Былой Петербург: проза будней и поэзия праздника - [2]
Едва ли будет преувеличением сказать, что публикуемые в настоящем сборнике статьи А. Конечного по быту и зрелищной культуре Петербурга нельзя отнести ни к одной из существующих отраслей изучения города (включая и Тартуско-московскую семиотику): они являются совершенно оригинальными исследованиями. Работы Конечного построены на огромном эмпирическом материале – найден и проработан массив печатных (работы по истории города, мемуары и опубликованная переписка, газетные публикации и рекламы, афиши, программы, разнообразный изобразительный материал, издания по регламентации частной и городской жизни и т. д.), а также рукописных источников. Восстановлена картина городского быта, как повседневного, так и праздничного: вывески, мелочные лавки, трактиры, дачи, народные гуляния, увеселительные сады, площадной театр (балаганы), краски (белые ночи) и звуки (мелодии) городской жизни и многое другое.
Эти труды, открывшие новые перспективы градоведения и петербурговедения, были замечены и использованы многими исследователями. Среди них – итальянские слависты Патриция Деотто, Антонелла Д’Амелия, Уго Перси, Джан Пьеро Пьеретто[3]. Публикации по истории быта Петербурга и городской культуре, подготовленные Конечным, используются не только в работах, посвященных собственно истории и символике Петербурга, но и в исследованиях на различные темы – такие как история народного театра и народной культуры, история моды, патриотическая культура в период Первой мировой войны и др.
Ссылки на труды и публикации Конечного можно найти в исследованиях Катрионы Келли (Catriona Kelly), Кристин Руане (Christine Ruane), Хубертуса Яна (Hubertus F. Jahn), Джеймса ван Гелдерна (James von Geldern), Токуаки Баннай (Tokuaki Bannai)[4] и других ученых, опубликованных в Великобритании, США, Германии, Италии, Японии и других странах. А. М. Конечным подготовлена библиография «Быт и зрелищная культура Санкт-Петербурга – Петрограда. XVIII – начало XX века», ставшая незаменимым источником для всех исследователей города и комментаторов «петербургских текстов». Таким источником станет и предлагаемый вниманию читателей сборник.
Ирина Паперно (Университет Калифорнии, Беркли)
ОТ АВТОРА
Подзаголовок для сборника заимствован из названия статьи В. Н. Топорова[5], – так Владимир Николаевич определил «тему быта и развлечений в петербургской жизни».
Мое изучение городского быта столицы началось с «Северной пчелы», которая с 1820‐х годов стала регулярно сообщать о праздниках и развлечениях, фиксировать перемены в повседневной жизни Петербурга и его жителей. Впоследствии мною были фронтально просмотрены петербургская периодика и архивы, составлены тематические картотеки (в том числе по изобразительному ряду), на основе которых писались настоящие статьи, и была составлена аннотированная библиография с тематическим указателем[6].
Все помещенные в сборнике статьи (кроме «Мелодии Питера» и «К истории появления статьи «Наблюдения над топографией „Преступления и наказания“») были написаны в 1976–2017 годах (дата и место первого обнародования указывается в примечании к заглавию). Незначительные исправления и дополнения специально не оговариваются.
В первом разделе прослеживается, какое место в жизни горожан занимали Нева, белые ночи, дачи и звуки города, как петербуржцы развлекались (площадные праздники, общедоступные увеселительные сады, «живые картины») и проводили досуг (прогулки, кафе, трактиры, рестораны), как был организован быт купцов, торговцев и художников.
Во втором разделе, «Петербурговедение», речь идет о забытых, ликвидированных новой властью институциях, которые занимались охраной, изучением и пропагандой наследия Старого Петербурга: обществе «Старый Петербург – Новый Ленинград» (1921–1938) и Гуманитарном отделе Петроградского научно-исследовательского экскурсионного института (1921–1924).
В этой же части помещена статья о первом бытописателе, Фаддее Булгарине, авторе своеобразной летописи повседневной жизни Северной столицы, которая предстает на страницах «Северной пчелы» и в его многочисленных очерках. Кроме того, в раздел включена работа о топографии «Преступления и наказания» Федора Достоевского, где поставлен вопрос, существовали ли адреса героев «Преступления и наказания» и стоит ли продолжать их поиски, а также статья, посвященная Петербургу в жизни и трудах Николая Анциферова, и очерк об отражении повседневного мира вещей в книгах Сергея Горного.
Особую благодарность выражаю Анне Федоровне Некрыловой, прочитавшей книгу в рукописи, за ценные замечания.
Часть I. Проза будней и поэзия праздника
НЕВА И БЕЛЫЕ НОЧИ: БЫЛЬ И МИФ[7]
Александру Николаевичу Мещерякову – московскому петербуржцу
«Быль и миф Петербурга остаются неотделенными и, быть может, неотделимыми, – писал Николай Анциферов. – В истории Петербурга одно явление природы приобрело особое значение, придавшее петербургскому мифу совершенно исключительный интерес. Периодически повторяющиеся наводнения, напор гневного моря на дерзновенно возникший город, возвещаемый населению в жуткие осенние ночи пушечной пальбой, вызывал образы древних мифов. Хаос стремился поглотить сотворенный мир»
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Когда твой парень общается со своей бывшей, интеллектуальной красоткой, звездой Инстаграма и тонкой столичной штучкой, – как здесь не ревновать? Вот Юханна и ревнует. Не спит ночами, просматривает фотографии Норы, закатывает Эмилю громкие скандалы. И отравляет, отравляет себя и свои отношения. Да и все вокруг тоже. «Гори, Осло, гори» – автобиографический роман молодой шведской писательницы о любовном треугольнике между тремя людьми и тремя скандинавскими столицами: Юханной из Стокгольма, Эмилем из Копенгагена и Норой из Осло.
Книга посвящается 60-летию вооруженного народного восстания в Болгарии в сентябре 1923 года. В произведениях известного болгарского писателя повествуется о видных деятелях мирового коммунистического движения Георгии Димитрове и Василе Коларове, командирах повстанческих отрядов Георгии Дамянове и Христо Михайлове, о героях-повстанцах, представителях различных слоев болгарского народа, объединившихся в борьбе против монархического гнета, за установление народной власти. Автор раскрывает богатые боевые и революционные традиции болгарского народа, показывает преемственность поколений болгарских революционеров. Книга представит интерес для широкого круга читателей.
Французская романистка Карин Тюиль, выпустившая более десяти успешных книг, стала по-настоящему знаменитой с выходом в 2019 году романа «Дела человеческие», в центре которого громкий судебный процесс об изнасиловании и «серой зоне» согласия. На наших глазах расстается блестящая парижская пара – популярный телеведущий, любимец публики Жан Фарель и его жена Клер, известная журналистка, отстаивающая права женщин. Надлом происходит и в другой семье: лицейский преподаватель Адам Визман теряет голову от любви к Клер, отвечающей ему взаимностью.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.
Апрель девяносто первого. После смерти родителей студент консерватории Тео становится опекуном своего младшего брата и сестры. Спустя десять лет все трое по-прежнему тесно привязаны друг к другу сложными и порой мучительными узами. Когда один из них испытывает творческий кризис, остальные пытаются ему помочь. Невинная детская игра, перенесенная в плоскость взрослых тем, грозит обернуться трагедией, но брат и сестра готовы на всё, чтобы вернуть близкому человеку вдохновение.
Уже название этой книги звучит интригующе: неужели у полосок может быть своя история? Мишель Пастуро не только утвердительно отвечает на этот вопрос, но и доказывает, что история эта полна самыми невероятными событиями. Ученый прослеживает историю полосок и полосатых тканей вплоть до конца XX века и показывает, как каждая эпоха порождала новые практики и культурные коды, как постоянно усложнялись системы значений, связанных с полосками, как в материальном, так и в символическом плане. Так, во времена Средневековья одежда в полосу воспринималась как нечто низкопробное, возмутительное, а то и просто дьявольское.
Джинсы, зараженные вшами, личинки под кожей африканского гостя, портрет Мао Цзедуна, проступающий ночью на китайском ковре, свастики, скрытые в конструкции домов, жвачки с толченым стеклом — вот неполный список советских городских легенд об опасных вещах. Книга известных фольклористов и антропологов А. Архиповой (РАНХиГС, РГГУ, РЭШ) и А. Кирзюк (РАНГХиГС) — первое антропологическое и фольклористическое исследование, посвященное страхам советского человека. Многие из них нашли выражение в текстах и практиках, малопонятных нашему современнику: в 1930‐х на спичечном коробке люди выискивали профиль Троцкого, а в 1970‐е передавали слухи об отравленных американцами угощениях.
Мэрилин Ялом рассматривает историю брака «с женской точки зрения». Героини этой книги – жены древнегреческие и древнеримские, католические и протестантские, жены времен покорения Фронтира и Второй мировой войны. Здесь есть рассказы о тех женщинах, которые страдали от жестокости общества и собственных мужей, о тех, для кого замужество стало желанным счастьем, и о тех, кто успешно боролся с несправедливостью. Этот экскурс в историю жены завершается нашей эпохой, когда брак, переставший быть обязанностью, претерпевает крупнейшие изменения.
Оноре де Бальзак (1799–1850) писал о браке на протяжении всей жизни, но два его произведения посвящены этой теме специально. «Физиология брака» (1829) – остроумный трактат о войне полов. Здесь перечислены все средства, к каким может прибегнуть муж, чтобы не стать рогоносцем. Впрочем, на перспективы брака Бальзак смотрит мрачно: рано или поздно жена все равно изменит мужу, и ему достанутся в лучшем случае «вознаграждения» в виде вкусной еды или высокой должности. «Мелкие неприятности супружеской жизни» (1846) изображают брак в другом ракурсе.