«Царское дело» Н.А. Соколова и «Le prince de l'ombre». Книга 1 - [94]
Николай Алексеевич Соколов
Наряду с материалами дела шкатулку с Царскими мощами впоследствии пришлось передать М.Н. Гирсу. Скорее всего, некритическое отношение к этому тексту из мемуаров П.П. Булыгина побудило многих охотников за «синей сафьяновой шкатулкой» пойти по ошибочному пути, делая неверные выводы.
Одну из последних таких попыток сделал американец господин Сарандинаки, стремящийся к тому же превратить это серьёзное дело в шоу.
«У меня есть, – утверждает он, – фотографии этого сундучка, он сейчас хранится у внука Соколова, который живет во Франции»>76. (О том, что шкатулка и сундучок не одно и то же мы уже писали.)
Окончательное отчуждение первого подлинного экземпляра дела от Н.А. Соколова произошло в середине января 1921 года.
К остававшемуся у Николая Алексеевича дубликату была приложена заверенная М.Н. Бирсом «Расписка» (обратите внимание на формулировки этого документа, касающиеся Государя!):
«18 января 1921 года от судебного следователя по особо важным делам Н.А. Соколова мною принято на хранение подлинное следственное производство об убийстве отрекшегося от Престола Государя Императора Николая II, Его Семьи и бывших при Ней лиц в десяти (10) томах с вещественными по делу доказательствами, каковое дело именуется по описям на внутренних сторонах крышек ящиков “дело № 20”».
В «Настольном реестре» следователя читаем:
«Справка о разделении материалов следствия и о передаче 18 января 1921 года части их на хранение послу в Риме Михаилу Николаевичу Гирсу».
«18 января 1921 года о продолжении следствия по дубликату постановления».
«…Генерал Жанен, привезя следственное производство в Париж, – писал в своем очерке А. Ирин, – сдал его на хранение бывшему Императорскому послу Гирсу, являвшемуся старшим дипломатическим представителем национальной России заграницей. В виду этого нам, конечно, интересно проследить отношение г. Гирса к судьбе раскрытия истины в деле цареубийства.
Михаил Николаевич Гирс
Гирс очень внимательно выслушал доклад Соколова. Он приказал тщательно уложить все дела в ящики, на которые были наложены печати самого Гирса и Соколова. Это распоряжение бывшего Императорского посла как нельзя лучше символизировало его отношение к памяти покойного Императора!
Окончив эту работу, Гирс настоятельно советовал Соколову не продолжать далее следствия, мотивируя свой совет соображениями различного свойства, как-то: юридическими – Соколов, ведь, со смертью адмирала Колчака, потерял свои полномочия; нравственными – находясь на территории Франции, неудобно заниматься производством следствия, имеющего политический характер; фактическими – Соколов, дескать, безсилен принудить к даче показаний тех лиц, которые откажутся их давать, и т. д.
Затем Гирс назначил Соколову ежемесячное содержание в размере 1.000 франков.
Однако Соколов продолжал дальнейшую работу»>77.
Менее чем за год до смерти М.Н. Гирса с ним удалось встретиться французскому журналисту де Отеклоку. Однако, кроме самых общих фраз, о судьбе «синей сафьяновой шкатулки» от дипломата так ничего узнать и не удалось. При этом, сообщает журналист, «М.Н. Гирс взял с меня слово, что некоторой части его рассказа я не напечатаю. К этому обязывает его положение во Франции».
На один из вопросов де Отеклока, «передал ли Соколов на хранение всё, что было им собрано во время следствия, или же, как об этом ходят слухи, что-то оставил у себя, М.Н. Гирс ответить Отеклоку ничего не мог»>78.
Даже Н.А. Соколову о судьбе собранного им самим ничего не было известно. В беседе с сотрудником «Matin» следователь сказал, «что он знает, что Останки Императорской Семьи находятся во Франции. Но где они хранятся, ему, Соколову, неизвестно»>79.
«Г-н Гире, который держит в руках ключ этой загадки, – читаем в обзоре, посвященном судьбе Священной Реликвии, в белградском “Царском вестнике” за 1931 г., – сохраняет непоколебимое молчание».
«Гирс теперь республиканец… – писал Аркадий Александрович Столыпин (1894–1990), племянник премьера, офицер, участник Великой и гражданской войн. – Между прочим, Гирсы уверяют, что в них нет ничего еврейского, что “гире” значит по-шведски “ёрш” и что у них в гербе имеется эта рыба. Впрочем, и Нессельроде чурался своих еврейских предков. Как бы то ни было, республиканцу Гирсу не выгодно, чтобы во французском городе Гренобле, где по частным сведениям скрыты эти Останки, создалось место паломничества, создалась Каносса для кающейся русской эмиграции. […]
Прах Замученных… Маленький ящик с легковесным пеплом, – всё, что осталось. Убежище жизни, есть ли оно убежище и для совести? Кто дерзнет взять в руки этот легковесный прах и кто не изнеможет под страшной тяжестью его хранения? Кто осмелится просто молиться, без слез покаяния, без воплей о прощении? […] Господи, пошли нам силу и правду покаяния!»>80
Главный груз ответственности за случившееся, безусловно, лежит на Великом Князе Николае Николаевиче.
Титульный лист выходившего в Сан-Пауло (Бразилия) «Владимiрского вестника», в котором в сентябре 1959 г. был напечатан очерк Н.Н. Былова «О судьбе Священных Останков Царственных Мучеников»
