Царская Семья - жертва темной силы - [194]

«Прошу не забывать, что Вы находитесь под следствием и арестом».

О состоянии здоровья Цесаревича Алексея, когда он прибыл в Екатеринбург, Пьер Жильяр говорит,676 что Наследнику стало хуже. Он проводил в постели большую часть дн Но когда Государь шел гулять, он выносил больного сына на руках.

Ипатьевский дом находился недалеко от Вознесенской площади,677 где стояла церковь того же названи Дом был построен на косогоре, и поэтому там имелись и полуподвальные и подвальные помещени Этажи дома соединялись внутренней лестницей. Приспособить этот дом для тюрьмы было довольно просто. Наверху разместили арестованных, а внизу жила стража. Дом был обнесен высоким досчатым забором, который вскоре обнесли еще вторым. Стража состояла из нескольких бывших рабочих Сысертского завода и Злоказовской фабрики. Обязанности коменданта дома исполнял Авдеев.

Государь с супругой жили в угловой комнате. Там же находился и Цесаревич Алексей. В соседней комнате поместились Великие княжны. Доктор Боткин жил в гостиной. Лакей Чемодуров тоже спал в этой комнате. Горничной Демидовой была отведена отдельная комната. Лакей Трупп, повар Харитонов и паваренок Седнев жили в кухне и в прилегающей к ней комнате.

[отсутствуют 2 страницы: 567-8]

Лучшую комнату в доме занял Авдеев. Из этой комнаты он мог следить за всеми, кто приходил к Высоким узникам. Все движения Семьи и все их разговоры подсматривались и подслушивались.

Камердинер Чемодуров вскоре заболел и был отправлен в тюремную больницу. Благодаря этому он чудесным образом спасся от смерти. О нем просто забыли.

В Ипатьевском доме была ванная комната, электричество, горячая и холодная вода. Но там отсутствовала посуда и постельное белье. Великие княжны не имели кроватей и должны были спать на матрацах на полу. Только через несколько дней прибыли из Тобольска походные кровати для дочерей Государ

Вскоре окна Ипатьевского дома закрасили известью, так что заключенные не могли видеть и кусочка неба. В этом доме «особого назначения», как называла его Красная власть, Царская Семья содержалась как в клетке.

Обнесенный двумя заборами и охраняемый как внутренней стражей, так и внешней, дом был совершенно недоступен для постороннего человека.

В «доме особого назначения» каждый день для Царской Семьи был пыткой. Кормили Семью ужасно: утром пили плохой чай без сахара с черным хлебом, который оставался со вчерашнего дн Обед составлял жидкий суп и «котлеты», где мяса почти не было. Еда доставлялась из советской кухмистерской, которой ведал Виленский, друг Голощекина.

Государь пожелал, чтобы все заключенные обедали вместе, за одним столом. Скатерти на столе не было, - вместо нее лежала клеенка. Приборов не хватало, особенно ножей и вилок. Приходилось пользоваться ложками, а вилки и ножи передавали друг другу. Роберт Вильтон пишет, что Семья Романовых ела из общего блюда ложками. Во время еды все время по комнате ходила стража, будто наблюдая за пленниками, а на самом деле - чтобы усилить их страдани Охранники лезли своими грязными руками в блюда и вытаскивали оттуда себе лучшие куски. Они опирались на стул Императрицы, толкали ее и Государ Громко вели похабные разговоры. Часто орали во все горло революционные песни и выкрикивали непристойные слова. Все это делалось нарочно, чтобы довести несчастных до отчаяни

В короткое время дом стал ужасно грязным: стража плевала, бросала окурки и съестные объедки на пол.

Следователь Соколов приводит показания Пьера Жильяра, где рассказывается со слов Чемодурова, как Авдеев во время обеда сидел в фуражке, без кителя и курил папиросу. Когда подали битки, он взял свою тарелку и протянул руку между Государем и Государыней и стал накладывать себе битки. Потом он согнул руку в локте и ударил Императора по лицу.678

Н. Соколов приводит также показания Сиднея Гиббса, учителя английского языка Царских детей:

«Чемодуров мне говорил, что здесь (в Екатеринбурге), им было плохо: с ними обращались грубо. Он говорил, что на Пасху у них был маленький кулич и пасха. Комиссар пришел, отрезал себе большие куски и съел…»

Еще рассказывал Пьер Жильяр следователю Н. Соколову со слов Чемодурова, что стража издевалась над молодыми княжнами. Когда они шли в туалет, за ними шел красноармеец и заводил с ними «шутливые» разговоры, вроде: куда они идут и зачем? Часовой останавливался около двери туалета и так стоял до тех пор, пока Царские дочери не выходили оттуда. Такое моральное издевательство было невыносимо.

Камердинер Седнев и дядька Цесаревича Нагорный одно время сидели в тюрьме вместе с князем Львовым. Последний рассказывал следователю Соколову с их слов:

«Про екатеринбургский режим Седнев и Нагорный говорили в мрачных красках… Они (охранники) начали воровать… Сначала воровали золото, серебро. Потом стали таскать белье, обувь. Царь не вытерпел и вспылил: сделал замечание. Ему в грубой форме ответили, что он арестант и распоряжаться больше не может. Самое обращение с ними вообще было грубое. И Седнев и Нагорный называли режим в доме Ипатьева ужасным. Становилось, по их словам, постепенно все хуже и хуже. Сначала, например, на прогулки давали 20 минут времени, а потом стали все уменьшать это время и довели до 5 минут. Физическим трудом совсем не позволялось заниматьс Наследник был болен… По вечерам княжен заставляли играть на пианино… Седнев удивлялся, чем была жива Императрица, питавшаяся исключительно одними макаронами…»