Быт русского народа. Часть 2. Свадьбы - [46]
На другой день поутру рано идут будить молодых постельные проводницы, которые после ведут их в баню, а ее истапливают дружки. Когда ведут молодых в баню, тогда бьют в сковороды, стреляют, пляшут и поют. Пока остаются они в бане, все провожатые пляшут вокруг бани, кидают камни, бьют горшки и кричат. После бани молодая снова дарит мужнину родню и дружек; потом все садятся за стол, приготовленный у молодого. По прошествии не сколько времени молодой отправляется с дружкою и сватом к своей теще на яичницу, которую она сама подает ему. Новобрачный вырезает кусок из середины яичницы, а дружка наливает туда масла; чашку же, в которой было масло, он разбивает. Это тогда делается, когда новобрачная выйдет замуж девицею; в противном случае новобрачный разрезает яичницу на куски, дружка вколачивает над дверь ми гвоздь, на который вешает хомут, отдает матери масло и ведет новобрачную под хомутом в дверь в сопровождении самой матери, несущей масло, и проводит ее до ворот; потом возвращается с нею в избу. Тогда веселие прекра щается, и все кричат с негодованием: «Водили под югу! Под югу!»[81]. Масло, которое несла мать, означает, что она более занималась коровами, нежели нравственностью дочери.
На другой день отец новобрачной делает обед, называемый хлебинами, к коему приглашает всю свою родню. Тут пляшут и поют. По окончании стола молодой приглашает всех гостей к себе на обед, называемый отворотинный стол. На третий день разъезжают молодые по родным и знакомым, которые угощают их закускою и вином, и этим оканчивается свадьба. Между тем каждый из участвовавших в свадьбе дает от себя вечеринку или обед для молодых.
XIII. СВАДЬБА В ВОЛОГОДСКОЙ ГУБЕРНИИ
В городах, а тем более в селениях и деревнях, нет великолепно-утомительных балов — этого поприща побед столичной молодежи, зато по праздникам и воскресеньям свои там гулянья и свои заманчивые посиделки. Здесь сходятся молодцы и девицы, и эти сходбища служат основанием свадеб. После каждого праздника молодцы толкуют между собою о красоте и достоинстве девиц, а девицы судят со своими родными о достоинстве парней.
Молодец находит по своему сердцу девушку и тайно любит ее. Эту тайну он долго носит в себе самом и ходит задумчиво, но собравшись с духом, он открывается отцу и матери и просит их благословения. Они, если ничего не находят предосудительного в его выборе и избранная девушка также нравится им, благословляют сына. После этого он представляет своим родителям свата, коему дается наставление: чего требовать за невестой в приданое, и отпускают его домой, обыкновенно вечером после угощения. Сват отправляется в волость и по приезде сюда не тотчас принимается за дело: известный всем в селении, он возбуждает во всех догадки и толки. Между тем, чтобы прикрыть свое посещение, он гостит несколько дней у одного из своих знакомых и в то время узнает, что ему надобно. Потом посылает нарочно к родителям невесты извещение о своем посольстве и о желании поговорить с ними. Родители, стараясь скрыть от своей дочери посещение свата, высылают ее из дома на время куда-нибудь за делом или погостить. После первых приветствий сват обращается к отцу невесты- с этими словами: «Ну, любезный Афанасьевич, у тебя есть товарец, а я знаю купца на него». — «Милости просим: свой товар мы лицом продадим». — «Так чем же ты наградишь свою любимую дочь?» Тут или подают ему уже готовую роспись, или пишут со слов отца. Сделавши условие о приданом и обо всем, что нужно, сват отправляется к отцу жениха и передает ему обо всем.
В назначенный день отправляются родители со своим сыном и близкими родственниками в то село, где живет невеста, и останавливаются у соседей. В то время наряжают невесту ее подруги; по уборе ее отец и мать приглашают жениха со всеми его родными. Они, входя в избу, молятся Богу; потом кланяются и становятся в переднем углу. «Ну, любезный Афанасьевич, — говорит отец жениха, — мы приехали к тебе за делом: посмотреть твою любимую дочь». Тогда подруги выводят невесту из кути[82] на середину избы и сажают ее на скамейку. Жених и родные подходят и осматривают: лицо, шею, уши, руки, и если это бывает вечером, то еще со свечою в руках. Осмотрели, невеста всем нравится. Но еще просят ее пройти по комнате. Когда невеста сядет снова на скамейку, тогда жених показывает ей свою походку. Если родные жениха остались недовольны назначенным приданым невесты, то говорят об этом отцу и просят дополнить. Когда не сходятся обе стороны, тогда жених выходит со своими родными на двор, чтобы подумать. Отсюда идут переговоры через свата. В этом совете первенствует голос жениха; ему представляют на волю: согласиться или отказаться. Отец и мать только советуют ему, но все решает он сам. После уступок с той и другой стороны посылают, с согласия жениха, за священником. Между тем накрывают стол. Отцы жениха и невесты, закрыв полою кафтана правую руку, подают ее один другому в присутствии священника в знак верности или, как говорится здесь, бьют по рукам и молятся Богу. По совершении сосваток (сговора) поют подруги невесты:
Весьма жаль, что многие из наших с большими способностями литераторов уклонялись от своей народности; заменяли русские выражения иностранными и подражали слепо чужеземному. Старинные народные и нынешние песни убеждают нас, что можно писать без слепого подражания к другим народам. Какая сила и простота чувствований сохранились во многих наших песнях! Какой в них стройный звук и какая невыразимая приятность в оборотах и мыслях! Потому что все излито из сердца, без вымысла, натяжки и раболепной переимчивости.
Весьма жаль, что многие из наших с большими способностями литераторов уклонялись от своей народности; заменяли русские выражения иностранными и подражали слепо чужеземному. Старинные народные и нынешние песни убеждают нас, что можно писать без слепого подражания к другим народам. Какая сила и простота чувствований сохранились во многих наших песнях! Какой в них стройный звук и какая невыразимая приятность в оборотах и мыслях! Потому что все излито из сердца, без вымысла, натяжки и раболепной переимчивости.
Весьма жаль, что многие из наших с большими способностями литераторов уклонялись от своей народности; заменяли русские выражения иностранными и подражали слепо чужеземному. Старинные народные и нынешние песни убеждают нас, что можно писать без слепого подражания к другим народам. Какая сила и простота чувствований сохранились во многих наших песнях! Какой в них стройный звук и какая невыразимая приятность в оборотах и мыслях! Потому что все излито из сердца, без вымысла, натяжки и раболепной переимчивости.
Весьма жаль, что многие из наших с большими способностями литераторов уклонялись от своей народности; заменяли русские выражения иностранными и подражали слепо чужеземному. Старинные народные и нынешние песни убеждают нас, что можно писать без слепого подражания к другим народам. Какая сила и простота чувствований сохранились во многих наших песнях! Какой в них стройный звук и какая невыразимая приятность в оборотах и мыслях! Потому что все излито из сердца, без вымысла, натяжки и раболепной переимчивости.
Весьма жаль, что многие из наших с большими способностями литераторов уклонялись от своей народности; заменяли русские выражения иностранными и подражали слепо чужеземному. Старинные народные и нынешние песни убеждают нас, что можно писать без слепого подражания к другим народам. Какая сила и простота чувствований сохранились во многих наших песнях! Какой в них стройный звук и какая невыразимая приятность в оборотах и мыслях! Потому что все излито из сердца, без вымысла, натяжки и раболепной переимчивости.
Весьма жаль, что многие из наших с большими способностями литераторов уклонялись от своей народности; заменяли русские выражения иностранными и подражали слепо чужеземному. Старинные народные и нынешние песни убеждают нас, что можно писать без слепого подражания к другим народам. Какая сила и простота чувствований сохранились во многих наших песнях! Какой в них стройный звук и какая невыразимая приятность в оборотах и мыслях! Потому что все излито из сердца, без вымысла, натяжки и раболепной переимчивости.
В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Монография составлена на основании диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук, защищенной на историческом факультете Санкт-Петербургского Университета в 1997 г.
В монографии освещаются ключевые моменты социально-политического развития Пскова XI–XIV вв. в контексте его взаимоотношений с Новгородской республикой. В первой части исследования автор рассматривает историю псковского летописания и реконструирует начальный псковский свод 50-х годов XIV в., в во второй и третьей частях на основании изученной источниковой базы анализирует социально-политические процессы в средневековом Пскове. По многим спорным и малоизученным вопросам Северо-Западной Руси предложена оригинальная трактовка фактов и событий.
Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.
"Предлагаемый вниманию читателей очерк имеет целью представить в связной форме свод важнейших данных по истории Крыма в последовательности событий от того далекого начала, с какого идут исторические свидетельства о жизни этой части нашего великого отечества. Свет истории озарил этот край на целое тысячелетие раньше, чем забрезжили его первые лучи для древнейших центров нашей государственности. Связь Крыма с античным миром и великой эллинской культурой составляет особенную прелесть истории этой земли и своим последствием имеет нахождение в его почве неисчерпаемых археологических богатств, разработка которых является важной задачей русской науки.