Быть любимой - [27]

— С Новым годом, Мэт! — Веселый голос Кэрол заставил ее подскочить. Приветствия не умолкали вокруг нее, а Кэтрин хотелось провалиться сквозь землю. Слышал ли он? Кэрол встала и протянула руки в приветствии, и Кэтрин поняла, что, конечно, новый гость все слышал, ведь он стоял сейчас прямо за ее стулом.

— С Новым годом, дикарка. — Глубокий, хрипловатый голос был удивительно мужественным. По легкому шороху она догадалась, что Мэт поцеловал Кэрол, и услышала ее голос:

— Это Кэтрин.

Она медленно поднялась, стараясь казаться спокойной. Когда Кэтрин обернулась, она являла собой олицетворение представления о ней Кэрол — холодная, сдержанная, неприступная.

Ее самообладание сразу подверглось испытанию, потому что, хотя Мэт совсем не был громоздким или тяжеловесным, он выглядел очень внушительно. По существу, он был даже довольно стройным, но сочетание широких плеч и высокого роста производило впечатление. И как будто этого было еще недостаточно, взглянув ему в лицо, Кэтрин встретилась с самыми поразительными голубыми глазами, которые она когда-либо видела. И глаза эти светились легкой насмешкой.

— Ну наконец-то я могу вас познакомить! — оживленно проговорила Кэрол. — Кэтрин Экер, Мэт Мартин.

Мэт Мартин? Он явно кого-то напоминал, но кого? Но Кэтрин мгновенно забыла об этом, когда ответила на его приветствие и почувствовала, как ее рука тонет в его широкой ладони.

— Я видел некоторые из ваших работ. Они очень хороши. — В голосе Мэта слышалась насмешка, как будто он дразнил ее.

Кэтрин ощутила себя маленькой и уязвимой. Не успев хорошенько обдумать ответ, она выпалила:

— А я только что услышала о ваших достижениях. И они мне не нравятся.

Повернувшись на каблуках, она пошла через комнату к Ричарду, слыша за спиной удивленное аханье Кэрол и негромкий смех Мэта.

И что это вдруг на нее нашло? Так говорить с гостем в доме Ричарда было немыслимо и совсем на нее не похоже. Эти угрызения и неотвязная мысль, что он ей кого-то напоминает, преследовали ее весь вечер.

У Кэтрин было впечатление, что в гостиной становится все больше народу, ее бархатный костюм казался ей слишком тяжелым, а воздух — жарким. В какой-то момент она поняла, что ей нужно выйти глотнуть свежего воздуха, иначе она совсем расклеится. Незаметно Кэтрин прошла через холл и вышла из дома.

Дорожка, мощенная плитами, вывела ее к заднему крыльцу. Остановившись, Кэтрин любовалась видом конюшен и лугов. Холодный январский воздух словно встряхнул ее, но и принес облегчение, и, засунув руки в карманы своих узких брюк, она подняла глаза к небу. Сегодня утром солнце было желтым, как цветущий одуванчик, но за день ветер принес тучи, затянувшие голубое небо. И теперь, когда горизонт должны были бы освещать огненно-золотые лучи заката, небо напоминало рваное ватное одеяло.

Погруженная в созерцание, Кэтрин услышала шаги за своей спиной, лишь когда они раздались совсем близко. Каким-то образом она знала, кто это, и руки в ее карманах сжались в кулаки.

Некоторое время ни один звук не нарушал тишину, затем прозвучал глубокий низкий голос:

— Моя мать сказала бы, что небо цвета макрели и это предвещает снегопад.

Губы Кэтрин тронула улыбка, и она почувствовала, что напряжение понемногу оставляет ее.

— Моя мать говорила так же. Да и я использовала часто это выражение, когда мои дети подрастали. Моя дочь тоже называет серое зимнее небо макрельным. — Затем, повернувшись к нему, Кэтрин быстро сказала: — Мистер Мартин, я хотела бы извиниться за свою глупую фразу.

— Принято! — быстро ответил он. — Но зачем извиняться, если вы действительно так думаете?

— Но я не знаю, правда ли это, — пробормотала она. — И я не имела права говорить так с вами в доме Ричарда. — Кэтрин вытащила руку из кармана и в каком-то порыве притронулась к его руке. И опять испытала странное ощущение, что все это когда-то уже происходило в ее жизни.

Как будто ее мысли были написаны на ее лице, Мэт тихонько засмеялся и спросил:

— Так вы еще не поняли, в чем дело?

— Что? — переспросила она, еще более смущенная.

Но он покачал головой и опять поднял глаза к небу.

— Боюсь, примета моей матери окажется верной. Скоро пойдет снег.

— Пожалуй, — согласилась Кэтрин, следуя за его взглядом.

Он резко повернулся к ней, пристально посмотрел ей в глаза и твердо сказал:

— Нам лучше вернуться в дом. Хотя я не сомневаюсь, что ваш хорошенький костюмчик достаточно теплый, но и он не защитит вас от такого холода. Пойдемте, пока вы не простудились.

Не удержавшись от улыбки, Кэтрин спросила:

— Вы всегда так командуете?

— Всегда! — Его тон был мягким, но решительным.

Следующие два дня прошли без особых приключений. Кэтрин почти не видела Мэта, Чака и Ричарда — они уезжали куда-то вместе. «Наверное, опять стали неразлучным «ужасным трио», — думала Кэтрин. Они с Кэрол пытались ходить на прогулки после обеда, но погода была такой сырой и холодной, что вскоре их начинало тянуть обратно в уют гостиной, где они весь вечер сидели у камина с Энн и Коринной. Такая погода расслабляла Кэтрин, и она рано ложилась спать. Проснувшись в воскресенье, она обнаружила, что мир за окном утопает в снегу, а в доме раздаются веселые голоса приехавших на каникулы дочерей Ричарда и Энн.