Царская Семья - жертва темной силы - [191]

Продолжаем повествование из записок Яковлева - Мячина.

Не доезжая до Омска, Яковлев узнал, что председатель Уральского Совета Белобородое объявил его, за увоз Царской Семьи, изменником революции. Пришлось Яковлеву опять звонить в Москву Свердлову, и после этого поезд направили в Екатеринбург, куда он и прибыл 30 апрел Как пишет Яковлев, платформы Екатеринбурга были запружены народом, откуда раздавались дикие вопли большевиков:

«Задушить их надо! Наконец-то они в наших руках!»

Во главе этой разнузданной черни стоял вокзальный комиссар, который заорал:

«Яковлев! Выведи Романовых из вагона. Дай я ему в рожу плюну!»

Через некоторое время на станцию приехали Белобородое, Шая Голощекин и Дидковский, и Царственные узники были формально переданы Уральскому Совету.

Дальше Яковлев пишет, что был вызван в Москву Янкелем Свердловым, и что их встреча носила дружеский характер, и что Совнарком признал все действия Яковлева правильными.

По скудным записям комиссара Яковлева можно догадаться о кошмарном пути Царских узников в Екатеринбург: езда на телегах, распутица, страшная грязь дорог, тяжелая переправа через реку, ночевка в какой-то квартире, конечно, без удобств, и, наконец эти безобразные вопли толпы, которая окружила поезд в Екатеринбурге.

Здесь возникает вопрос - имело ли в действительности место такое ужасное поведение толпы на станции Екатеринбург? Не выдумка ли это Яковлева-Мячина в угоду своим советским властям?

Если это было, то какую невероятную боль должны были принести эти дикие выкрики из толпы Государю и Государыне! Ведь Император так любил свой народ, так любил Россию, и что он получил за свою любовь!

Эти вопли большевиков можно только сравнить с криками иудеев из Св. Евангелия:

«Распни, распни Его!»

Дальнейшая судьба комиссара Мячина-Яковлева:663

В июне 1918 г. Мячин был назначен командующим 2-ой армией, но вскоре перешел в тыл Белых для шпионской работы. Потом он переменил свое намерение и перекинулся на сторону Белой армии. Здесь Мячина арестовали и им заинтересовался следователь Н. Соколов по делу убийства Царской Семьи. Но Мячин умудрился бежать в Китай, где начал вести революционную работу под фамилией Стояновича, и принимал участие в организации китайской компартии. В 1928 году, по собственному желанию, Мячин вернулся в Советский Союз, но был арестован и осужден на 10 лет. Через пять лет его освободили и он работал в НКВД в Кузбасе и Томске. В 1938 году Мячина снова арестовали и расстреляли.

Так бесславно закончил свою жизнь этот «загадочный» комиссар-авантюрист Яковлев. (Л.М.)

В тобольском доме после отъезда Царской четы и Великой княжны Марии Николаевны, оставались Великие княжны Ольга, Татьяна и Анастасия и больной Цесаревич Алексей. Следователь Н. Соколов в своей книге рассказывает, что происходило в тобольском доме заключения во время отсутствия Государя и Государыни.664

Когда комиссар Яковлев увез из Тобольска Царственную чету, распоряжаться в доме заключения стал Павел Хохряков. Он приходил по несколько раз в комнату Наследника и проверял, действительно ли мальчик еще так болен. Хохряков хотел как можно скорее увезти Цесаревича и Великих княжен из Тобольска.

17-го мая отряд полковника Кобылинского был распущен и его заменили красноармейцы. Состав этого отряда приведен в книге Н. Соколова. Почти все они были латыши, но во главе их стоял некто Родионов, о котором написано в книге генерала Дитерихса, что он участвовал в убийстве генерала Духонина.665

В книге Н. Соколова дается показание свидетелей о Родионове и Хохрякове. О Родионове полковник Кобылинский показал следующее:

«Я бы сказал, что в нем чувствовался «жандарм», но не хороший, дисциплинированный солдат-жандарм, а кровожадный, жестокий человек с некоторыми приемами и манерами жандармского сыщика… Родионов, как только появился у нас, пришел в дом и устроил всем форменную перекличку. Это поразило меня и всех других. Хам, грубый зверь сразу же показал себ.. Была в это время всего на всего одна, кажется, служба в доме. Латыши обыскивали священника; обыскивали грубо, ощупывая монашенок, перерыли все на престоле. Во время богослужения Родионов поставил латыша около престола следить за священником. Это так всех угнетало, на всех так подействовало, что Ольга Николаевна плакала и говорила, что если бы она знала, что так будет, она и не стала бы просить о богослужении. Когда меня не впустили больше в дом, я и сам не выдержал и заболел: слег в постель».

Из показаний няни Царских детей А.А. Теглевой:

«Про Хохрякова я не могу сказать ничего плохого. Он не играл значительной роли. Заметно было, что главным лицом был не он, а именно Родионов. Это был гад, злобный гад, которому, видимо, доставляло удовольствие мучить нас. Он это делал с удовольствием… Он запретил на ночь запирать комнаты даже княжен, объясняя, что он имеет право во всякое время входить к ним…»

20-го мая Царских детей поместили на тот же пароход «Русь», на котором они прибыли в Тобольск. Зверь-Родионов запер каюту, в которой находились Цесаревич и матрос Нагорный. Даже доктор не мог прийти к больному мальчику ночью. Родионов запретил и Великим княжнам запирать дверь их каюты. Матрос Нагорный не мог этого выдержать и стал кричать на Родионова: