Царство медное - [24]
На него тотчас зашикали и снова воцарилась тишина.
Виктора вдруг обуяло беспокойство. Такое чувство бывает, когда собираешься на какое-то важное мероприятие: отвечать ли экзамен или выступать перед большой аудиторией. В животе болезненно заныло, руки и ноги сделались ватными.
«Да что со мной? — подумал он. — Неужели волнуюсь из-за этого…?»
Васпы все также неподвижно стояли друг напротив друга. Но чувство беспокойства не проходило, напротив. Виктор чувствовал, как по его шее сползла щекочущая струйка пота.
«Справа».
Он вытер ее ладонью, мотнул головой, стараясь сбросить неприятные ощущения. И краем глаза заметил короткую вспышку.
— Ложись! — закричал Виктор.
Упал, потащив за собой стоявшего рядом Ингвара. Что-то с треском разорвалось, рядом закричали страшно — от боли и смертной муки. Кто-то грязно выругался над ухом. Затем воздух взрезали автоматные очереди. Виктор закрыл голову руками, зажмурился. Мелкие камешки больно жалили кожу лица и рук, во рту появился металлический привкус — падая, Виктор до крови прикусил губу.
— Ах, ты ж зараза! Получай! — ревели над головой.
Вспыхнуло снова. Земля вздрогнула, вспучилась под телом Виктора, потом грузно осела.
Он открыл один глаз и увидел груду окровавленного тряпья, бывшего когда-то васпами. У одного из них еще судорожно сгибалась и разгибалась нога, но головы у тела не было — ее оторвало снарядом, и ошметки кости и плоти разметало по мостовой, окрасив землю в густой багрянец.
Рядом стонал от боли тот самый вихрастый парень, что наливал Виктору чай — его живот окрасился красным, он хрипло дышал и сжимал дрожащими пальцами автомат.
— Держись, брат. Держись, брат. Держись… — механически повторял Ингвар, поддерживая его голову.
— Отступают, — доложил незнакомый Виктору лейтенант, который в этот момент говорил по рации. — Броневик только что подбили артиллеристы у главных ворот.
Раненого уложили на носилки. Ингвар всхлипывал нервно и глазами, полными суеверного ужаса, смотрел на Виктора.
— Как ты… узнал? — наконец спросил он. — Как узнал, что они приближаются?
— Я не знаю, — ученый удивленно покачал головой. — Я просто… почувствовал…
Еще пребывая в шоке от происшедшего, он мимолетом взглянул через окно бойницы.
Как раз в этот самый момент взвился офицерский стек Яна и наполовину вошел в левый глаз верзилы.
Тот взревел, как умирающий зверь. Военные всполошились, разом подскочили к бойницам.
Верзила крутанулся на месте. Сохранив равновесие, он с гневным рычанием взмахнул стеком. Ян отклонился. Но лезвие все же рассекло ткань на животе. По краю разреза выступила кровь.
— Сейчас я сниму гада, — один из солдат вскинул винтовку.
— Нет! — Виктор схватил его за плечо. — Можно задеть его…
Действительно, теперь было сложно отследить, где был верзила, а где Ян — оба сцепились в один красный клубок. Верзила держал Яна мертвой хваткой медведя, но нанести удары у него не получилось — Ян перехватил стек и лезвием вспорол руку верзилы от запястья до локтя. Тот снова заревел от боли и разжал руку. Ян упал на землю и быстро подкатился верзиле под ноги. Не давая врагу опомниться, он вонзил лезвие верзиле в пах. Теперь верзила ревел, не переставая. Его руки беспорядочно молотили воздух, пытаясь схватить своего мучителя. Но Ян все глубже вгонял лезвие, вспарывая верзиле живот от паха до пупка. Из разверстой раны выплеснулись скользкие ошметки внутренностей. Верзила еще раз взревел мучительно, и грузно упал навзничь. Кровь пузырями вспучивалась возле его рта. Стек пропорол его насквозь и вышел из поясницы. Руки и ноги верзилы дергались в судорогах. Тогда Ян подошел к упавшему, склонился над ним и точным и резким движением свернул ему шею. Пальцы верзилы в последний раз судорожно поскребли мерзлую землю, дернулись и затихли.
Не утруждая себя тем, чтобы стереть с лица чужую кровь, Ян спокойно подобрал своей стек, привесил его на пояс и, пошатываясь, побрел обратно к городу. На половине дороги он поскользнулся и упал на одно колено.
— Черт, да помогите же ему! — первым пришел в себя главнокомандующий.
Военные встрепенулись, начали открывать ворота, но никто не сделал попытки выйти навстречу человеку, с головы до ног облитому свежей кровью. Виктор подумал, что теперь понимает, отчего для мундиров преторианцев выбран красный цвет.
Ян поднялся, сделал пару неверных шагов и упал снова. По его телу прошла волна судорог, а потом Яна несколько раз мучительно вырвало. Он попытался подняться опять, но ослаб совсем и упал.
В этот момент черная туча накрыла собой город, и, напоровшись на шпили башен, разродилась первыми снежинками. Они падали на Яна, таяли и стекали на землю розовыми ручейками.
В Выгжел пришла зима.
10. В болезни и здравии
— Ну? Что стоим? — повторно рявкнул главнокомандующий, обводя взглядом подчиненных. — Мне на себе это дерьмо тащить?
Люди заколебались, переминаясь с ноги на ногу, послышались вздохи.
— Полковник, а может… это, — отозвался один из военных, — и не нужно никого никуда тащить?
Виктор непонимающе воззрился на говорившего — румяного молодчика с жидкими усиками на верхней губе.
— Я хочу сказать, — продолжил тот развивать свою мысль, — это же
В глухой деревеньке живет настоящее чудо: основатель старообрядческой общины «Рыбари Господни» умеет исцелять болезни, изгонять бесов и воскрешать мертвых. Однажды попав в сети общины, можно остаться в них навсегда… Репортер и скептик Павел Верницкий не верит ни в чудеса, ни в магию, и решает разоблачить новоявленного мессию. Но на глазах оживают страшные сказки о проклятых местах, и во что верить, когда рассудок дает трещину? И как не стать наживкой для ловца человеческих душ…Эта книга – участник литературной премии в области электронных и аудиокниг «Электронная буква – 2019».
Мир постапокалипсиса. Затерянная деревенька в таежных лесах. Сюда, на малую родину, возвращается молодой парень Игнат, чтобы встретиться лицом к лицу со своими страхами. Вскоре ему придется столкнуться с таинственной злой силой, наводящей ужас на северные регионы Сумеречного мира…. Но деревня хранит еще много секретов, да и на что только не пойдут жители, чтобы сохранить привычный жизненный уклад…
Мир спасет любовь — так считают жители Авьенской империи, однажды пережившей великую эпидемию чумы. Раз в сотню лет здесь рождается Спаситель, чья жертвенная смерть предотвращает новые эпидемии и войны. У наследного принца есть все, кроме права распоряжаться своей судьбой. Он — лишь сосуд Божественной воли. У вдовствующей баронессы нет никого, кроме брата, обвиняемого в государственной измене. Она — отчаявшаяся женщина, готовая пойти на риск. Каждый из них сгорает в пламени собственного безумия, еще не зная, что, лишь сгорев дотла, можно возродиться обновленным. Но в игру вступает всесильная ложа «Рубедо», на стороне которой — могущество, страх и мракобесие, а в трущобах Авьена зреет неминуемая революция.
Беглый каторжник попадает в избушку к настоящей таежной ведьме. Но слишком поздно понимает, что сказки имеют под собой реальную, но вовсе не добрую основу. Рассказ является зарисовкой к циклу романов «Царство медное: легенды Сумеречной эпохи».
Нет такой тьмы, где не прятался бы свет, и нет такого зла, которое хотя бы раз не сотворило добро. Этот рассказ включает в себя два контрастных эпизода из жизни Яна, героя романа «Царство медное».
Настала эпоха перемен. Военные игры кончились, и мы увидели, что мир больше не ограничен стенами Улья. Но что же дальше? Сдаться на опыты, ждать смерти или жить рядом с людьми? Ведь есть те, кто хочет, чтобы все осталось по-прежнему. Потому что только в мире, полном отчаяния и страха, проще вершить темные дела. Кольцо сжимается, надежда тает, но мы успели увидеть, куда указывает стрелка «Выход». Последняя часть трилогии «Царство медное: Легенды Сумеречной эпохи».
Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе.
Обычный программист из силиконовой долины Феликс Ходж отправляется в отдаленный уголок Аляски навестить свою бабушку. Но его самолет терпит крушение. В отчаянной попытке выжить Феликс борется со снежной бурей и темной стороной себя, желающей только одного — конца страданий. Потеряв всякую надежду на спасение, герой находит загадочную хижину и ее странного обитателя. Что сулит эта встреча, и к каким катастрофическим последствиям она может привести?
Говорят, что самые заветные желания обязательно сбываются. В это очень хотелось верить молодой художнице… Да только вдруг навалились проблемы. Тут тебе и ссора с другом, и никаких идей, куда девать подобранного на улице мальчишку. А тут еще новая картина «шалит». И теперь неизвестно, чего же хотеть?
Сергей Королев. Автобиография. По окончании школы в 1997 году поступил в Литературный институт на дневное отделение. Но, как это часто бывает с людьми, не доросшими до ситуации и окружения, в которых им выпало очутиться, в то время я больше валял дурака, нежели учился. В результате армия встретила меня с распростёртыми объятиями. После армии я вернулся в свой город, некоторое время работал на лесозаготовках: там платили хоть что-то, и выбирать особенно не приходилось. В 2000 году я снова поступил в Литературный институт, уже на заочное отделение, семинар Галины Ивановны Седых - где и пребываю до сего дня.
Я родился двадцать пять лет назад в маленьком городке Бабаево, что в Вологодской области, как говорится, в рабочей семье: отец и мать работали токарями на заводе. Дальше всё как обычно: пошёл в обыкновенную школу, учился неровно, любимыми предметами были литература, русский язык, история – а также физкультура и автодело; точные науки до сих пор остаются для меня тёмным лесом. Всегда любил читать, - впрочем, в этом я не переменился со школьных лет. Когда мне было одиннадцать, написал своё первое стихотворение; толчком к творчеству была обыкновенная лень: нам задали сочинение о природе или, на выбор, восемь стихотворных строк на ту же тему.
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.