Буйный Терек. Книга 1 - [151]

— Снимайте жатву, запасайтесь солью, порохом, свинцом. Укрепляйте боевые башни. Там, где есть стены, укрепляйте и их, не жалейте камня и труда. Пусть все, кто может, даже женщины и дети, строят их. Мосты пришли в ветхость, чините их. Скоро они во славу божию понадобятся нам.

— Когда же, праведник, мы пойдем на свиноедов? — нетерпеливо спросил чеченский делегат.

— Не торопитесь. Война — это пашня, воевать надо тогда, когда настанет необходимость, жать надо, когда созреет хлеб.

— Но сейчас самое удобное время, русские заняты с персами.

— Сейчас рано. Освобождайте душу от греха. Разве везде молитва овладела сердцами людей? Разве вино и блуд совершенно исчезли у нас? Разве шариат проник во все аулы? Табак, чаба и блуд еще владеют вашими умами. Очищайтесь от этого и искореняйте у других! В этой войне иранцы не победят, и их успехи — это укусы комара для русских. Русские всегда били персов, побьют они их и теперь. Пусть обе армии дерутся в землях Гюрджистана и Карабаха, но когда русские побьют иранцев и погонят их за границу, они пойдут за ними дальше. И война, и войска будут далеко от Кавказа, часть полков они уведут и отсюда. К тому времени мы будем готовы, аулы укреплены, порох и свинец запасен, хлеб снят и соль закуплена, а самое главное — горы будут очищены от греха и предателей. Шариат воссияет над нами, и тогда настанет время войны.

— Трудно убедить людей, хотя ты и прав, имам, но как поверят они в то, что время войны хорошо не сейчас, а после.

— А так. Скажите всем в горах и на равнине, что самый опасный для нас враг — сардар Ярмол — уходит отсюда. Скоро его не будет на Кавказе, а с ним уйдут и его генералы. Новые люди придут сюда из России.

— А верно ли это? Про Ярмола мы слышали это не раз, а он все остается! — нерешительно спросил кумыкский представитель.

— Об этом говорят и в Шуше, и в Тифлисе, — сказал Гази-Магомед.

— И казаки по станицам, и солдаты — все говорят, что на его место едет новый. И лезгины, торгующие с грузинами, сообщают о том же, — сказал Шамиль.

— А новый начальник привезет с собой новых генералов, которые не знают ни Кавказа, ни нас. Когда на место старой хозяйки приходит в дом новая, все начинается по-иному, — засмеялся чеченец Байтуган.

— Старые, вроде Краббе или Розена, чтоб шайтан унес их души в джехеннем, уйдут, а они здесь давно и кое-чему научились, новые не скоро разберутся в делах, — сказал Гази-Магомед. — А старых они не спросят. Каждый новый начальник будет считать себя умнее и опытнее прежнего. Вы понимаете, братья, почему нам надо укреплять наши горы и выжидать?

— Аллах поможет нам! Это рука божья! — ответили ему голоса.

— Русский падишах оказывает нам самую главную помощь. Ярмол, хитрость и опытность которого велики, уходит. Без него русские долго не сумеют оправиться.

Гости разъехались.

— Гази-Магомед не благословляет войну! Пусть русские и иранцы сами ведут ее! — разнесли гонцы по аулам.

Люди успокоились, но старшины, назначенные Гази-Магомедом, и его мюриды уже принялись выполнять его приказы.

Дагестан готовился к войне.

— Имам, почему ты молчишь с самого утра? Ты не ел, не пил воды и, начиная от утреннего намаза, не говоришь ни слова? — спросил Шамиль, подходя к задумчиво сидевшему над потоком Гази-Магомеду.

— Я видел сон, уже в третий раз я вижу одно и то же, Шамиль! — продолжая смотреть на воду, сказал Гази-Магомед. — Наши горы затянуты дымом, огонь поднимается над ними. Ветер колеблет пламя — это означает войну, Шамиль. Скоро здесь будет война… а над горами зеленое знамя пророка — это газават.

— Что ж, имам, мы только ждем твоего слова. Слышал, что говорили посланцы народа?

— Не спеши, брат мой. Яблоки снимают созревшими, иначе кислота убьет их вкус. Газават во имя аллаха мы начнем тогда, когда русские войска уйдут за персидскую границу. Ярмол будет далеко от наших гор, а народы Дагестана объединит шариат. Но я думаю не об этом, нет, Шамиль! Я знаю, что газават охватит весь Кавказ от Гуниба и до Адыге и Ира. Я думаю о другом.

— О чем же, имам?

— В войне с неверными я буду убит.

Шамиль сделал движение и поднял руку, но Гази-Магомед остановил его.

— Да, Шамиль, я это знаю. Три раза подряд вижу один и тот же сон. — Он вытянул руку над бурно бежавшей рекой. — Мы стоим с тобой над Койсу. Река бурлит, бьет пеной и брызгами взлетает над камнями. Мы стоим на берегу с тобой, Шамиль. Я бросаю палку в поток, он стремительно уносит ее вниз, ты бросаешь свою, И волна выбрасывает ее на берег.

— Но, имам, это же сон, случайность…

— Нет, Шамиль. Этот сон я вижу в третий раз, и все одно и то же. Мою палку Койсу уносит вдаль, твою поток выбрасывает на берег. Ты будешь жить и ты будешь имамом.

— Но я же молод, и народ не доверит мне такого великого дела! Есть более достойные. Гоцатлинский Гамзат. Он умен…

— Но ты и умней и спокойнее его, Шамиль, — прервал Гази-Магомед, — и умру я не скоро. Блеск наших шашек еще долго будет ослеплять глаза русских, но я умру, и тогда тебе, Шамиль, надо стать имамом. Готовься к этому.

— Мне тяжело слышать от тебя это, Гази-Магомед, — сказал Шамиль.

— И все-таки это правда. Вспомни, как во сне аллах говорил с пророком. Разве он не открывал ему будущее в вещих снах? Мужайся, сын отваги, все мы смертны!