Царская Семья - жертва темной силы - [193]
Далее, на с.111 приводится состав Центрального Исполнительного Комитета партии в 1918 году:
Бронштейн (Троцкий),671 Апфельбаум (Зиновьев), Лурье (Ларин), Урицкий, Володарский, Розенфельд (Каменев), Смидович, Свердлов (Янкель), Нахамкес (Стеклов), Ульянов (Ленин), Крыленко, Луначарский.
О Чрезвычайных комиссиях Роберт Вильтон пишет (с. 18): «Чтобы держать русских в состоянии покорности, «чрезвычайные комиссии», приданные каждому Совету, организовали террор; их деятельность объединялась Московской чрезвычайкой.
Очевидно, что Центральный комитет и Чрезвычайная комиссия должны были работать рука об руку. Так оно и было. Свердлов верховодил в обоих главных правительственных учреждениях. Его не без основания называли «красным царем». Скипетр его внушал страх…
О «красном терроре» Вилтон пишет (с. 116):
«Один из главарей большевизма (Апфельбаум-Зиновьев) заявил в сентябре 1918 года, что «на 100 миллионов русских приходится 90 миллионов, с которыми стоит считаться; остальные не имеют значения, и их или принудят подчиниться, или уничтожат». Он говорил так с целью оправдать террор, который косил тогда «буржуев» и интеллигенцию …»
О 10 миллионах Роберт Вильтон писал в 1920 году. Он не знал, что коммунизм за время своего существования, уничтожит около 70 миллионов человек.
На сс. 19-21 своей книги Роберт Вильтон пишет о главных убийцах Царской Семьи. Среди них: Янкель Свердлов, Шая Голощекин и Янкель Юровский.
Янкель Свердлов, чтобы не обнаруживать своего происхождения, переделал данное ему при рождении имя Янкеля на «Якова». В течение целого года он являлся деспотом-правителем Совдепии.672 Он же организовал убийство Семьи Романовых и приказал привести его в исполнение. Ленин дал свое согласие на это зверское дело.
Шая Исаакиевич Голощекин, того же происхождения, что и Янкель Свердлов, был с ним в очень хороших отношениях. Голощекин стоял во главе Уральского Совета. Роберт Вильтон пишет, что подробности избиения Царской Семьи были разработаны Голощекиным. Он был настоящим садистом - любил слушать рассказы о пытках, которым подвергались несчастные жертвы Чека. Сам Голощекин в пытках участия не принимал по своей трусости, но, зная, что предстоит казнь или пытка какого-то несчастного, ложился на кровать и с нетерпением поджидал прихода палача. Слушая рассказ об истязаниях, Шая корчился в садистических судорогах на кровати и просил еще и еще подробностей.
Главный палач Царской Семьи - Янкель Юровский.673 Его отец Хаим Ицкович отдал сына в школу при Томской синагоге. Рос Янкель грубым и властолюбивым юношей, даже родители его побаивались. Научился он делу часовщика и работал в этой отрасли. Потом Юровский открыл в Томске свою мастерскую и женился на Мане Янкелевой. Во время первой революции Янкель уехал в Берлин и там принял лютеранство. Вернувшись в Россию с деньгами, он открыл свой часовой магазин и стал заниматься революционной работой, за что и был выслан в Екатеринбург. Здесь Юровский сделался фотографом и открыл свою фото-студию. Когда началась война, он был призван в армию, но сумел окончить фельдшерские курсы и получить звание ротного фельдшера. Работал в одном из екатеринбургских лазаретов. После большевистского переворота Юровский стал членом Уральского Областного Совета и Областным комиссаром Юстиции. Озлобленный большевик, Юровский выступал на митингах и натравливал солдатские массы на офицеров.
Следующим палачом Царской Семьи был Белобородое. Его большевики выбрали председателем Екатеринбургского Окружного Совета. Здесь он проворовался - украл из кассы 30 тысяч рублей. Кражу открыли и Белобородов попал в Чека, в руки Шаи Голощекина. Видя, что надо выбирать между пыткой или работой на Голощекина, Белобородов стал послушным исполнителем воли последнего.
Роберт Вильтон называет соучастниками Юровского и Голощекина в деле убийства Царской Семьи, Войкова и Сафарова, имена которых числились в списке лиц, ехавших в запломбированном вагоне из Германии в Россию вместе с Лениным, Свердловым и Голощекиным.
Александр Авдеев, по своему ремеслу - слесарь. Это один из ярких отбросов рабочей среды:674 пьяница, вор, крайне невежественный. Авдеев был назначен комендантом Ипатьевского дома. Он был самым настоящим большевиком. Русского Царя он ненавидел и говорил о нем со злобой, называя его «кровавым» и «кровопийцей». Главное, почему он ругал Императора - это за войну. Авдеев считал Царя виновником начала войны, где «три года проливали кровь рабочих»…
Следователь Н. Соколов в своей книге подробно описывает прибытие Царской Семьи в Екатеринбург и пребывание ее там. Он приводит показания свидетелей, живших с Императорской Семьей, но избежавших кровавой расправы коммунистов.
Бывший камердинер Государя Чемодуров на следствии показал,675 что как только Император с супругой прибыли в Ипатьевский дом, их подвергли грубому и тщательному обыску. Обыск производили Б.В. Дидковский и Авдеев. Один из них выхватил из рук Государыни сумочку. Государь был возмущен и сказал:
«До сих пор я имел дело с честными и порядочными людьми».
На это Дидковский ему грубо ответил:
В книге анализируются армяно-византийские политические отношения в IX–XI вв., история византийского завоевания Армении, административная структура армянских фем, истоки армянского самоуправления. Изложена история арабского и сельджукского завоеваний Армении. Подробно исследуется еретическое движение тондракитов.
Экономические дискуссии 20-х годов / Отв. ред. Л. И. Абалкин. - М.: Экономика, 1989. - 142 с. — ISBN 5-282—00238-8 В книге анализируется содержание полемики, происходившей в период становления советской экономической науки: споры о сущности переходного периода; о путях развития крестьянского хозяйства; о плане и рынке, методах планирования и регулирования рыночной конъюнктуры; о ценообразовании и кредиту; об источниках и темпах роста экономики. Значительное место отводится дискуссиям по проблемам методологии политической экономии, трактовкам фундаментальных категорий экономической теории. Для широкого круга читателей, интересующихся историей экономической мысли. Ответственный редактор — академик Л.
«История феодальных государств домогольской Индии и, в частности, Делийского султаната не исследовалась специально в советской востоковедной науке. Настоящая работа не претендует на исследование всех аспектов истории Делийского султаната XIII–XIV вв. В ней лишь делается попытка систематизации и анализа данных доступных… источников, проливающих свет на некоторые общие вопросы экономической, социальной и политической истории султаната, в частности на развитие форм собственности, положения крестьянства…» — из предисловия к книге.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.