«Царское дело» Н.А. Соколова и «Le prince de l'ombre». Книга 1 - [120]

Что делать, видимо, у этого чекистского ведомства были свои корпоративные секреты, которые они ревностно оберегали даже от тех, кто в то время формально обладал вроде бы всей полнотой власти.

И кстати, уж не этот ли крамольный интерес стал одной из причин, которые привели Хрущева к отставке?

Что касается «хромого беса» (Яковлева), то именно это поручение породило магнитофонные записи «участников событий» Г.П. Никулина, И.И. Родзинского и А.Г. Кабанова, которые, будучи обнародованными в годы перестройки, способствовали еще большему запутыванию дела, нежели прояснению истины.

Обложка книги Л.А. Лыковой «Следствие по делу об убийстве Российской Императорской Семьи». М. РОССПЭН. 2007

Как создание дополнительных трудностей при исследовании дела можно квалифицировать и то, что единый комплекс документов, полученных в 1994 г. ГАРФом из архива КГБ, первоначально названный «Коллекцией документов по делу Романовых», впоследствии был раскассирован, войдя – без всякого обозначения своего происхождения – во вторую опись 601-го фонда.

«Это, – весьма осторожно пишет Л.А. Лыкова, – создало некоторые [sic!] трудности в поиске этих документов, а в результате очень важный момент в археографическом описании документов ГАРФ – происхождение их из Центрального архива КГБ – потерян».

Словом, такой навели «порядок», что концов теперь не найти.

Курировал же этот процесс заметания следов директор ГАРФ в 1992–2016 гг., доктор исторических наук Сергей Владимiрович Мироненко, взявший «под себя» также многочисленные проекты, связанные с Царской Семьей, внося в них свою личную интерпретацию, нередко прямо оскорбительную для Царственных Мучеников.

Сергей Владимiрович Мироненко

Именно со времени похищения и ознакомления на Лубянке с наработками Н.А. Соколова следует вести отсчет целенаправленных попыток влияния на следствие при помощи полученных Николаем Алексеевичем от людей, пользовавшихся безусловным его доверием, сфальсифицированных чекистами в выгодном для цареубийц направлении документов.

То было время, когда, по словам одного из современных исследователей документов Соколовского дела, юриста В.И. Прищепа, «не следователь искал информацию, а сама она находила Соколова».

Ее поставщиками стали люди, не вызывавшие в то время никаких подозрений.

3 июля 1922 г. Н.А. Соколов получил телеграмму от председателя Высшего монархического совета Н.Е. Маркова, с которым следователь познакомился в мае 1921 г. на Рейхенгалльском монархическом съезде и брал там у него показания.

Николай Евгеньевич просил встретиться с ним по весьма важному делу. Встреча эта состоялась в Париже 5 июля. Н.Е. Маркова сопровождал член ВМС Александр Михайлович Масленников[55].

Марков задал вопрос, «убит ли большевиками Великий Князь Михаил Александрович?». Соколов ответил, что «факт убийства в г. Перми […] в сопоставлении его с фактом убийства в г. Екатеринбурге […] и с фактами убийства в г. Алапаевске […] не представляет никаких сомнений».

Александр Михайлович Масленников

После этого гость заявил, что его люди «проникли на территории России, под видом коммунистов, в состав большевицких учреждений, и одному из таких лиц удалось получить доступ к документам так называемой “Всероссийской Чека”. Это лицо имело возможность видеть переписку Перми и Москвы по поводу убийства Великого Князя Михаила Александровича и снять фотографии с некоторых подлинных документов, каковые фотографии имеются в его, Маркова, распоряжении в г. Берлине (в Германии). Марков заявил судебному следователю, что он может представить имеющиеся у него документы в копиях к следствию».

Суперобложка сборника «Расследование цареубийства. Секретные документы». М. 1993

Посланный к Н.Е. Маркову курьер, штабс-капитан Дмитрий Владимiрович Кологривов (1890–1967) доставил 21 июля в Париж пакет с сопроводительным письмом Николая Евгеньевича, в котором тот писал: «Посылаю Вам заверенную копию, а не документ, ибо документ лишь временно находился в руках моих друзей и возвращен на место».

История темная и запутанная, тем более, что из документов следовало, что ВЧК и ВЦИК через три года после убийства Великого Князя Михаила Александровича всё еще сомневаются в этом.

Комплекс связанных с этим документов был опубликован в 1993 г. в сборнике «Расследование цареубийства. Секретные документы», составленном заслуженными юристами РФ В.И. Прищепом и А.Н. Александровым.

Это не только не соответствовало выводам следствия, но и сведениям, полученным Н.А. Соколовым незадолго до этого.

25 мая 1922 г. в Париже князь Юрий Алексеевич Ширинский-Шихматов передал Николаю Алексеевичу вышедший в 1921 г. СССР сборник «Рабочая революция на Урале», «каковая книга, – говорится в протоколе, – была получена названным лицом в Берлине»[56].

Павел Михайлович Быков

В опубликованной там статье «Последние дни последнего царя» один из участников цареубийства (П.М. Быков)[57] прямо заявлял: «…Уже зимой 1918 года областной Совет опубликовал официально сообщение о расстреле Михаила Романова».

Фотография первого состава Екатеринбургского совета, находившаяся в распоряжении следствия. В первом ряду сидят (слева направо): неизвестный, А.Г. Белобородов, П.М. Быков, Л.С. Сосновский, двое неизвестных, Ф.И. Голощекин. Во втором ряду стоит (за Сосновским) – Г.И. Сафаров. (Сосновский, член президиума ВЦИК, вместе с Володарским редактировавший выходившую в Петрограде «Красную газету», был одним из организаторов цареубийства)