Быт русского народа. Часть 2. Свадьбы - [79]

«Выпей, купчик, выпей, любчик,

Ты, купеческий сынок!

По России я гулял,

Много русских людей знал;

Одного я не знал, Платова казака.

Кабы кто мне указал его,

То бы казны денег много дал».

«На что казну-деньги терять,

Его можно так видать.

Погляди на меня,

Я похож на Платова казака,

Ровно брат он мне родной,

Как от матери одной».

Прочь французик отвернулся,

Платов над ним усмехнулся.

Вишь Платов, Платов! вот он пошел!

По край крылец взошел.

Громким голосом вскричал:

«Кабы были мои верные слуги,

Подвели бы мне коня.

Я бы сел, полетел,

Сам бы песенку запел:

* * *

Уж ты, разиня-ворона,

Загуменная карга!

Не сумела, ворона,

Ясного сокола держать.

Выезжай-ка ты, ворона,

Во чисто поле гулять.

Со мной силушки пытать.

* * *

На печке сижу, заплатки плачу,

Своего мужа заплачиваю,

Журю, пожуриваю.

Продай, муж, кобылушку серую.

Купи, муж, шубеичку соболевую.

Я наряжусь, на улицу пойду:

Люди глядят: чия такова?

Со барского двора,

Гостина жена.

Я с улицы приду, на печку сяду.

Муж говорит:

«Жена ты моя!

Впрягай сани в лес по дрова,

По дубовые, по здоровые».

Муж заехал в целик[156],

Наклал воз велик.

Под горку еду, посвистываю,

На горку еду, похлыстываю.

Ребятам кричу, покрикиваю:

«Ребяты, ребятушки!

Лошадка хороша —

Воз дров привезла».

Мне не то тошно, что я воз везу;

Мне то тошно, что пес сидит,

Ребятам кричит, позорит меня.

* * *

Заводы мои, заводушки,

Фабричные вы, горемычные!

Скажи, девица: кто заводы заводил?

Заводил заводы сын купеческий Алексеюшка.

Разорила заводы, сама в лес пошла.

Сама в лес пошла по ягоду,

В лес по черную, по смородину.

Не в лесу девица заплуталася,

На рябину девица загляделася,

«Ты, рябинушка моя, кудрявая!

Когда ты взошла? Когда выросла?»

«Я весной-то взошла, летом выросла;

По зорям-то цвела,

В полдень цвет опал».

* * *

За речушкою, за Волгою,

За другой речкой, за переправою

Не ковыль травка зашаталася,

Загулялся добрый молодец,

Что задушевный друг!

Я не сам зашел,

Занесла меня неволюшка,

Чужа дальняя сторонушка,

Чужа дальняя, нужда крайняя.

У меня жизнь боярская,

Жизнь боярская, служба царская.

Служил царю белому,

Петру Первому.

«Хорошо ль вам, братцы,

Во строю стоять, по ружью держать?»

Белы ручки ко ружью придержалися,

Резвы ноженьки

К сырой земле пристоялися.

Мы стояли до полуночи.

Полуночная звезда высоко взошла,

Высоко взошла, за полдень зашла.

* * *

Попила-то моя буйная головушка!

Попила, погуляла.

Что за батюшкиной, да за батюшкиной,

Большою головою.

Что за братцевой, да за невестиной

Легкой работою.

Как не гребень чешет

Мою буйную головушку;

Не гребень ее чешет,

Чешет пора, время,

Чешет гульба, негушка.

Как почуяла моя буйная головушка

Над собой несчастие,

Что хотят меня, добра молодца,

Поймати у прилуки, у моей сударушки;

У красной девушки, душки Аннушки.

Хотят разудалому резвы ноги сковать,

Белы руки связать, во солдаты отдать.

Запрягал-то я, добрый молодец,

Пару вороных коней.

Разъезжал по улицам

И дорогам столбовым.

Заезжал-то я ко сударушке своей.

Как поймали меня, добра молодца,

У той самой прилуки,

У красной девушки.

Белы рученьки связали,

Резвы ноженьки сковали,

Посадили меня, добра молодца,

На мирски подводы;

Повезли-то меня, разудалого,

Во город во Саратов.

Повели меня, добра молодца,

Повели в приемную,

Становили разудалого под казенну меру.

Посадили меня, доброго молодца,

На выкрашенный стулик.

Как и начали разудалому

Русы кудри брити.

Бреют мои русы кудерюшки,

Бреют, не жалеют;

Бросают мои раскудрявые

По всей по палате.

Как не сизая павлица

В палате гуляла;

Мои русые кудерюшки собирала.

Слезно плакала над ними, вздыхала,

В белый платочек их вязала.

Туго к сердцу своему она прижимала.

Это не сизая павлица, красная девица,

Прежняя моя сударушка, Аннушка.

* * *

Мой миленький на песке,

Голубь над водою;

Голубушка сизая,

Говорила со мною.

Во первом часу ночи

Прилетал голубчик;

Во втором часу ночи

Приезжал молодчик.

Девчоночка возрадовалась,

К окошечку бросалась.

Подъем поднимала,

Она милого принимала,

За белые ручки.

«Ты садись, милый, скорее,

Говори смелее».

Пили, ели, рассуждали.

Похвалялась девчоночка

Прежними друзьями.

Мой миленький рассердился,

Пошел, не простился.

Схватил- с крюку черну шляпу,

Зеркала упали,

Московские хрустальные

Надвое раскололись.

Пошел стук, пошел гром

По всей моей спальне.

Услыхала моя мати

Во каменной палате.

Посылает, наряжает,

Верную служанку,

Пашку грубиянку.

Что, матушка, что, барышня,

Над вами случилось?»

«Черна кошечка блудлива

На шкафчик вскочила,

Зеркала разбила».

* * *

Долго ль в свете одинокой

Мне, скитавшись,

Слезы лить?

Долго ль я тебя, жестокий,

Тщетно буду любить?

Пусть меня свет осуждает,

Что тобою я страстна,

Но любовь-то прямо знает —

А ты жалеть будешь обо мне.

Я вечор в слезах уснула,

Тебя видела во сне;

Я проснулась, вздрогнула,

Закипела кровь во мне.

Ты, любя, ко мне ласкался,

Нежно к сердцу прижимал;

Сон счастливый миновался

И с мечтою он пропал.

Сделай ты меня счастливой

В жизни хоть в последний раз.

* * *

Трусит, трусит лихорадка

Любезного моего.

Уж ты, бабка, ты отгадай-ка,

Ты узнаешь отчего.

Говорили — простудился

На гулянье ввечеру.

В понедельник он влюбился,

А во вторник пострадал;

В среду прослезился,

В четверг Машеньке сказал:

«Что ты, Маша, не веселишься,

Призадумавши сидишь?

Редко уж резвишься

И на посиделки не спешишь?»

Но что это за садик,