Буря в раю - [13]

Эйприл потрясла головой, прогоняя настойчивые видения, и задумалась, что же теперь делать. Сказать себе, что свидание не состоялось, и вернуться назад? Да, пожалуй… Но пока Эйприл искала достойное оправдание своему бегству, ноги словно сами собой перенесли ее через порог, рука закрыла дверь… Впрочем, тут Эйприл не согласилась со своей рукой и оставила дверь приоткрытой. Мысль о том, что путь к свободе открыт, придаст ей сил в будущем поединке.

Эйприл присела на диван. Три дня назад здесь валялась ковровая сумка: теперь она исчезла, зато на спинке висела небрежно брошенная тенниска – та самая, в которой Джек завтракал с Эйприл на следующий день после приезда. Рядом на полу валялась пустая банка из-под пива. Эйприл протянула к ней руку, но тут же отдернула, как будто прикоснулась к чему-то недопустимо интимному.

«Может быть, позвать его?» – подумала она, когда взор ее внезапно упал на небольшую кожаную сумку. Три дня назад Эйприл сама внесла ее в бунгало. Из открытого бокового кармашка торчала пачка снимков, проявленных и отпечатанных. Эйприл нерешительно протянула руку к сумке: ее разбирало любопытство. «Это свадебные фотографии, – сказана она себе. – Я наниматель, а значит, имею право посмотреть, что у него получилось».

Снимки лежали изображением вниз. Эйприл перевернула пачку – и, словно в зеркале, увидела свое лицо.

В изумлении она пробежала глазами всю пачку. Сбылись ее худшие опасения: здесь было десять-двенадцать снимков, и на каждом т них – Эйприл Морган.

Удивление и смущение Эйприл мгновенно сменились гневом. Как он посмел!.. Она начала просматривать пачку второй раз, внимательно изучая каждую фотографию, словно хотела найти новые доказательства его двуличия. Ведь тогда, десять лет назад, все тоже началось с невинных фотографий…

На одном снимке Эйприл поздравляла молодых. Эту фотографию она поспешно и едва ли не со злобой засунула в самый низ пачки, не желая видеть, какой радостью светятся на снимке ее глаза. Над следующим фотопортретом Эйприл надолго задумалась. Здесь она казалась такой… такой одинокой! Словно какая-то невидимая тяжесть навалилась ей на плечи, словно прозрачная, но непроницаемая стена отделяла ее от толпы беспечно пирующих гостей. Рука Эйприл дрогнула: она догадалась, в какой монет был сделан этот снимок. В тот самый миг, когда новобрачные обменивались поцелуем.

Гнев Эйприл утих, сменившись ноющей сердечной болью. Сколько лет она таила все свои чувства в себе, и вот теперь проезжий фотограф одним щелчком камеры вытащил их на свет божий и сохранил для вечности… Эйприл бросила взгляд на предпоследний снимок – и застыла, словно превратившись в соляной столб.

На этой фотографии она смотрела прямо в объектив, точнее, прямо на Джека. Полураскрытые губы, жаркий румянец, глаза, сияющие слишком откровенным чувством…

Эйприл поспешно сложила фотографии и сунула их обратно в кармашек сумки. Она не хотела думать о том, что читалось в ее взгляде на последнем снимке.

Жадное, ничем не прикрытое желание.

Багровая от стыда, Эйприл поспешно распрямилась – и встретилась с мерцающим взглядом зеленых глаз.

Джек стоял, небрежно прислонившись к двери ванной: полотенце обернуто вокруг бедер, в густых волосах на груди сверкают капельки воды. Эйприл молчала, не в силах отвести от него глаз. Одному богу ведомо, сколько времени – секунда или вечность – прошло, прежде чем Джек заговорил:

– Вам понравилось? – Кроме губ, на лице его не дрогнул ни один мускул.

Эйприл с каменным лицом скрестила руки на груди.

– Вы полагаете, мне это должно понравиться? Может быть, вы сделали эти снимки для моего удовольствия?

– Я ведь уже говорил вам: все, кроме свадебных фотографий, я делаю для себя и только для себя. Хотя… да, я надеялся, что вам понравится.

– Я, кажется, ясно дала понять, что не желаю позировать!

– А мне казалось, что у нас был договор.

До сих пор он говорил легким, непринужденным тоном, словно вел светскую беседу. Однако в последней фразе Эйприл почувствовал такую скрытую силу, что невольно отступила на шаг.

– Мы договорились провести несколько часов вместе. О фотосъемках речи не было.

Джек отодвинулся от косяка, однако не сделал ни шагу.

– Снова играем словами? Вы не хотите платить по счетам? Зачем же тогда пришли?

Пристальный взгляд его обжигал, словно пламя, и Эйприл не знала, пылают ли его изумрудные глаза гневом… или желанием.

Страх подкатил к горлу, и отчаянно захотелось бежать. Эйприл потерянно оглянулась на приоткрытую входную дверь, открывающую путь к свободе.

– Если хотите уйти – идите. Удерживать вас силой я не стану. Но пришли вы по собственной воле.

Несмотря на его миролюбивые слова, Эйприл казалось, что она в ловушке. Как в тот вечер много лет назад, когда Маркхем зажал ее в углу своего кабинета… Отбросив несвоевременные воспоминания Эйприл сухо ответила:

– По-моему, мой счет с лихвой оплачивают сделанные вами снимки. Разговор окончен. – Она повернулась к дверям, но в этот миг сильная рука схватила ее за запястье.

– Не так быстро, сеньорита Морган!

Эйприл и не пыталась вырваться. Джек ослабил хватку, терпеливо ожидая, когда она повернется к нему. Взглянув наконец ей в лицо, он мысленно восхитился ее самообладанием и обругал себя за глупость: в золотисто-карих глазах Эйприл явственно читался испуг.