такое, что случается с нами всеми, — из-за брака мы теряем любимого брата или сестру.

К ее отчаянию, он обошел стол и встал рядом с ней, опершись об его резной край. Вблизи ресницы, окаймлявшие темно-серые глаза, оказались черны, худое лицо и четкая линия подбородка говорили о твердом характере. Губы были резко очерчены, не полные и не тонкие. Сейчас на них играла едва заметная улыбка. Триша опустила взгляд на свои робко сложенные на коленях руки. Почему он подошел к ней? Не потому ли, что он почувствовал ее сердцебиение и напряжение, из-за которого ей было трудно дышать? Может быть, им двигало побуждение заставить ее страдать так же, как страдал он сам, когда ее брат отнял у него женщину, которую он любил? Триша терялась в догадках. Одно не вызывало у нее никаких сомнений — она не хочет иметь с этим человеком ничего общего. Его мужские чары смутили и более опытных женщин, чем она, а вблизи он был неотразим. Косой луч солнца упал на ее волосы, позолотив их; ее глаза, две голубые тихие заводи, заметили его напряженный взгляд, и вдруг у нее внутри что-то вздрогнуло, и она задала первый пришедший в голову вопрос:

— Месье, у вас есть братья и сестры?

— Да, — ответил он и затем спросил: — Mademoiselle, вам нравится Париж?

Удивленная такой переменой темы, Триша ответила почти машинально:

— Да. Жизнь здесь захватывает. В Париже, пожалуй, веселее, чем Лондоне.

Было видно, что это замечание понравилось ему, ибо он улыбнулся и потянулся рукой к внутреннему карману, пиджака:

— Вы курите?

— Изредка, — ответила она. — Не сейчас, merci.

Его рука сразу остановилась. Рив не проявил никакого желания закурить или обсуждать свои семейные дела, что означало одно — он ведет вежливый разговор до тех пор, пока не посчитает, что Джереми и его жена достаточно долго обмениваются своими тайнами. «Что ж, ему не обязательно продолжать светский разговор, словно она была одной из его капризных пациенток, которой он старается угодить», — сердито подумала она.

— Надеюсь, я не задерживаю вас, месье, — сказала она язвительно.

Прежде чем он успел ответить, в дверь тихо постучали, вошла медсестра и сообщила, что его ждут в регистратуре. Когда он покинул кабинет, Триша вышла, твердо решив, что не будет ждать его возвращения. Идя по коридору, она увидела в дверях палаты Джереми, который жестом пригласил ее войти. Она вздохнула с облегчением.

Она нашла Мари-Роз сидящей на постели, на ее лице уже не было повязок. Два пластыря скрывали шрамы на ее щеках, но нос, совершенно сплющенный, за исключением кончика, к счастью, был без шрамов. Она повеселела и передала Трише список вещей, которые ей были нужны, — хорошее туалетное мыло, косметические салфетки и крем для кожи. Джереми с радостью рассказывал сестре, что Рив собирается вернуть ей прежнюю красоту.