Былины. Исторические песни. Баллады - [176]

Тут-то едва меня, лисицы, не убили.

Тут-то думает лисица: «Уловлю я петуха».

Тут поднялся петух е на седало.

Надо той лисице петуха изловить,

Изловить, уморить петуха, его жизни решить.

Как пришла тут лисица опять,

Опять стала петуха оманывати,

А оманывати да подговаривати:

«Ай ты, петушейло, духовное дитя,

Опустись теперь на землю!»

Смотрит петушейло на лисины слова,

Отвечат он лисице:

«Ты оманешь теперь, задавишь петуха!» -

«Ты не бойся теперь, духовный сын,

Не оману теперь, не задавлю!»

Тут-то лисица обаяла да обсоветовала.

Опустился петух на сыру землю,

Сгребла петуха она в когти,

Стала держать его плотно.

«Ай же ты есть духовная мати лисица,

Спусти ты петуха!» -

«Не отпущу я от себя петуха:

Ты жил-был у господина на дворе,

Захотелось мне курицу уловить, -

Ты затрёснул, запел-зарычал;

Налетели тут девки с кокотами, бабы с помялами,

Так едва меня, лисицы, не убили в ты поры!

Вы блудники, беззаконники,

По девяти, по десяти жен держите,

А на улицу сходите да деретесь,

Не над малою корыстью

Напрасную резную кровь проливаете!»

Крылушка обломала, перышка общипала,

Стала с бочка теребить -

Только и жив был петышка.

Дурень

А жил-был дурень,

А жил-был бабин,

Вздумал он, дурень,

На Русь гуляти,

Людей видати,

Себя казати,

Отшедши дурень

Версту, другу,

Нашел он, дурень,

Две избы пусты,

В третей людей нет.

Заглянет в подполье -

В подполье черти

Востроголовы,

Глаза, как часы,

Усы, что вилы,

Руки, что грабли,

В карты играют,

Костью бросают,

Деньги считают,

Груды переводят.

Он им молвил:

«Бог вам помочь,

Добрым людям!»

А черти не любят,

С[х]ватили дурня,

Зачели бити,

Зачели давити,

Едва его, дурня,

Жива опустили.

Пришедши дурень домой-та,

Плачет, голосом воит,

А мать – бранити,

Жена – пеняти,

Сестра-та – также:

«Ты глупой, дурень,

Неразумной, бабин!

То же бы ты слово

Не так же бы молвил,

А ты бы молвил:

"Будь, враг, проклят

Именем Господним

Во веки веков, аминь".

Черти б убежали,

Тебе бы, дурню,

Деньги достались,

Место кладу». -

«Добро ты, баба,

Баба-бабариха,

Мать Лукерья,

Сестра Чернава!

Потом я, дурень,

Таков не буду».

Пошел он, дурень,

На Русь гуляти,

Людей видати,

Себя казати,

Увидел дурень

Чертырех братов -

Ечмень молотят.

Он им молвил:

«Будь, враг, проклят

Именем Господним!»

Бросились к дурню

Четыре брата,

Стали ево бити,

Стали колотити,

Едва его, дурня,

Жива опустили.

Пришедши дурень домой-та,

Плачет, голосом воит.

А мать – бранити,

Жена – пеняти,

Сестра-та – также:

«А глупой, дурень,

Неразумной, бабин!

То же бы ты слово

Не так же бы молвил,

Ты бы молвил

Четырем братам,

Крестьянским детям:

"Дай вам Боже

По сту на день,

По тысячу на неделю!"» -

«Добро ты, баба,

Баба-ба[ба]риха,

Мать Лукерья,

Сестра Чернава!

Потом я, дурень,

Я таков не буду!»

Пошел же дурень,

Пошел же бабин

На Русь гуляти,

Себя казати.

Увидел дурень

Семь братов

Мать хоронят,

Отца поминают,

Все тут плачут,

Голосом воют.

Он им молвил:

«Бог вам в помочь,

Семь вас братов,

Мать хоронити,

Отца поминати!

Дай Господь Бог вам

По сту на день,

По тысячу на неделю!»

Схватили ево, дурня,

Семь-та братов,

Зачели ево бити,

По земле таскати,

В говне валяти,

Едва ево, дурня,

Жива опустили.

Идет-та дурень домой-та,

Плачет, голосом воит.

Мать – бранити,

Жена – пеняти,

Сестра-та – также:

«А глупой, дурень,

Неразумной, бабин!

То же бы ты слово

Не так же бы молвил,

Ты бы молвил:

"Прости, Боже, благослови,

Дай Боже им

Царство Небесное,

В земли упокой,

Пресветлой рай всем!"

Тебе бы, дурня,

Блинами накормили,

Кутьей напитали». -

«Добро ты, баба,

Баба-бабариха,

Мать Лукерья,

Сестра Чернава!

Потом я, дурень,

Таков не буду!»

Пошел он, дурень,

На Русь гуляти,

Себя казати,

Людей видати.

Встречу ему свадьба,

Он им молвил:

«Прости, Боже, благослови!

Дай вам Господь Бог

Царство Небесно,

В земле упокой,

Пресветлы рай всем!»

Наехали дружки,

Наехали бояра,

Стали дурня

Плетьми стегати,

По ушам хлестати.

Пошел, заплакал,

Идет да воет.

Мать – его бранити,

Жена – пеняти,

Сестра-та – также:

«Ты глупой, дурень,

Неразумной, бабин!

То же бы слово

Не так же бы молвил,

Ты бы молвил:

"Дай Господь Бог

Новобра[ч]ному князю

Сужено поняти,

Под злат венец стати,

Закон Божей прияти,

Любовно жити,

Детей сводити!"» -

«Потом я, дурень,

Таков не буду».

Пошел он, дурень,

На Русь гуляти,

Людей видати,

Себя казати.

Встречу дурню

Идет старец,

Он ему молвил:

«Дай Господь Бог

Тебе же, старцу,

Сужено поняти,

Под злат венец стати,

Любовно жити,

Детей сводити!»

Бросился старец,

Схватал ево, дурня,

Стал ево бити,

Костылем коверкать,

И костыль изломал весь -

Не жаль старцу

Дурака-та,

Но жаль ему, старцу,

Костыля-та.

Идет-та дурень домой-та,

Плачет, голосом воет,

Матери росскажет.

Мать – ево бранити,

Жена – журити,

Сестра-та – также:

«Ты глупой, дурень,

Неразумной, бабин!

То ж бы ты слово

Не так же бы молвил,

Ты бы молвил:

"Благослови меня, отче,

Святы игумен!"

А сам-бы – мимо». -

«Добро ты, баба, Баба-бабариха, Мать Лукерья,

Сестра Чернава!

Потом я, дурень,

Впредь таков не буду!»

Пошел он, дурень,

На Русь гуляти,

В лесу ходити,

Увидел дурень

Медведя за сосной:

Кочку роет,

Корову коверкат,

Он ему молвил:

«Благослови мя, отче,

Святы игумен!

А от тебя дух дурен!»

Схватал его медведь-ят,

Зачал драти,

И всего ломати,

И смертно коверкать,

И жопу выел,

Едва ево, дурня,

Жива оставил.

Пришедши дурень домой-та,

Плачет, голосом воет,

Матери росскажет.

Мать – ево бранити,

Жена – пеняти,

Сестра-та – также: