Буратино ищет клад. Повесть-сказка - [19]
— Гав, гав, — радостно залаял пес и завилял хвостом.
— А ты, Мона? — спросила Мальвина обезьянку.
— Могу, — кивнула головой та.
— А есть ли у вас третий свидетель? — поинтересовался судья.
Третьего свидетеля не было.
Лиса толкнула Дуремара в бок:
— Беги на улицу и волоки сюда какого-нибудь свидетеля. Обещай ему горы золотые.
— Для папы Карло? — удивился Дуремар.
— Дурак, — отрезала лиса, — для Карабаса! Скорее! А я постараюсь выступать как можно дольше.
Лиса встала с места и начала:
— Уважаемый господин судья! Перед вами еще один претендент на наследство — всеми уважаемый в этом городе доктор кукольных наук, кавалер высших орденов — синьор Карабас-Барабас. Я, лиса Алиса, и достопочтенный кот Базилио свидетельствуем, что он хороший человек, любит животных и…
ТРЕТИЙ СВИДЕТЕЛЬ
Дуремар выбежал на улицу и увидел стоящего на крыше дома аиста. Тот, видимо, выбирал место для гнезда.
— Послушайте, уважаемый, — вежливо обратился к нему Дуремар, — помогите мне в одном очень срочном деле: надо подтвердить, что синьор Карабас-Барабас — хороший человек.
— Извините, — ответил учтивый аист, -я с радостью помог бы вам, но, к сожалению, я еще не знаком с этим господином.
Недалеко щипала траву коза.
— Привет, — обратился к ней Дуремар, — я тебе хорошо заплачу, пойдем со мной в суд, и ты проблеешь несколько хороших слов про Карабаса-Барабаса.
Коза подняла голову, странно посмотрела на говорившего и неожиданно боднула его.
— Ой, больно! — скорчился от удара Дуремар.
— А мне, думаешь, не больно было,когда Карабас ни за что ни про что ударил меня плеткой? — спросила коза.
Прихрамывая, Дуремар поспешил от нее отойти.
Посреди площади в большой луже лежала свинья.
— Эй ты! Пойдем в суд. Там хрюкнешь пару добрых слов о Карабасе и получишь пару золотых монет, — пообещал Дуремар.
— Не хочу влезать в грязную историю, — лениво ответила свинья.
— Но и так лежишь в грязи! — удивился продавец пиявок.
— Это чистая грязь — вода да глина, от нее легко отмыться. А соврешь — никогда не отмоешься.
Что было делать? А время шло.
Тут Дуремар увидел стайку воробьев. Сачок у него всегда был с собой. Минута — и один из воробьев был пойман и зажат в кулаке.
— Ты что делаешь? — возмутился воробей. — Большой, да? Сильный, да? Свободу мою ограничил? Зачем?
— Пойдем в суд, там ты кое-что прочирикаешь, — объяснил Дуремар.
— А что я буду с этого иметь?
— Куплю тебе булку.
— Две булки, — потребовал воробей.
— Ладно, — согласился Дуремар, — скажешь, что господин Карабас любит птиц…
— Есть в жареном виде! — сердито докончил начатую фразу воробей.
— Да нет же, все наоборот, — с досадой перебил его Дуремар, — скажешь, что он хороший!
— Три булки, — повысил цену воробей, — что делать — семью кормить надо, — и он пожал крылышками.
— Ладно, — согласился Дуремар.
Перед ними была дверь суда. Воробей дернулся в кулаке и спросил:
— Ты меня и в суде будешь так держать? И кто мне тогда поверит? Дай мне свободу!
— А ты не улизнешь? — засомневался Дуремар.
— Ты мне не веришь?! — рассердился воробей. — Даю честное слово, что не улечу!
Продавец пиявок разжал кулак, и птица с криком «Воробьи не продаются!» — улетела.
— Ну и обманщик! — возмутился Дуремар, — надо же быть таким вруном!
Идти в суд не хотелось. Карабас и лиса опять станут его ругать. Он повернулся и побрел домой.
…Ни у того, ни другого претендента на владение театром третьего свидетеля не было. Но тут произошло неожиданное событие. В открытое окно влетел попугай и сел на скамейку рядом с Буратино.
— Перико?! — удивился мальчик. — Как я рад тебя видеть! Как ты…
Но его перебил судья:
— Вопросы будете задавать потом. Насколько я понимаю, это ваш третий опоздавший свидетель?
— Да! Да! Да! — закричали все куклы, а Артемон залаял.
— Перико, скажи, как ты относишься к моему папе Карло? — торжественно спросил Буратино.
— Восхитительно! — ответил попугай и добавил: — Поскольку он воспитал такого хорошего сына, как ты.
И в подтверждение своих слов перелетел на плечо старику и стал тереться клювом о его небритую щеку, приговаривая:
— Папочка, папочка…
— Ура! — закричали зрители, а судья сразу подписал бумагу и поставил печать.
Теперь завещание вступило в силу, и театр «Молния» стал законно принадлежать шарманщику Карло. Зрители с поздравлениями окружили счастливого старика, а Буратино не терпелось расспросить Перико, как ему удалось удрать от злодея Фырдыбаса.
— Все очень просто, — объяснил попугай. — Ты подпилил клетку, Фырдыбас этого не заметил, взял меня в плавание, чтобы утопить на самом глубоком месте. Когда корабль взорвался, клетка лопнула, а я никак не пострадал и улетел. Чайки сказали мне, что ты здесь. Вот и все.
— А что стало с сундучком?
— Он лежит на дне моря.
— Ну и ладно, — сказал Буратино.
В это время синьор Карабас-Барабас, лиса Алиса и кот Базилио встали со своих мест в первом ряду и медленно направились к выходу.
Им никто не мешал. Все их сторонились.
ПАПА КАРЛО ЗАБОЛЕЛ
Из зала суда папа Карло и его спутники вышли в самом хорошем настроении. Все волнения были позади.
— Наша взяла! — громко оповещал всю улицу Буратино.
Теперь их компания увеличилась — на плече у папы Карло сидел попугай Перико, а Мальвина держала за лапку обезьянку Мону.
