Царь Мира - [67]

— Хорошо, — сказал он. — Вы сейчас должны прослушать запись нашей беседы и подтвердить ее правильность. После этого дежурный проводит вас в камеру.

И Сергунин, нарушая субординацию, пригласил в комнату милиционера и попросил его прокрутить запись беседы. Нельзя сказать, что это понравилось Ващенко. Но он сдержал себя, понимая, что работать придется вместе, а Сергунин, видимо, хваткий малый. Когда они вышли из кабинета, Ващенко примирительным тоном спросил:

— Почему он ни слова не сказал про это самое зеркало?

— Понятия не имею. Если бы хоть знать, что это за штука.

— Клюкин, похоже, более крепкий орешек, — задумчиво сказал Ващенко. — Какие у нас есть прямые улики против этой компании?

— Пока никаких. Труп Привалова удивил даже Щербинина. Что-то там непонятное. С одной стороны, есть признаки смерти от асфиксии, с другой стороны — явные доказательства, что он после нападения подельников проехал еще несколько десятков километров и устроил в городе Варфоломеевскую ночь. Если допустить, что он напал на Власова, Гершензона, Сулейманова, Булавина, а потом еще на озере оказался… Сулейманов стрелял в него уже в мертвого. Так-то вот. Щербинин категорически настаивает на этом. Как же он мог что-то там натворить?

— Да, скорее всего, ничего он не натворил. Там же в лаборатории и сдох, а труп его вывезли Клюкин и Калинин, чтобы скрыть.

— Но тогда кто напал на Булавина? И потом, сторож лаборатории утверждает, что Привалов вышел сам.

— Может, у него двойник есть или брат-близнец? — спросил Ващенко несколько саркастически, зная, что так бывает только в детективах.

— Нет у него братьев, я проверял, — спокойно ответил Сергунин, — и о двойниках не слышно.

— Тогда сторож врет, — хмыкнул Ващенко. — Старика купили или запугали. Булавин намеренно вносит путаницу — они же все друзья, подполковник, в таких городках все повязаны и начинается взаимное вранье и выгораживание. Здесь нельзя никому верить. Где сам Щербинин?

— Уехал в Москву, сказал, хочет с кем-то посоветоваться.

— Да что там советоваться? Мертвые не разгуливают. Они лежат, а гулять им помогают живые.

— Они лежат и истекают кровью, — задумчиво сказал Сергунин, и Ващенко с удивлением уставился на него — неужто мент стал заговариваться?

— Это вы о чем?

— О том, что после таких ран должно быть довольно обильное кровотечение. А у Привалова даже одежда не испачкана кровью. Не говоря уж о том, что его крови не обнаружено на полу. — Сергунин понял, что до Ващенко так и не дошло: в Привалова стреляли в мертвого.

— Да? Вообще есть болезнь несвертываемости крови — может быть, у него, наоборот, повышенная свертываемость?

— Не знаю. Наверно, Щербинин как раз по этому поводу хотел поговорить с другими специалистами. — Почему это вдруг убитый двумя выстрелами в упор встал и пошел, подумал Сергунин. Но вслух не сказал.

— Нам нужны показания Ворониной и Власова, — с досадой произнес Ващенко. — Главврач говорит, что дня три надо подождать — у обоих такие травмы, что они могут наболтать что угодно. И не пускает к ним.

Последнее было сказано таким тоном, что позволяло предположить: в дьявольском заговоре замешан и главврач Корниенко. Сергунин усмехнулся:

— А что сказал Булавин?

— Немного. Что пришел к нему среди ночи его друг Калинин, что хотел он забрать у Гершензона зеркало и тем самым спасти старика от опасности, что потом завалился Припадок и стал пытать этого добра молодца, пока тот не раскололся и не сообщил, куда пошел Калинин. Вроде бы он не врал. Не придумали же они это чертово зеркало! Если бы знать, что оно собой представляет…

— Москва молчит?

— Молчит. Я уже всех загрузил — отправил запросы и в академию, и в оборонку, и к погранцам, и на таможню, и в музеи крупные. Надо ждать, что-то должно открыться в связи с этим зеркалом. Допрошу я, пожалуй, Клюкина, а потом попробую надавить хорошенько на Булавина. Если он в этой цепочке и если это зеркало имеет отношение к искусству или науке, то его роль понятна. Компания уж больно специфическая. Припадок — исполнитель, Клюкин — прикрытие, Булавин — оценщик, Калинин — наводка. А все остальные — ненужные свидетели. Случайно зеркало попадает к Гершензону.

Старик грамотный, мог разобраться, догадаться, даже найти покупателя — того же Сулейманова; мог их всех шантажировать. Припадок с ним разбирается, потом ссора с подельниками — из-за доли, видимо. А само зеркальце исчезает. И Калинин о нем ни слова. А Клюкин почему-то проговорился. Похоже, что там, на озере, Калинин успел спрятать эту штуку. Что, если нам попросить солдат да и прочесать ту местность, а?

— Наверно, есть смысл. Мог в озере спрятать.

— Водолазов вызовем. Надо поискать. Все вокруг этого зеркала вертится. Конечно, могла быть разборка и из-за бабы, но это у Калинина с Власовым, а вот все остальное… Хотя мог, конечно, Калинин нанять того же Припадка — сначала убрать Власова с любовницей, потом эксперта, который что-то нащупал или мог нащупать, потом Калинин с Прападком поругались, а тут и Клюкин затесался. Но тогда это зеркало — просто выдумка для отвода глаз, чтобы запутать следствие, Ладно, подполковник, сможете организовать поиск? Асканова подключите, он мужик авторитетный.