Былое и думы собаки Диты - [4]

Я подбежала к балкону и стала царапаться в дверь, но Рыжуша куда-то ушла, а просить Ба бесполезно. Всю ночь мне снились большие птицы наверху и мелкие людишки далеко внизу, и я тихонько повизгивала и вздрагивала.

На следующий день я уже не могла дождаться, когда Рыжуша вернется из школы. Наконец вожделенная дверь снова открылась, и мы опять вышли на балкон. Теперь я уже не очень испугалась, но все равно вся дрожала от возбуждения, а Рыжуша стала рассказывать, что находится внизу:

— Вон, видишь? Это моя школа, а это школьный двор, мы там бегаем и играем после уроков. А вечером туда приходят собаки со своими хозяевами, чтобы тоже побегать и поиграть. И мы туда пойдем, когда ты немножко подрастешь. А вот здесь улица. По ней ездят машины. К ним нельзя близко подходить, они могут задавить.

Мне стало смешно: ну как эта букашка может меня задавить? Я даже слушать такую ерунду не стала. Скорей бы пойти на улицу!

Кого как зовут

Я забыла сказать, что, когда я приехала домой, выяснилось, что у меня уже есть имя. На семейном совете Па сказал, что собачье имя должно быть короткое и резкое, чтобы меня можно было быстро позвать, и ни на что не похожее, чтоб я сразу расслышала.

Вот они и придумали — Дита.

Мне понравилось, но когда Па поехал в собачий клуб получать мои документы, оказалось, что по каким-то их правилам мое имя должно начинаться на букву «э». И Па записал меня Эдитой.

Ба обрадовалась, потому что так зовут ее любимую певицу, а Ма, наоборот, по той же причине расстроилась. Она сказала, что это имя для меня чересчур пышное и поэтому дурацкое: как будто я — опереточная артистка, и она, Ма, даже никогда не сможет громко позвать меня на улице.

В конце концов Па решил, что мы никому не скажем, что написано в документах. И правда, меня потом только два раза в жизни — на выставках — называли Эдитой, а так только Дита, Диточка, Дитуша.

А еще Па, который любит всем давать прозвища, как только меня не называет, и каждый раз по разному: как услышит какое-нибудь заковыристое слово или имя, так и зовет: то Джамахирия, то Эль Собах, а то даже Буонарроти, или полностью — Микеланджело Буонарроти.

Только Па выговаривает ласково: Буонаротик.

— Пойдем на балкон, Буонаротик!

Но чаще всего он зовет меня просто «песка». А вообще, у всех в нашей семье есть придуманные Па прозвища. Например, Ма он зовет Мугинштейн, хотя по-настоящему она — Мила. Это он из своей любимой книжки взял: там был такой человек — Мугинштейн, сын куриной торговки тети Песи, который жил «как птица на ветке», а умер «за пару пустяков». Непонятно, при чем тут Ма? Совершенно на нее не похоже. Но Па, когда разговаривает с Ма, часто в шутку спрашивает ее, как в той книжке:

— Ты понял меня, Мугинштейн?

И Ма обязательно должна ответить тоже как в книжке: «Понял!» Она уж и смеется, и сердится — не хочет говорить, а Па не отстает, пока она наконец не скажет с сердцем:

— Понял, понял! Отстань!

Па так вот шутил-шутил и в конце концов привык и стал все время звать ее Мугинштейн, или сокращенно — Минштейн, или еще короче — Миншток, или ласково — Миншточек, так что окружающие — соседи, например, или новые знакомые — думают, что это у Ма девичья фамилия такая.

Тем более что Па даже с улицы к нам на пятый этаж кричит:

— Минштейн, Минштейн! — например, если он в магазин пошел и забыл деньги взять. И Ма приходится на это имя отзываться, высовываться в окно, спрашивать, в чем дело, заворачивать деньги в бумажку и бросать ему.

А что делать? Не возвращаться же Па на наш пятый этаж без лифта.

А у Рыжуши имен даже больше, чем у меня. Когда она еще не родилась и сидела у Ма в животе, Па почему-то считал, что она будет рыжей, как Ма, и заранее называл ее: Рыж, Рыжик, Рыжуша. И тоже так они с Ма привыкли, что, когда оказалось, что Рыжуша — темноволосая, как Па, все равно продолжают так ее звать, хотя все остальные зовут ее Инна, Инночка.

Еще Ма днем часто называет Рыжушу — Чиж, а вечером, перед сном — Чижуля, Котеныш, а Па — Пузач, Пузачина, Колобочь и еще — Зяблик.

Зяблик — потому что Па и Ма услышали, как Рыжуша сочиняет вслух сказку про зяблика. Она часто так сама с собой играет, и ей даже ничего для этого не нужно — возьмет какие-нибудь палочки, карандашики — что под руку попадется, сочиняет и тут же разыгрывает целую пьесу. Вот Па ее и спросил, что такое зяблик. Он сразу понял, что Рыжуша это слово просто так где-то ухватила или по радио услыхала, а сама не знает, что это птичка такая.

И действительно, Рыжуша отвечает:

— Это такой забоязливый козлик.

Ну, после этого Па ее долго Зябликом звал и расписывал, как козлик сидит на дереве и песенки поет.

А по-моему, совсем не смешно: ЗАБоязливый козЛИК, ЗАБЛИК, ЗЯБЛИК, я бы тоже так подумала, и вообще я обиделась за Рыжушу — что же тут смешного? И гостям незачем рассказывать.

А то рассказывают всем, как Рыжушу послали в булочную за свежим хлебом. Она купила батон, а уже на улице обнаружила, что он черствый. Она вернулась в булочную и, как сама рассказывала, «исхитрилась» положить батон на место. Но денег-то у нее на другой хлеб не было, и она попросила у тетеньки «с добрым лицом» шестнадцать копеек. Рыжуша домой пришла очень радостная и довольная, потому что тетенька ей дала деньги и еще улыбнулась, и хлеб свежий она принесла.